— Я понимаю, — сказал Егор, — тебе тяжело, ты потеряла коллег и друзей, и любимого человека, — он осёкся. — Прости, я не хотел бередить.

Егор встал, и было оправился в другой конец лагеря, как она схватил его за руку.

— Постой, — прошептала Алайна. — Ты прав я потеряла коллег и друзей.

После паузы добавила:

— Сеймур был моим женихом, да, но не я сделала этот выбор сама, нас обручили ещё до рождения, ещё, когда мы были в утробе, когда стало известно, какой пол будет у ребёнка. Это очень древняя традиция, с эры Возрождения, когда наша цивилизация была на грани вымирания, браки начали заключаться между ещё не родившимися детьми, для того чтобы, когда они достигнут совершеннолетия, молодые могли бы заключить союз и произвести новое потомство. Подбирались семьи идеально подходящие по физическим параметрам и совместимости, что давало большую вероятность того, что дети вырастут здоровыми физически и умственно. Конечно, мало кто возлагал большие надежды на этот эксперимент, но, всё же, со временем это дало результат. Вёлся жёсткий контроль за рождаемостью и дальнейшей судьбой каждого. Нам судить сложно ведь мы не жили тогда, и кто знает, какие мы бы принимали решения, окажись мы на месте наших предков. В общем, не нам судить, но спустя десятилетия наша цивилизация вновь возродилась, численность населения увеличилась в разы, нам больше не грозило вымирание, начался золотой век развития науки и техники, и всё было хорошо. Со временем жёсткий контроль за рождаемостью и решением кто за кого выйдет замуж отпадал сам собой, но эти снобы из высших кругов нашего общества оставили традицию определять судьбу своих детей в знак памяти и уважения тем, кто провёл нас сквозь тёмные времена. Ну и мы с Сеймуром родились в таких семьях, что обрекло нас стать женихом и невестой. О Создатели Сущего, их даже не остановило то, что мы были родственниками по крови. Я любила его, но как брата не более, хотя я знала, что для него это серьёзно, что я для него больше чем сестра. И от этого мне ещё больнее, я чувствую себя такой, такой… Я обманывала его, а он заслуживал того, чтобы знать правду. Он был хорошим, хотя и вырос среди всех этих правил, традиций, ханжества, он бы меня понял и простил.

В её глазах сверкали слёзы. Егор обнял её, прижал к груди.

— Всё хорошо, милая, ты ни в чём не виновата. Пожалуй, к лучшему, что он ничего не узнал, он оставил нас с любовью в сердце, ни о чём не сожалея и сейчас, где бы он ни был, я думаю, он простил тебя. Тебе остаётся простить только саму себя.

Они посмотрели друг на друга. Её лицо, хоть и заплаканное, было прекрасно в свете взошедших лун. Её глаза блестели и манили его, он больше не мог сдерживаться и поцеловал её. Алайна не оттолкнула землянина, а наоборот ответила на поцелуй. Несмотря ни на что — это был лучший момент в его жизни.

Спустя минуту они очнулись от этой сказки:

— Не нужно было этого делать, прости меня, пожалуйста! — Егор отстранился и попытался уйти. Алайна схватила его за руку.

— Подожди. Всё хорошо, я не злюсь. Я сама этого хотела. Ты мне, правда, нравишься — очень! Но сейчас, действительно, не время и не место.

— Ты мне тоже нравишься! — Егор смутился как мальчишка. — Знаешь, я давно хотел тебе сказать, но не знал, как начать…

— Егор!

Как всегда, Акано появился в самый неподходящий момент.

— Надо поговорить. Алайна! Всё хорошо?

— Да, всё в порядке.

— Пойдём. Спокойно ночи, — добавил он, обращаясь к девушке.

Они отошли в сторону к тому месту, где стояли Каст и Дрейк.

— Дела обстоят следующим образом, — сразу начал Акано, — у нас шесть воинов и один гражданский. Боеприпасы на исходе, еды и питья ещё меньше. В городе перед нами наверняка засада. Сейчас сказать сложно, сколько сил брошено против нас, но в одном я не сомневаюсь, они будут беспощадны, поэтому действовать надо быстро и чётко. Идём одной группой с восточной стороны, — он чертил план палкой на земле, — Каст, Дрейк вы во главе колонны, Егор и Алайна в центре, я с остальными — замыкающие. Все идём с одной скоростью, никого не бросаем, не оглядываемся. Продвигаемся только вперёд вот к этой точке, — он указал точку на чертеже, — нам придётся продвигаться под шквальным огнём неприятеля. Будет очень жарко. Вот собственно и всё. Вопросы?

— Да всё понятно, — сказал Дрейк, — скорее бы убраться с этой чёртовой планеты. Зачем мы вообще сюда прилетели? Здесь ничего нет, только смерть. Наш «доблестный» генерал послал нас на смерть. Он ответит за гибель наших ребят, я лично найду его и заставлю страдать.

— Молчать! — Акано повысил голос. — Вопросов нет. Всем спать, — сказал он уже тише.

Конечно, все понимали, что слишком много вопросов вызывала их экспедиция, и уж слишком много случайностей и совпадений было в ней. Дрейк высказал вслух то, что у многих было на уме.

Кто-то не хотел, чтобы они вернулись назад в Лорию. И приложил для этого массу усилий и средств. Ведь они живые свидетели того, что во вселенной появилось новое, никому не известное оружие массового поражения, способное уничтожать целые народы и миры. Какая-то неведомая сила поднималась против всего человечества. Все были в опасности и, не важно, кто ты, откуда ты родом или где живёшь, она достанет тебя повсюду.

С такими мыслями Егор уснул. Разбудили его, когда начало чуть светать. В сумраке им было проще добраться до окраин городка. Укрываясь за небольшими кустарниками и камнями, спустя десять минут они оказались у окраин. Затем Акано повёл их вдоль узкой улочки к кораблю. Пройдя несколько кварталов, они не нашли сопротивления. Всё было, также, как и в первый раз, когда они здесь находились. Их окружала лишь тишина и ничего более.

— Странно, — сказал Егор, — я ожидал, что будет засада.

— Мы не добрались ещё до места, возможно, всё ещё впереди, — ответил ему Каст.

Спустя несколько сот метров они увидел челнок. Он стоял на взлётной площадке как будто специально ждал только их. В городе по-прежнему было пусто. Подойдя поближе, они увидели, что вокруг взлётной площадки было несколько метров свободного пространства, что делало группу лёгкой мишенью, поэтому никто не ринулся сразу же к челноку. Егор и остальные затаились у стены одного из ближайших домов. Несколько минут наблюдения и ничего, ни шороха, ни звука, ни намёка на чьё-либо присутствие.

— Вперёд, по одному, — отдал команду Акано.

Группа высыпалась на площадку, заняв оборонительные позиции спиной к спине, озираясь в разные стороны. Вокруг никого не было. Всё так же стояла гробовая тишина на многие километры вокруг, а возможно и на всей планете. Было странным, что никто их не преследовал, ведь численность их была мала, и добить их группу было бы просто, но враг так и не появился. Вероятно, счастливый случай подумалось Егору, но в душе он никогда не верил в случайности и совпадения и уж тем более в счастливые случаи. Что-то произошло и чувства неизведанного его очень беспокоило. Он всегда любил держать всё под контролем и обладать, как можно большей информацией обо всем, что происходит вокруг.

Каст заканчивал сканировать космический челнок. Акано не хотел рисковать и проявлял крайнюю степень осторожности. С виду всё было в порядке и приборы говорили, что никаких подозрительных предметов и блоков на челноке не обнаружено, но они, всё же, медлили. Перед глазами всё ещё стояла картина взрыва, а крики товарищей грызли душу, в горячке боя, они не слышали их, но память коварная штука самые жуткие воспоминания всплывают в самый неподходящий момент. И многое, что забылось со временем или стерлось из памяти, не упускает совой шанс снова и снова терзать нас.

— Всё чисто! — Каст закончил полное сканирование челнока.

— Мне нужна связь с капитаном. Дрейк займись, — сказал Акано.

Дрейк вошёл внутрь и начал заниматься наладкой канала связи. Каст проверял пригодность челнока к полёту. Остальные остались снаружи, ожидая возможности улететь с этой планеты.

Алайна что-то удивлённо рассматривала на корпусе корабля, Егор подошёл к ней и посмотрел туда же. На корпусе была сделана корявая надпись, вероятно, какой-то краской, наноботы в его голове моментально перевели её: «Таурелия».