Люциус отошёл от неё и заметно упокоился. — Не те обстоятельства, Холька. Мы стоим на пороге того, чтобы решить наши с тобой проблемы и я не хочу, чтобы из-за твоей ранимой души мы упустили этот шанс.

— Прости. Я хочу, как лучше. — Тихо произнесла она, опустила голову и смотрела на него исподлобья.

Энрику эта картина казалась чем то невероятным. Она теперь смотрела на Люциуса, как провинившаяся дочка на раздражённого отца.

— Идём. — Спокойно произнёс Люциус. По его команде Кириан поднял за шкирку жреца и они двинулись на север. Жрец неуверенно объяснял, куда им надо идти и вскоре он свернули на восток, пытаясь, по его наводке, выйти на дорогу.

Холька поплелась следом. Весь оставшийся день она выглядела совершенно убитой. Энрику казалось, что он вот-вот заплачет. Он шёл рядом с ней. В какой то момент он встретился с ней взглядом и на мгновение она благодарно улыбнулась.

Вечером, когда они остановились и развели костерок, женщина погрев воду, ушла с кружкой в сторону и среди деревьев села на колени. Теперь они была в своём настоящем облике и за спиной было хорошо видно её золотой хвост. Энрик осторожно подошёл к ней.

— Госпожа Холька.

Она кивнула. Он сел рядом.

— Что ты хочешь сказать?

Он немного помедлил. — Почему вы так расстроились? Он же неправ. А вы правы.

— В том то и проблема, что он прав, Энрик. Я хочу, чтобы у него всё было хорошо. Чтобы у нас всё было хорошо. Я не идеальна. Я действительно действую слишком грубо. Я слишком хорошо знаю, чего могу, а чего не могу. Веду себя, как животное. Потому что я и есть животное.

Она закрыла лицо руками и Энрику на мгновение показалось, что она заплакала. А он не понимал, как её утешить.

— А почему вы за ним ходите? Ну то есть, почему вы так заботитесь о нём?

Она опустила руки и посмотрела на него очень задумчиво.

— Потому не могу иначе. Потому что без меня он пропадёт. Я знаю это. Я видела, что может быть, если он останется один. Его накроет злоба и всех вокруг него. Но он не злой и он сам не хочет этого. Только демон его толкает. Я очень хочу, чтобы он выдержал эту борьбу. Сейчас мы близко к тому, чтобы он наконец избавился от этих голосов и поэтому он волнуется.

— Но если вы хотите ему добра, то что же в этом плохого?

Она вздохнула. — Человек свободен лишь тогда, когда может сам делать выбор. Я хочу ему добра да. Но возможно, в своей заботе я и вправду слишком беспокоюсь о нём. Возможно, я не оставляю ему выбора. Он гордый. Он думает, что я своей заботой демонстрирую ему его слабость.

Она закрыла руками лицо. — Может, он и прав.

Энрику хотелось как то её утешить, но её вид всё ещё пугал его.

— Но вы же хотите, как лучше. Скажите ему об этом.

— Он знает. Он всё понимает. Он умный. — Она всхлипнула, чем испугала его ещё больше.

Не зная, что делать, Энрик неуверенно обнял её.

Она на секунду застыла и напряглась, а затем погладила его по голове. Прежде так ласково гладила его только мать.

— Не плачьте, Холька.

Холька обняла его. — Я хочу побыть одна. Спасибо тебе, Энрик. Но вернись к остальным.

Люциус с Кирианом обсуждали дальнейшие действия. Как ни странно жрец выглядел уже совершенно спокойным. Он поправлял Люциуса, когда тот говорил о завтрашнем пути.

— К вечеру или ночью должны прийти. — Сказал он. — Там никто не живёт. Место почти безлюдное. Чудные дела там, говорят, творятся.

— Вот и проверим. Если это существо из плоти и крови — мы с ним найдём общий язык. — Уверил его Люциус.

Энрик проверил руку. Большая её часть уже была зелёной. Из неё тоже росли небольшие ростки и листики. Хуже того, теперь начала чесаться и нога.

— Оно быстро распространяется. — Заметил парень. Люциус кивнул. — Видимо, мы правильно сделали, то пошли сюда. — он бросил взгляд в сторону Хольки. — Завтра посмотрим.

— О мессия, позвольте заметить, разумно ли продолжать терпеть эту глупую женщину? Не хочу сказать ничего плохого, но она не проявляет к вам никакого уважения.

— Вот! Вот! Этот человек абсолютно прав! Он видит то же, что вижу я! Потому что это правда! Посмотри ей в лицо! Поступи, как подобает сильному.

— Она верна мне Кириан. Не меньше, чем ты. У неё нет ни такта, ни ума, но она мне совершенно преданна.

— Простите, если я вас обиден. Однако то, что я вижу, не может не внушать сомнения. Возможно, стоит устроить ей испытание. Проверку её веры в вас.

— Именно! Пусть покажется тебе свои преданность! Прикажи ей поваляться у твоих ног! Пусть даст сжечь себе все самые чувствительные места. Не издав ни звука! А если издаст, ты сожжёшь ей целиком!

Эти слова напугали Энрика. Но ещё больше его напугал спокойны тон Люциуса.

— Она уже проходила испытание. Но, впрочем, вскоре ей представится такая возможность. Я ценю твоё волнение, Кириан, но я сам разберусь с ней.

Кириан поклонился, а Энрик сделал в уме пометку — ещё внимательнее наблюдать за обоими.

Следующий день они шли вдоль небольшой дороги на север. Пару раз им встречались небольшие отряды солдат. Но жрец даже не пытался привлечь их внимание.

Холька шла позади, погружённая в свои мысли.

Энрик сначала ходил вокруг неё. Но поняв, что она всё ещё хочет побыть одна, походил начал держаться ближе к Люциусу, чтобы слышать, о чём они время от время шепчутся.

Говорили они немного, но то, что Энрик слышал напрямую касалось Хольки.

Кириан подобострастно, но настойчиво убеждал Люциуса, что с ней надо что-то делать.

— Она пытается подорвать вашу веру в себя, господин. Уже то, что вы беспокоитесь о ней, мешает вам исполнить ваше предназначение.

Люциус кивнул. — Твои предложения?

Кириан оглянулся, убеждаясь, что Холька его не слышит. Поглядел враждебно на Энрика. Тот понял и отошёл, но так, чтобы продолжать слышать.

— Для открытия портала потребуются камни. Создать их непросто. Ещё сложнее найти достаточно сильные души. Душа дракона наверняка будет гораздо сильнее, чем у обычных смертных.

Люциус вновь кивнул. — Мы посмотрим, как будут идти дела. Но пока мне хватает камней.

— Вопрос не только в камнях, о мессия. Она наверняка попытается помешать ритуалу.

— Не попытается. Я объясню ей это. Она поймёт. Проблем не будет.

— Простите меня за сомнения, но после последних дней я уже не уверен в этом.

— Ты видел недостаточно, Кириан. Слишком мало. Я умею с ней управляться.

Кириан почтительно кивнул.

— Ты в этом уверен? Посмотри на неё. Она затаила на тебя злобу. Она наивна, но даже её наивность не безгранична и в решающий момент у неё хватит глупости вмешаться… не на той стороне. Только убив её, использовав её тело и душу на наше благое дело, мы будем в безопасности.

От этих слов, Энрика пробила дрожь и он всеми силами постарался сделать вид, что ничего не слышал. Но надо как донести эти слова до Хольки. Но как? Она не слышит демона. Как он сможет объяснить ей, что он его слышит, не рассказав одновременно о черве?

Весь день он чувствовал, как эта проклятая чесотка постепенно расползалась по всему телу. После середины дня он отчётливо почувствовал, как одна из рук отяжелела. Более того, она стала хуже сгибаться, а внутри неё будто появлялось что-то твёрдое.

Люциус после вчерашнего сохранял спокойствие, но всё время торопил всех.

В середине дня они свернули с дороги и вошли в лес. Поначалу он был даже прилеском. Но по мере того, как они заходили всё дальше, он становился гуще. Деревья становились больше и раскидистее. Вскоре они совсем закрыли небо и отряд пошёл в полутьме.

Издали доносилось пение нескольких одиноких птиц. Редкое шорохи в траве то и дело заставляли Энрика всё время держать руку на мече. Из темноты, откуда то сверху ему всё время чудились едва заметные огоньки, похожие на глаза.

Люциус то и дело зажигал в руке огонёк и тушил его, будто поигрывая. — Мы скоро? — То и дело спрашивал он.