Миновав расширяющийся коридор прохода, мы вышли на трибуны и здесь я уже начал полноценно осматриваться. Масштаб сооружения просто поражал. Постройка напоминала страдающие манией гигантизма нереализованные проекты Третьего рейха — настолько все вокруг огромное, буквально давящее на восприятие.

Ворота замка, которые я недавно миновал, ужасали антуражем — в фантасмагоричном окружении вызывая неприязнь, ассоциируясь с пастью хищного зверя. Здесь же гигантомания постройки просто давила грузом, заставляя чувствовать себя букашкой на ладони гиганта.

Мы с Илоной, поднявшись по лестнице прохода между скамьями, сейчас двигались по верхнему парапету. Обходя огромный, полукруглый, частично вырубленный в скале амфитеатр. По его периметру возвышались огромные, не менее тридцати метров в высоту статуи. Изображающие богов или героев, не знаю — большая часть из них была сильно тронута временем, часть разрушена, вплоть до постаментов. Обломки статуй, кстати, местами лежали и на скамьях амфитеатра. В трибунах наблюдалось и несколько крупных дыр — видимо, образовавшихся как раз из-за падения некоторых статуй.

Слева расстилались трибуны амфитеатра, справа же мне обзор ограждала глухая стена высокого парапета. Но на нем, как и на всей арене, время и катаклизмы минувшего также оставили следы — пару раз мы проходили мимо зияющих проломов, и мне на несколько секунд открывался панорамный вид на окрестности.

Амфитеатр находился среди огромного и мертвого города, вокруг таких же монументальных сооружений. Где-то относительно недалеко находится и так похожее на кафедральный собор место, где уже совсем скоро появится Валера. Наверняка ведь будет сидеть в Инферно, и смотреть на горизонт. Главное только, чтобы он не вышел из Кафедрала, для того чтобы попробовать найти меня и помочь.

«Зона абсолютного взаимного уничтожения» — ох и не нравится мне это. Неясно, что конкретно имела в виду Доминика под этой фразой, но конкретно ясно — абсолютно ничего хорошего.

Осматриваясь по сторонам, я отметил, что гостей мероприятия бойцовской организации «Черная Лига» собралось около полусотни. Все они находились внизу, в «императорской» ложе для высоких гостей. «Императорской» я ее для себя назвал потому, что в центре площадки ложи возвышался огромный, хорошо видный мне даже отсюда, трон.

Кроме того, на арене присутствовало, рассредоточившись, не менее трех сотен бойцов-охранников — в доспехах и с оружием. Занимали они, правда, только четко половину полукруга арены. Вторая ее часть, трибуны напротив «императорской» ложи, были совершенно пусты.

Несмотря на то, что собралось здесь несколько сотен людей, все они казались букашками, теряясь на фоне гигантского сооружения. Причем теряясь не столько на фоне амфитеатра. Отсеченный полукруг арены, ряды скамей трибун, упирались в стены дворца, высотой не менее трех сотен метров — вот это сооружение даже по сравнению с ареной выглядело монументально.

И еще, в отличие от арены, это была непривычная, совершенно нечеловеческая архитектура. Глядя на дворец, сразу становилось понятно, что даже если это вдруг все же людская работа, то точно не принадлежащая к нашей цивилизации. Возвышающееся над амфитеатром строение больше походило на творение неведомых операторов стихии Огня и Земли, которые возвели здание из потоков застывающей, растущей вверх лавы.

Из объемного шпиля, словно ветви высохшего дерева, в разные стороны выходили обрубки переходов — в момент расцвета могущества, когда это мир был еще жив, предполагаю, шпиль сооружения был связан с другими строениями, и висячие мосты были своеобразными путями. Сейчас сохранилось лишь несколько из них, ведущих к соседней скале, облепленной постройками — словно скалы метеоры в Греции.

На несколько секунд я даже попробовал представить, как это все выглядело, когда и мир, и город были живыми. Ведь судя по масштабу построек, выглядело все не менее внушительно, чем кварталы башен небоскребов мегаполиса, в который превратился Занзибар.

Я попытался представить, а получилось вспомнить.

Случившееся удивило — потому что я на самом деле все вспомнил. Вспомнил памятью убитого мною лорда-повелителя, слепок знаний которого я забрал себе. И перед глазами сейчас, параллельно наблюдаемым мертвым останкам былого величия проявилась совершенно реалистичная картинка прошлого.

Город ожил. Трепетали яркие флаги на ветру, гудела заполненная арена, мягко светило солнце с неба — обычное, желтое солнце; возвышался на краю арены белоснежный дворец, сновали по многочисленным висячим мостам гуманоидные существа.

Передо мной предстал огромный, раскинувшийся в зеленой долине мегаполис.

Вот теперь я сбился с шага по-настоящему, настолько яркими оказались расцветшие картинки ставшими моими воспоминаний. Мертвый мир, на который я глянул через время, предстал передо мной во время своей жизни и расцвета.

За несколько секунд перед моим взором промелькнули тысячелетия — желтый свет солнца постепенно сменился на красный, белоснежный дворец потемнел, пропали вокруг яркие краски мира, став привычным в Инферно царством красного и коричневого.

Некогда зеленую и сочную, а теперь выжженную красным солнцем до состояния сухого камня долину расчертили шрамы глубоких каньонов, в которых канули многие здания. И теперь окружающий мир ничуть не напоминал такой яркий и привычный мне, мир человеческий.

Мир перестал быть человеческим, но город все еще жил. Вот только теперь у него сменились хозяева.

Белый, привычный человеческому глазу формы дворец оказался трансформирован в нечеловеческое нечто потоками застывающей, растущей вверх лавы, а сам некогда зеленый город стал царством пламени. И здесь все еще кипела — в прямом и переносном смысле, жизнь. По висячим мостам все также сновало множество существ, не всегда антропоморфных, также гудели, только уже нечеловеческим гулом, трибуны заполненной арены. Внизу текли реки лавы, живые потоки магмы струились водопадами по башням. Причем не только вниз, но и вверх; я сейчас словно смотрел на город «Инферно» в игре про героев меча и магии — правда несравнимо, несоизмеримо больший по размерам.

Это выглядело как самый настоящий Ад — Ад в представлении людей, конечно же.

Но и это воплощение Ада по ходу бега времени перестало быть обитаемым — вместе с живым Огнем отсюда ушла и жизнь, а когда-то наполненный жизнью город опустел.

— Драго, милый, все хорошо? — обратила внимание на мое состояние Илона. Звуком голоса вырывая меня из картинки воспоминаний.

Реки пламени и живой багрянец перед взором погасли, пропали масштабные картины, и снова я оказался в пустошах чужого мира. На останках мертвого, когда-то процветающего города, принадлежавшего сразу двум цивилизациям.

— А? Да, все просто прекрасно, — окончательно сморгнул я картины минувшей эпохи.

И вдруг, вернувшись в объективное восприятие реальности, почувствовал жжение ожога на ладони. Надо же, во время экскурса в прошлое даже не заметил, что при погружении в картинки памяти демона-инфернала коготь Чумбы в моей руке буквально раскалился. Похоже, что демоны-инферналы для кровавых бурбонов не меньший раздражитель, чем для кровавых мечей.

Что-то в этом во всем есть. Важное.

— Нам сюда, мой сладкий, мы почти пришли, — отвлекая, произнесла Илона, и потянула на лестницу вниз.

Мы действительно почти пришли — и сейчас нам предстоял долгий спуск вниз на «императорскую» трибуну, занятую людьми.

Спускались долго, я даже ступени считать устал. По мере спуска вдруг понял, что сама площадка арены, несмотря на впечатление от общей гигантомании сооружения, не такая уж и большая. Размером ненамного больше обычного футбольного поля.

Наконец ступени кончились, и мы оказались на площадке императорской ложи у самого парапета чаши арены. Здесь стояли длинные столы, накрытые белоснежными скатертями, сновали официанты, разнося прохладительные напитки. Отказываться от которых я не стал, взяв себе запотевший высокий стакан. Официанты, кстати, все были в черном. Ну да, Черная Лига, антураж и все такое.