Я при этом, во время произнесения этой фразы, смотрел только на Ольгу. Она же, прикусив губу, задумалась. После посмотрела сначала на Саманту, потом на Эльвиру и в результате обмена с ними взглядами едва-едва покачала головой.

Не может.

Жаль. А я так рассчитывал.

— Но ты знаешь, кто нам может помочь, — в этот момент произнесла Ольга, правильно угадав мои мысли.

Конечно, я знаю, кто мне может помочь кроме Ольги. Просто я надеялся, что смогу обойтись без этого.

— Я не очень хочу обращаться к Елизавете, — покачал я головой.

— Почему? — удивилась Ольга.

— Потому что тогда в курсе моего обращения сразу окажется и Николаев. И он, я уверен, запретит мне действовать самостоятельно. Наверняка окружит Академию кордоном военных и одаренных, а через эти кордоны Бергер снова уйдет, ему эти преграды… А у меня часики-то тикают. Здесь, в этом мире, я вроде бы в безопасности — ну, может быть, стал более желчным, резким и токсичным…

— Ты и раньше таким был, — фыркнул Валера.

— …а вот если мне потребуется по служебной или иной надобности побывать в Инферно или темном мире отражения, я боюсь, что могу со своим гостем не справиться, — даже не обратил я на комментарий Валеры внимания.

Ольга кивнула, и задумалась.

— Сколько у тебя, по твоим прикидкам, времени? — через полминуты спросила она.

— Не знаю. Лорд-повелитель еще не полностью проснулся. И он попытался вытеснить мою душу из тела во время убийства других демонов-инферналов. Он банально не выдержал и поторопился, поддавшись импульсу ярости. Не могу сказать, что я легко с ним справился, но эффект неожиданности он… глупо растерял, так скажем. И думаю, что если я не буду часто заглядывать в Инферно и крошить там демонов-инферналов, или общаться с кровавым мечом, времени у меня еще достаточно. Не дни, точно. Может месяцы, а может даже и годы.

— Хорошо. У меня есть одна мысль, как нам с тобой можно попробовать это все решить официально-неофициально. Дай мне пожалуйста… тридцать шесть часов.

Когда Ольга сказала «нам с тобой» Саманта не сдержалась, и невольно поморщилась.

— Что ты собираешься сделать?

— Есть в Москве люди, которые могут нам помочь без участия Сергея Александровича. С Елизаветой же я договорюсь на ментальную практику, а то, что дело связано с тобой, она узнает уже по факту твоего появления.

— Хорошо. Я тогда начну понемногу думать о том, как поближе к Москве оказаться.

— Только делай это потихоньку, а не как обычно, — не удержалась от комментария Ольга.

— Не волнуйся.

— До встречи, — внимательно, с очень странным выражением, посмотрела на меня Ольга и кивком попрощавшись с остальными, отключила канал связи.

После этого некоторое время мы впятером сидели в молчании. Все было уже сказано, добавить нечего. И когда Саманта отключила защиту зала совещаний, в дверь моментально постучались. Едва Саманта дала разрешение, на пороге появился до скрежета зубов чопорный дворецкий.

— Ваше светлость, получен приватный запрос на посадку от двух частных бизнес-джетов, направляющихся в аэропорт Солсбери, — поклонился он, обращаясь к Саманте.

— Что за гости?

— Вот список, — протянул ей лист бумаги дворецкий.

Саманта, едва глянув, подняла на меня глаза. Положив бумагу на стол, она резким жестом запустила лист по столешнице, прямо ко мне. Пробежав глазами список, я даже губы в удивлении поджал — надо же, не рассчитывал сразу на всех. Даже с превышением плана все случилось.

— Запрос удовлетворить, встретить по протоколу, проводить сюда, — дала между тем указание Саманта.

— Будет сделано, ваша светлость, — поклонился дворецкий. И почти моментально исчез из вида — хотя двигался он показательно степенно и без лишней суеты, но выходило у него это просто невероятно быстро, как будто телепортациями перемещался.

— Что за гости? — поинтересовался у меня Валера.

Я перечислил, что за гости.

— Воу, — только и прокомментировал Валера. — И… зачем?

— Вне зависимости от того, решит ли вопрос Ольга или нет, мне необходимо быть в Москве. И поэтому у меня есть небольшой план, как это сделать, не сильно привлекая внимание, — разъяснил я происходящее.

— И как же?

Я рассказал, как.

— Это ты называешь «не сильно привлекая внимания»?

— Очень часто чтобы что-то спрятать, лучше положить это на самое видное место.

— То есть, чтобы спасти тебе жизнь и рассудок, и кроме того, помочь нам, молодым, резким и дерзким, захватить власть над этим миром, нам просто нужно… просто нужно… — Валера даже не верил, что такое возможно, и не находил слов.

— Да.

— Да это же отличный план! — воскликнул Валера.

— Ты опять уходишь.

— Да.

— Мне это не нравится.

— Мне это тоже не нравится. Но если не можешь справиться, возглавь — еще Макиавелли завещал.

— Это опасно.

— C'est la vie, — в ответ я только плечами пожал.

— Имей ввиду, последний раз я тебя отпускаю одного.

Я почувствовал, что сейчас Саманта говорит абсолютно серьезно.

— Обещаю. Это будет последний мой… блудняк.

— Это на самом деле опасно. И этот bludnyak действительно может стать для тебя последним.

Саманта смотрела на меня своими удивительными голубыми глазами. И во взгляде ее я вдруг явно почувствовал недосказанность.

— И…

— И он может стать последним для нас.

— Откуда ты знаешь?

— Гадала.

Гадание такой сильной шаманки как Саманта — это серьезный аргумент. И у меня даже тени сомнения в ее словах не возникло.

— Он… безальтернативно может стать для меня, или для нас, последним?

— Нет, но такой шанс есть.

— Я буду осторожен. И обещаю тебе, что все будет хорошо.

— Ты так в этом уверен.

— А у меня выбора нет.

— Почему?

— Потому что я тебе обещал.

— Я буду за тебя, и за нас, молиться.

— Спасибо. Я это ценю.

— Пфф… ценит он. Мужлан бесчувственный, — скрывая за показательным раздражением серьезное волнение, отвернулась Саманта.

— Ты нашла сэра Галлахера?

— Нет. Как сквозь землю провалился.

— Может быть и не как.

— В смысле он в Инферно?

— В смысле может его закопали.

— Даже не надейся, — только покачала головой Саманта.

— Кстати, тебе очень идет это платье… — наконец-то я перевел тему на более интересные вопросы.

— Но? — также почувствовала недосказанность Саманта.

— Но без платья ты, конечно же, выглядишь гораздо лучше.

— Знаешь, что?

— Что?

— Я знаю.

— И?

— Что «и»? Потрудись сам с меня его снять!

Юрий Барятинский, Манфред «Йохен» Штиль и Таро Судзуки расположились у окна и негромко, но довольно активно что-то обсуждали. Дирижировал беседой Барятинский, при этом жестикулируя как настоящий итальянец — видимо, используя выразительную жестикуляцию из-за нежелания повышать голос.

Именно этим троим господам я, еще из Занзибара, отправил приглашение принять участие в небольшом веселом сабантуе. И все трое откликнулись моментально, прибыв в Родезию с других концов света.

Кроме того, прибыли даже те, кого я совсем не ждал: в зале, кроме веселой троицы, присутствовали принц Леонид и Маша Легран. Они расположились в креслах у камина, мило беседуя. Кресла при этом были сдвинуты, и принц и корпоративная принцесса держались за руки.

Таким образом, из нашей сложившейся веселой компании отсутствовал только фон Валленштайн. Но и он отправил мне сообщение — с сожалением сообщая, что у него сейчас время великих дел. Оправдываясь, что в Германской Империи настала пора активизации политической борьбы в рейхстаге, и поэтому почтить наше мероприятие присутствием он не может.

После взаимных приветствий и небольшого дежурного обсуждения так получилось, что возникшая большая компания постепенно разделилась сразу на несколько групп. Саманта беседовала с Леонидом и Машей, Николетта осталась у камина с Эльвирой, а мы с Валерой подошли к Барятинскому, Йохену и Сузуки. И я, поймав паузу, поинтересовался у Барятинского, что именно они обсуждали до момента нашего появления.