Подлый удар со спины — как прокомментировали бы мою победу недруги, и прекрасно продуманный обходной маневр, как сказали бы доброжелатели.

После гибели лорда-повелителя Стужи часть тварей из ближайшей волны гончих, наседавших на священника, сразу потеряла напор и организацию. Святой отец, на удивление, выжил — на ноги не поднялся, но вновь закрылся крестом, аура которого загородила его от атакующих тварей.

Жить будет, не помрет — решил я, обращая внимание на остальной окружающий мир, выискивая других инферналов, повелителей Стужи. Один из демонов оказался совсем недалеко — причем пришел он сверху, спрыгнув из высоких окон ледяной башни и спланировав сюда на крыльях. Это был не такой авторитетно внушительный, как тот которого я только что разделил на две части, но тоже опасный.

Взмахом рук-крыльев демон наслал полосу ледяной стужи на сотню метров вперед себя, замораживая и превращая в ледяные статуи сразу несколько групп бойцов Коловрата. Лишь несколько из них сумели выжить, закрывшись стихийными щитами. Судя по уверенности наступающего ледяного демона, и им жить им оставалось считанные секунды, но помощь пришла с самого неба.

Ставшей морозной лунную ночь расчертили огненные росчерки — сверху, с воем турбин, практически вертикально на цель заходили сразу два штурмовых конвертоплана. В рукокрылого ледяного демона Стужи оказалось выпущено сразу с десяток ракет. Причем пилоты явно рисковали, сближаясь с противником на минимальную дистанцию. Зачем так рисковали я не понял, тем более что риск оказался неоправданным — демон, перед тем как скрыться в огненном пламени, успел выбросить вверх ледяное копье.

Первый в звене штурмовиков увалился в сторону, а вот второй, ведомый, попал под удар. Несмотря на маневр уклонения, ледяное копье вырвало у машины одно из крыльев. Штурмовик сразу потерял грацию повелителя воздуха, падая вниз завертевшимся кирпичом в окутывающем его клубах черного дыма.

Из корпуса отстрелило два колпака кабины — пилоты катапультировались. Один из них полетел как раз к памятнику Героям Плевны — где снова был я, и куда я уже перетащил православного священника, который в процессе эвакуации от стены Политеха совсем неправославно выражался. Судя по риторике и амбре, батюшка вчера употребил во славу Божию совсем немного Кагора, а сейчас был сильно, совсем не по-христиански зол на нарушивших его тяжелый утренний сон тварей.

Мы со святым отцом в царившей вокруг суматохе познакомиться так и не успели, но уже слаженно работали парой — он аурой креста защищал пространство вокруг памятника, я уже просто уничтожал всех тварей, которых вижу рядом, выкашивая и выжигая тварей вокруг нас. Сюда к нам и приземлился один из катапультировавшихся пилотов. Падение с высоты не особо выбило его из колеи — он был в бронекостюме, и, словно покатившийся по трассе после аварии мотоциклист, довольно бодро вскочил и подбежал к нам через остатки огня, на ходу доставая из набедренной кобуры компактный пистолет-пулемет.

С неба между тем уже лился напалм — прибывшее звено штурмовиков оказалось лишь первыми ласточками; накрывший Старую площадь морозный мглистый туман со всех сторон уже расчерчивали огненные полосы, а ледяной шпиль начал вспухать огненными шарами попаданий.

— Помочь, отец? — поднимая забрало, поинтересовался подбежавший к нам пилот, отстреливая ближайшую гончую. Меня пилот, кстати, даже не заметил — он подбежал к святому отцу в тот момент, когда я вышел из очередной телепортации у него за спиной.

— Бог поможет, — буркнул насупленный батюшка, осматриваясь по сторонам и все также держа крест перед собой.

Показываться пилоту я даже не стал. Потому что мне уже здесь делать было нечего: с неба падали вереницы конвертопланов, выполняя беспосадочное десантирование «по-штурмовому», по сути просто выкидывая сыпавшихся вниз десантников. Ударных боевых машин стало больше, Стужа вокруг все ярче расцвела огнем. И не только обычным огнем, но и стихийным — оглянувшись на эхо силы, я увидел, как со стороны Лубянки к месту прорыва демонов двигаются бронемашины, которые сопровождают группы одаренных.

Рядом с нами, резво подкатив к памятнику Героям Плевны, показались два восьмиколесных, непривычно мне высоких бронетранспортера, стреляя на ходу из автоматических пушек. Едва оба затормозили, заворачивая юзом на устилающей брусчатку ледяной крошке и даже несильно столкнувшись, как из десантных отделений посыпались бойцы, выкашивая все лезущих и лезущих через проемы Академии и дыры в земле гончих. Одна из бронемашин, судя по эмблемам на борту, принадлежала ЦСН ФСБ, а вот вторая — Екатеринославскому лейб-гвардейскому гренадерскому полку.

Прибывшая на месте прорыва орды демонов кавалерия, вопреки всем канонам военного искусства, буквально ввалилась на место битвы, принимая удар на себя. Впрочем, подобная тактика имела смысл — пережидать некогда, вокруг Москва. Но кроме смысла, присутствовал и успех — одаренных среди бойцов было довольно много, так что вторая волна ледяной орды захлебнулась в атаке, а площадь за считанные секунды от тварей стала чиста.

Впрочем, все только начиналось. Ледяная башня, воздвигнутая на месте разрушенного крыла академии, не была цельной ледяной глыбой. Это был самый настоящий дворец, возведенный операторами Стужи. И внутри него, судя по отсветам, как и в здании академии продолжалось упорное сражение — воины света Инквизиции все еще бились с прибывшими из иного мира тварями. Сверху башню непрерывно по-прежнему обстреливали штурмовики, с земли бахали пушки прибывшей техники — и со всех сторон колосс ледяного небоскреба был объят огненными шарами взрывов.

Впечатляющее зрелище, на которое уже, наверное, смотрит половина Москвы — мельком подумал я, проскакивая через разрушенную арку Ильинских ворот. Мне как можно скорее нужно было обратно внутрь — потому что там внизу остался Георгий, Бергер, Чумба и кровавый меч. Если я потеряю который, даже не знаю какие могут возникнуть последствия.

«Какие-какие… Чего тут знать? Очень плохие последствия», — подсказал внутренний голос, уложив понятие «очень плохие» всего в одно слово.

Старым, уже однажды пройденным путем через частично сохранившиеся кованые ворота, я заскочил под своды Тайной Академии, которая уже стала частью башни ледяного шпиля. Не все стены здания остались на месте, часть из них была заменена льдом, создавшим новые проходы и большие залы. Через которые я и бежал, пытаясь сориентироваться и попасть вниз, в подвал.

Перемещаясь то бегом, то телепортациями, я двигался к цели, между делом убивая ледяных гончих и даже подвернувшегося под руку одного крылатого ледяного демона. Выглядел он, кстати, немного озадаченным — словно не знал, что делать: или идти туда где все горит, или возвращаться в свой мир. Так и не решил, не успел — даже меня не заметил, и лишился головы.

Приближаясь ближе ко входу в подвал, двигаясь в том направлении, я обратил внимание, что и старые помещения, и новые ледяные залы трансформированной Академии практически все были в черной саже, частью собирающейся в лужах на полу. След от моего запущенного под землю огненного молота.

По пути мне лишь изредка встречались чистые от черной сажи места — как правило круги ровной геометрической формы. След защитных конструктов, которыми от Огня защищали себя инквизиторы. И на этих чистых площадках в большинстве случаев лежали буквально завалы из трупов — как гончих, так и инквизиторов. Огонь мой инквизиторы пережили, а вот вторая волна демонов здесь, внизу, их группы все же затоптала.

Пробежав через несколько залов, я наконец нашел проход в подвал. Спуск оказался на месте лестницы, по которой я передвигался совсем недавно. Но силой операторов Стужи проход был расширен — теперь это был огромный зев ледяной пещеры, по которой наверх, живым ковром, двигались орды чужих. Это уже не были гончие; часть из пришельцев напоминали ходячие трупы, словно сотканные из морозной дымки и подсвеченным голубым отсветом скелета, часть походила на йети, снежных людей — близнецы тех демонов горилл, которых я видел во время вторжения демонов, которое мы остановили в Инферно. Не ввязываясь в поединки с пришлыми тварями, я — где телепортацией, где скольжением, продираясь через толпу, проскочил вниз.