— Как ты узнал?

— Узнал о чем? — уточнил Георгий, подходя ближе.

Зачем ему об этом переспрашивать, если он все равно эхо мыслей ловит?

— Зачем, спрашиваешь, мне спрашивать? Все просто, и ты сам мог бы до этого дойти в развитии. Если бы не делал глупостей. Затем мне это спрашивать, что сложно оставаться человеком, обладая такой мощью, какой обладаю я. Мне вообще в общении с тобой в принципе слова могут быть не нужны, если уж на то пошло. Я могу вытащить и препарировать твою память, получив все нужные ответы. Но, если я начну забывать, что я человек, и перестану ходить человеческими путями, я совсем скоро превращусь в высшую сущность по типу твоего друга Астерота. Я, видишь ли, вынужден даже сдерживаться в управлении временем и пространством. Специально оставаясь в человеческой песочнице, не поднимаясь выше.

— Сожрут?

— Именно. Как хорошо быть умным раньше, так как моя жена потом, верно? — усмехнулся Георгий. — Я рядом с владетелями миров, рядом с высшими сущностями, пока такой же беззубый котенок, как и ты сейчас передо мной. Но я, в отличие от тебя, прекрасно это понимаю, поэтому не совершаю ошибок. Так что мне иногда приходится действовать в полностью ручном режиме. Кстати тебе наверняка будет интересно знать, что о твоих шагах в ипостаси Драго мне докладывал твой хороший друг Войцех.

— Войцех? Он же поклялся…

— Поклялся милашке Лизе, в которую так тайно, что это настолько явно, влюблен до безумия, оберегать тебя? Конечно. Но он же и не мне лично докладывал. Войцех давным-давно работает на герцога Алессандро Медичи. Еще один умный человек, кстати, который в отличие от тебя подбирает себе противников в партии по уровню. И в свите герцога есть мой агент, только и всего. И я был осведомлен обо всех твоих действиях и в личине Драго, и после того как ты под маской Джорджа Мартина прибыл обратно на Занзибар.

— Но ведь Войцех ушел, сразу после того как я появился на Занзибаре как Мартин.

— И что? Дай-ка угадаю с одного раза, кто же это пришел в замок Холдена, и оставил после себя гору трупов и одни развалины? Черт возьми, да кто же это мог быть, у кого в этом мире такой узнаваемый почерк? Или ты думаешь, что догадаться о том, что ты узнаешь о местонахождении монсеньора у Эмили, Скрипача, Шилова или Контролера было сложно?

— Контролера?

— Король Пеймон. Демон в короне Подчинения, который тоже встречи с тобой не пережил.

— Понял. Ты и с ним дела ведешь? Вел?

— Я со многими демонами дела виду, ты их всех к счастью убивать не успеваешь, — усмехнулся Георгий.

Догадка мелькнула молнией — и во взгляде Георгия я получил подтверждение. Он знал о нашем разговоре с Дамьен, состоявшемся в башне в Хургаде, и именно на это, на мое «…я убиваю демонов», и намекал сейчас. Но как он и о моем разговоре с Дамьен узнал?

— О, в этом случае никаких шуток со временем и пространством. Мне Эмили сама рассказала, все более чем банально, — усмехнулся Георгий. — Ну что, я вижу, что тебе теперь уже становится больше грустно, чем интересно. Начнем, помолясь?

— Водички попить принесешь?

— Нет, конечно.

— Ну нет, так нет, — разочарованно вздохнул я.

«…а вот теперь действительно конец», — еще раз повторил внутренний голос. И добавил в сердцах, безо всякого почтения: «Придурок, ну нахера ты сюда пришел!?»

Георгий, кстати, мою панику почувствовал и даже хмыкнул, покачав головой — так, как качают головой взрослые при виде милой ошибки маленького ребенка.

— Ну что ж, приступим, — кивнул Георгий, уже с максимально сосредоточенным видом и повернулся к Бергеру, явно намереваясь дать какое-то ценное указание.

Я не знаю, что именно мной руководствовало тогда, когда я придумывал мысленный импульс для возвращения Чумбы из анабиоза, но сейчас я даже немного смутился от того порыва.

Да, браслеты блокировки напрочь, до онемения, заморозили мне руки и ноги, отсекая от стихийной силы. Но в тот момент, когда Чумба впал в летаргию, его коготь растворился в моей руке, став частью моего энергетического каркаса, создав при этом между мной и бурбоном неразрывную связь. И никакие блокираторы магии прервать эту связь не могли.

— Флюгегечто, прости? — отвлекся даже великий князь Георгий, не в силах с первого раза повторить мой истошный мыслекрик «Флюгегехаймен!»

Появление рядом с алтарем кровати оказалось неожиданным откровением не только для Бергера, но и для Георгия. Да, пусть его удивление и уложилось в считанные доли секунды, но я его прекрасно почувствовал. Все же возникшая на высоте человеческого роста кровать, с костяным бурбоном на ней, и с футляром от виолончели на нем, это все же нечто из ряда вон выходящее. Даже для того, кто обладает силой близкой к уровню высших сущностей.

Реакция, впрочем, на кровать последовала незамедлительно. Рядом со мной мгновенно потемнело — Тьма заклубилась живыми щупальцами, заполняя все вокруг тяжелыми и как будто влажными клубами. И из окутавшей его темной пелены, словно ударив кнутом от бедра, Георгий сформировал конструкт в виде рванувшейся с воем змееголовой плетки. Точно такую же как-то демонстрировал нам фон Колер, на одной из вступительных лекций по темным искусствам. Увидев подобный конструкт, я отстраненно — с пустотой внутри, осознал, что никаких шансов у Чумбы нет. И единственная моя победа — удавшаяся попытка удивить.

Несопоставимый уровень владения, несопоставимый уровень возможностей.

Зря я так подумал. Наверное потому, что в паре Чумба-меч я почему-то представлял именно бурбона главным. Но сейчас, в критический момент, именно меч вышел на первые роли. Я даже не успел заметить, как футляр оказался открыт и как меч очутился в руках Чумбы — щупальца клубящейся Тьмы прянули по сторонам, а все три головы змеевидной плети улетели в сторону, отрубленные. По ушам при этом мне ударил самый настоящий инфернальный визг: змеи были живыми. Они пришли в этот мир, потому что Георгий их позвал. И взмах меча не просто разрушил конструкт Георгия — все клацающие зубами змеи умирали по-настоящему.

Крупные головы змей, отделенные от тел, только отлетали, возникшая в воздухе кровать еще даже на пол упасть не успела, а Чумба уже сорвался с нее самым настоящим алым ураганом. Сейчас вместо него действовал сам кровавый меч — иначе, как понимаю, шансов бы у Чумбы просто не было. Тем более, что в него уже летело сразу два Копья Тьмы — Георгий, прыжком увеличив дистанцию, буквально на лету спиной вперед бросил их с обеих рук.

Чумбе, кстати, даже с кровавым мечом с двумя копьями при попадании было бы не совладать. Все же великий князь уже близок к состоянию великой сущности, практически бог, спустившийся на землю. Но именно что «практически»: Георгий смазал бросок. Ему, в момент прыжка, помешал громкий звон от моих лопнувших цепей, и несколько прилетевших в лицо звеньев.

Я, кстати, сам удивился произошедшему. Не знал, что блокиратор магии можно сломать, пытаясь из него вырваться. Наверное потому не знал, что мне никто раньше не говорил, что это невозможно. К тому же импульса стимула в немалой степени мне придало видение того, что рядом со мной уже присутствовал епископ граф Бергер. И желал, судя по настрою, как можно скорее воткнуть мне в грудь ритуальный нож. Даже размахнулся, нависая сверху.

Освободилась, кстати, у меня только правая рука. И блокиратор на ней распылился, потому что ней кукри материализовался — догадался я. Сила, заключенная в клинке богини, помогла мне прорваться через блок. И она же наделила кукри силой — широким взмахом я отбил падающий сверху ритуальный клинок. Причем отбил так, что кукри скользнул по рукояти ритуального ножа, и несколько пальцев Бергера упали на меня сверху, покатившись по алтарю.

Вот так вот, господа. На каждую вашу высшую сущность у нас найдется своя высшая сущность, — злорадно подумал я, глядя на ошарашенного произошедшим Бергера.

Одна рука теперь была свободна, но вторую, как и ноги по-прежнему прижимало к алтарю. Удар ритуального клинка Бергера я отбил, на несколько мгновений ошеломил, но ничего еще не закончилось: глаза епископа наливались белесым, с желтым оттенком сиянием. Ритуальный клинок в его руке также загорелся Светом, удлиняясь и превращаясь в самый настоящий световой меч.