-    Так ты из Калмыкии? - уточнил я.

-    Дербеты мы, - зарделась Уля, окончательно путая меня.

-    Скажи мне, Уля, - осторожно начал я, - а как давно ты такая... хм... полная?

-     С детства хорошо делаю две вещи, - жизнерадостно сообщила она. - Хорошо кушаю и хорошо играю на пианино.

М-да, тут не поспоришь. Джигитовкой на коне хвастать она не станет. Чтобы так раскабанеть, Макдональдса с газировкой будет мало. Здесь надо серьезно харчиться, без дураков...

-    А локтями умеешь на клавах играть?

Выскочило у меня это шутки ради, но она ответила совершенно серьезно:

-    Нет, но я же только на первом курсе учусь!

Так-так, решил я: с приколами пора завязывать. А то глядишь, еще научится Уля разными частями тела пассажи исполнять. Помнится, известный мастер рок-н-ролла Джерри Ли Льюис нападал на рояль не только локтями. Он играл головой, кулаками и ногами. И при этом еще выплясывал. Если девчонку таким коленцам научить, любое пианино разрушится вмиг.

-     Ой, а вы готовите обед? - Уля уставилась на разложенные продукты. - А давайте, помогу?

-    Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Антон, вручая ей яблоко. - А что ты умеешь?

-     Да что угодно! Я же не только на пианино обучена, к разным уменьям способна. Из рыбы, например, можно приготовить будан. Это похлебка с мучной подболткой, вроде ухи.

-      Народный калмыцкий рецепт? - известный в наших узких кругах гурман Антон подсунул ей ручку. - Запишешь потом.

-    Ага. Хорошая вещь, когда наваристая, - Уля закатила глаза, не переставая вгрызаться в яблоко. - Специи, укроп, травки есть?

-    Полно, - отмахнулся парень. - А что еще?

-    Дотур, например. Это похлебка из бараньих потрошков. Вкусно... Горячим едят, прямо с огня. Но здесь нужна кровь барана.

-    Кровь?! - от неожиданного ингредиента Антона аж передернуло.

-    Хотя бы литр. Найдете?

-    Нет! - вскричал я.

Этого мне только не хватало... Все хорошо в меру.

-    Ладно, - легко согласилась она. - Тогда махан. Это суп из печени, почек и мяса.

-    А если для собачек? - уточнил я задачу.

-     Без проблем, - девчонка кивнула. - Собачки кушают то же самое, только без перца и соли.

-    Отлично, - решил я. - Тогда готовь собачий супчик, а я на тебя посмотрю.

-    Зачем?

-    Не могу понять, отчего ты такая, хм... добрая.

-     Это вы мою бабушку не видели! - воскликнула пианистка. - Она из казачек, и очень- очень добрая!

В голове у меня что-то щелкнуло. «Так-так», подумал я интонациями Коли Уварова. Пазл начал складываться.

-    А хотите, я приготовлю калмыцкий чай? - девчонка разглядывала полку со специями.

Когда-то я слышал об этом напитке, а вот Антон проявил живой интерес:

-    Ну-ка, ну-ка!

-     Берем калмыцкий чай, спрессованный в большие брикеты. Если нет, тогда обычный чай. Добавляем жирное молоко, сливочное масло, соль, черный перец горошком. Я смотрю, у вас тут есть смесь разных перцев - можно сыпануть.

-    Хм... - задумался Тоша. - У нас еще пряности есть: кардамон, корица и бадьян.

Он хотел съехидничать, но девчонка обрадовалась:

-     Отлично! В смысле, пойдет. Для гостя такое чаепитие - счастливая примета. Это сулит благополучие и удачу в любых делах.

Вера застряла в своем институт, сдавая очередной зачет, поэтому обедали мы втроем. И калмыцкую уху ели, и чай калмыцкий пили. Ну что сказать: необычно, но оригинально. За трапезой послушали рассказы девчонки о соревнованиях по стрельбе из лука - оказывается, в Калмыкии любят это дело, и стрелять умеют все. Даже Уля. Наша пианистка еще и чемпионкой числилась.

А затем я вывел Антона на разговор. Во дворе наблюдалась тишина и полная идиллия: собачки вкушали похлебку из своих мисок, а кот Лапик умывался после трапезы.

-      Значит так, - я взял его под руку. - В целом мне понятна проблема, и методика лечения тоже.

-    И в чем проблема?

Ответил одесским образом, вопросом на вопрос:

-    Ты видел, как она ест?

-    Очень хорошо ест...

-     Вот именно! - я поднял палец. - Поэтому рекомендация будет простая: надо меньше жрать.

-    Хм... Логично, - видимо, такая нехитрая мысль Антону в голову не приходила. - Когда приступаешь к лечению?

Я развел руками:

-    А приступать, брат, будешь ты сам.

-    Почему?!

-     Тут всего-навсего нужен аутотренинг. И постоянный контроль питания, физзарядка тоже не помешает. Так что переселяй девчонку из общаги к себе - и вперед. За неделю, уверен, управишься.

В районном отделении милиции жизнь кипела. К концу рабочего дня дел меньше не становилось, более того, их вал нарастал, грозя утоплением. Полковник Ягубянц зашивался, но ради Веры Радиной и ее бабушки, Степаниды Егоровны, начальник милиции бросил все, и даже включил электрический чайник. Из ящика письменного стола извлек нехитрое угощенье, банку вишневого варенья и кулек ванильных сухариков.

-    Степанида Егоровна, чудесно выглядите, - улыбнулся он мимоходом.

Бабушка кокетливо блеснула взглядом:

-    Спасибо на добром слове, Александр Генрихович. И вам не хворать.

-    Чем на пенсии заняты?

-      Помирать некогда, - бабушка скорбно опустила уголки губ, - куча разных дел накопилась.

-    А как здоровье, позволяет?

-     Ноги пока держат, от напастей бог миловал. Кручусь как белка в колесе, на два дома. Только рука иногда ноет, - честно призналась та. - Крутит сустав, особенно на погоду. Но все реже, внучка выручает меня массажом.

-      Хорошая девочка... - Ягубянц перевел взгляд. - Настоящий медик. Как дела в институте, Верочка? Стипендию дали?

-      Нормально, дядя Саша, - «хорошая девочка» потупилась. - Пока тридцать пять рублей, а если сессию на пятерки сдам - будет повышенная. А там глядишь, и Ленинскую присудят. Тогда заживем!

-    А ты сумеешь на одни пятерки?

-    А куда я денусь с подводной лодки? Вот, возьмите, - переходя к делу, Вера выложила стол почтовое извещение. Она чувствовала себя неуютно, хотелось поскорее покончить с этим делом. - Мама денег прислала.

Это было поразительное заявление. Но лишь усадив гостей пить чай, полковник с великой осторожностью взял в руки квадратик серой бумаги. Листок этот представлял необычайную ценность. И не потому, что оценивался в триста рублей - это была важная весточка от майора Радиной. Экспертиза, конечно, проверит, но на подделку извещение мало походило - прямоугольные синие штампы и круглые красные штемпели стояли в нужных местах. Все пробелы типографского бланка заполнились аккуратным женским почерком:

«Кому» - «Радиной Вере»

«От кого» - «Радиной Нины Ивановны»

«На ваше имя поступило» - «Почтовый перевод на сумму 300 (триста) рублей»

С оборотной стороны бумажки чернел короткий текст:

Доча, не смогла тебе дозвониться. Никто не берет трубку Как вы там?

У меня все в порядке, только возникли срочные дела.

Пришлось уехать в командировку Ты же знаешь, так бывает.

Посылаю тебе триста рублей, купи себе осеннюю куртку шапку и сапоги.

Если нужны еще деньги, возьми в ящике серванта.

Или бабушку навести, она всегда даст. Позвоню позже, как будет возможность.

Целую, мама.

Четкий почтовый штемпель города Вильнюс, что в Литовской ССР говорил о том, что майора Радину далековато занесло. Курорт Кисловодск, где ее ищут, совсем в другой стороне. И поиски там придется отменять, чтобы продолжить их на балтийских просторах. Немного утешала мысль, что все эти хлопоты теперь лягут на Комитет госбезопасности. Оставалось только звякнуть кому надо.

-      Нина вчера звонила мне в деревню, - сообщила Степанида Егоровна очередную новость.

-       Так-так, - живо заинтересовался полковник. Он едва удержался, чтобы не подпрыгнуть на месте. - Что сказала?