-    Не знаю, удобно ли, - принялся отнекиваться капитан, совершенно неубедительно.

-    Пошли-пошли! Чайник уже свистит, а пирог разогреется мигом.

-    Ну, только если только на минутку... - сдался участковый.

Его поколение прошло долгую войну, где познало жесткое правило - ешь сейчас, коли есть возможность. Отказываться глупо, ведь неизвестно, когда доведется поесть в следующий раз.

-    Тоша вчера расстарался, - наседая, бабушка продолжала вовсю спойлерить. - Пирог знатный! С рисом, яйцом и рыбой. Посидим, покалякаем...

-    Хм... - крякнул капитан.

-    ... А потом о криминальной обстановке на районе поведаешь, ладно?

Утихая, голоса плавно удалились в сторону летней кухни. Я облегченно вздохнул: вроде пронесло. Условно говоря, нам бы только ночь простоять да день продержаться. Психологи утверждает, что люди помнят новости очень короткое время. Тем временем наша пристройка «врастет» в пейзаж, станет привычным элементом двора. То есть из ленты местных новостей исчезнет, особенно, если найдется достойная замена для пересудов. Стерпится - слюбится, потому что от зависти до любви один шаг. И чтобы соседи крепче забыли о нашем сарае, надо создать им проблемы. Несколько вариантов «ответки» в голове крутится, спешить не будем. А весной можно будет затеять капитальный ремонт дома, с перепланировкой и новой пристройкой. Вот хочется мне баню, с комнатой отдыха при ней. Но до этого еще надо дожить...

На веранду с кастрюлей в руках заскочил Антон.

-      Пошел Веру будить, - пропыхтел он, пробегая мимо. - Уже уходишь? Спасибо за помощь. Привет там передавай.

Прощально махнув рукой, я осторожно подхватил собачку под грудь. Давно пора ее кормить, а самому отправляться на работу

Глава двадцатая, в которой я обещал ей не участвовать в военной игре, но на фуражке на моей серп и молот и звезда

. Лежа на кровати поверх одеяла, Арвид Янович Пельше прижимал кулаки к подбородку. Поочередно выбрасывая руки вверх, он боксировал с невидимым противником.

-            О, Антон Михалыч! - слегка смутившись, он поздоровался. - А я вот физкультурой занимаюсь, как вы советовали. Что скажете хорошего?

Вымыв руки, я присел рядом:

Плохого точно не скажу. Еще один сеанс, и отправим вас домой. А что? Динамика положительная, анализы приличные, - я притворно сдвинул брови, - нечего тут койку занимать.

Спокойно глядя, как втыкаются руки в его живот, председатель КПК удовлетворенно кивнул:

-    Давно пора. Устал от безделья, это будто нож в сердце.

Да уж, у такого типа людей иной склад характера. Их интересует мало вещей, не связанных с работой.

-    Ну что, приходили к вам гости? - между делом поинтересовался я.

-          Было дело. Побеседовали о том, о сем. Только вот о еврейском вопросе не договорили с Николаем Сергеичем, вашим коллегой. Явилась, понимаете ли, медсестра Катя, и всех выгнала. Представляете, Антон Михалыч? - он блеснул веселым взглядом. - Такая строгая сестра, просто ужас. Заботится о моем покое... Так вот, Николай Сергеич настоятельно рекомендовал отпустить всех, кто рвется в Израиль. И майор Радина его поддержала. А что вы думаете о еврейской эмиграции?

-            Боюсь вас огорчить, Арвид Янович, - осторожно начал я. - Но мне кажется, что иногда бываю резок в суждениях. И мое мнение в этом вопросе может не совпасть с линией партии.

-          Так-так! - воскликнул он знакомую припевку. - А мы, старые большевики, критики не боимся. Излагайте ваши взгляды, не беспокойтесь. Партбилет на стол не потребую.

Пельше добродушно рассмеялся. Работать руками я не забывал, чинить здесь оставалось всего ничего.

-           Начать придется издалека, - я прищурился, разглядывая поджелудочную железу. - Вы в курсе, что Америку открыли стараниями евреев?

-          Да что вы такое говорите, - хмыкнул он с одесскими интонациями. - Мне казалось, что это Колумб сделал.

-            Да, конечно. Но денег на первую экспедицию Колумба дали евреи. А вот второе покорение Америки проходило на конфискованные средства, но тоже еврейские. Дело в том, что в средние века для евреев наступили тяжелые времена. Святая инквизиция подогревала христианский фанатизм, и декрет короля Испании о всеобщем изгнании евреев совпал с началом подготовки экспедиции Колумба. Еврейские летописи утверждают: «Там, где кончается история евреев в Испании - начинается история их в Америке».

-      Интересно, интересно, - пробормотал Пельше. - Где это вы летописи успели прочитать?

Блин, это прокол! Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. Пришлось делать вид, что коварного вопроса не заметил:

-   Тогда триста тысяч евреев бежало из Испании. Они рассеялись по Европе. Но легче от этого не стало, притесняли их везде. Добрались евреи и до наших краев, тут тоже проживали соплеменники. Еще тысячу лет назад в Киеве заложили еврейский квартал, примыкавший к Жидовским воротам. Имелась и синагога, возведенная с согласия властей. Киев вообще интересный город - там нашли себе приют и тюрки иудейской веры, и евреи-сефарды из Испании с Португалией, и евреи-ашкенази из Восточной Европы.

-    Еврейские погромы там тоже имели место, - заметил Арвид Янович.

-   А где этот народ любили и привечали? - задал я риторический вопрос. - В те времена евреям было непросто и в Москве. Так, ересь «жидовствующих» была официально осуждена на церковном соборе. Вообще, евреев никогда не жаловали, ни тогда, ни раньше, ни позже. При завоевании Полоцка царь Иван Васильевич постановил: «Согласных креститься - крестить! А несогласных утопить в реке».

Указы о высылке евреев за пределы страны издавали и Елизавета I, и императрица Екатерина Петровна. Исключение делали для выкрестов: «разве кто из них захочет быть в христианской вере греческого исповедания».

-     Вы и вопросами религии интересуетесь? - иронично хмыкнул Пельше. - Очень интересно, продолжайте.

-    Кстати, великий Колумб был марраном, то есть крещеным евреем. Но это так, к слову. Екатерина

II

смягчила требования к евреям, введя «черту для постоянной оседлости». Александр II добавил послаблений. Перед революцией из пяти миллионов евреев, проживающих в России, двести тысяч имели право жить свободно, вне черты оседлости. Социалистическая революция смела все ограничения но, как говорится, осадок остался.

-    Это вы к чему? - он нахмурился.

-    Евреи всегда были гонимы. Им можно предъявить претензии, но сейчас речь не об этом. Главное, что в советской стране они не чувствовали себя легко, поэтому стали легки на подъем. Когда образовалось государство Израиль, туда много желающих устремилось, со всего мира, и наши тоже. Потом им выезд из СССР прикрыли. Потом открыли, и снова запретили. А теперь сложилась совсем странная ситуация: вроде выпускают, но далеко не всех. Полная конспирация, как билеты на Майю Плисецкую в Большой театр - желающих полно, а билетов нет.

-    Послушайте, не всё так просто, - Арвид Янович выпил воды. - И не все желающие уехать, на самом деле - евреи. Тут надо все проверить! Это требует времени.

-    А как вы проверите какого-нибудь грузина, который утверждает, будто его бабушка была еврейкой? Родственники это подтверждают, раввин кивает, обрезание на месте. Пусть едет!

-    Хм... - Пельше замешкался с ответом.

-     Насколько мне ведомо, решение зависло на уровне ЦК КПСС. Товарищ Андропов писал докладную записку в Политбюро по еврейскому вопросу. Товарищ Громыко тоже определенно высказался: отпустить.

-    Откуда вы это знаете? - Арвид Янович поправил роговые очки хипстерского типа. - Совершенно секретная информация!