— Тебя кто-нибудь видел?

— Вы не велели идти скрытно!

— Кто-нибудь рядом есть?

Бутыл огляделся. Крылья Старого Дворца окружила глубокая грязь; штукатурка потрескалась или совсем упала, обнажив кирпичные стены. Клочья травы поглотили старые мостовые. От мелкого пруда осталась пустая площадка. В воздухе зудят насекомые.

— Нет.

— Хорошо. В точности следуй моим указаниям, Бутыл.

— Уверены? То есть… я намеревался игнорировать каждый третий поворот.

— Скрипачу придется провести с тобой краткую беседу, солдат. Насчет правил вежливости по отношению к Верховным Магам.

— Слушайте, Быстрый Бен. Если хотите, чтобы я нашел вашу Цедансию, не мешайте. У меня нюх на такие вещи.

— Я знал!

— Что знали? Я просто…

— Она шепчет тебе в ухо…

— Боги подлые! От нее даже шепота не исходит, тем более слов. Я не…

— Она посылает видения, так? Вспышки воспоминаний. Целые сцены.

— Откуда вы знаете?

— Расскажи.

— Чего это вы решили, что это ваше дело?

— Хоть одно, чтоб тебя!

Бутыл прихлопнул москита. Некоторые видения передать легче, он это понимает. Потому что они лишены смысла. Всего лишь воспоминания, точно. Замороженные сцены. Тропы в джунглях, лай карабкающихся по утесам макак. Опасная теплота ночи, кашель хищников во тьме. Но есть одно, возвращающееся снова и снова, в бесчисленных вариациях…

Внезапно расцветает синее небо, впереди прогалина, запах соли. Тихий шелест спокойных волн на белоснежном коралловом пляже. Безоглядный бег по берегу, хор радостных криков и восклицаний. Кульминация ужасных странствий по суше, когда казалось: родного дома уже не отыскать. И вот нежданный дар…

— Берег моря, Быстрый. Ослепительное солнце, горячий песок под ногами. Возвращение домой… даже если дома не видно. Они вдруг собираются и строят лодки.

— Лодки?

— Всегда лодки. Острова. Места, в которых пятнистые охотники не ждут тебя во мраке. Места, в которых они могут быть… в безопасности.

— Эресы…

— Жили ради морей. Океанов. Пересекая великие континенты, они существовали в страхе. Берега кормили их. Обширная пустота за рифами взывала к ним.

— Лодки? Какого рода?

— По-разному видится. Я никогда не путешествую с одной и той же группой. Долбленые. Из тростника. Бамбуковые плоты. Мехи с воздухом. Корзины на шестах, похожие на затопленное дерево с гнездами. Быстрый Бен, Эрес’алы — они были разумными, они были умнее, чем вы могли бы подумать. Они не так уж отличались от нас. Завоевали целый мир.

— Но что случилось с ними?

Бутыл пожал плечами: — Не знаю. Думаю, впрочем, что с ними случились мы.

Он обнаружил разбитую дверь. Он шел по длинным темным коридорам, спускался по спиралям лестниц на уровни, залитые водой по лодыжки. Он поворачивал налево и направо, безошибочно выбирая краткий путь к пульсирующим остаткам древней мощи. «Дома, Плитки, Оплоты, Блуждания — всё звучит вполне разумно, Быстрый Бен. Не так ли? А как насчет морских дорог? К чему их отнести? Как насчет сирен, поющих на ветру? Я о том, что мы видим в себе великих скитальцев, смелых исследователей и первооткрывателей. Но Эрес'алы, Верховный Маг… они сделали всё первыми. Мы ступаем на любую почву, только чтобы найти следы их ног. Унизительная мысль, не так ли?»

Он достиг узкого тоннеля с неровным, похожим скорее на острова среди озера полом. Впереди манил солидный портал из песчаника. Маг шагнул через порог и увидел мостик, за ним более широкую платформу. На которой стоял Быстрый Бен.

— Ну, вот я и здесь, Быстрый Бен. С промокшими ногами.

Обширная комната купалась в золотом свете, подобно туману поднимавшемуся от Плиток, что лежали вокруг диска на полу. Быстрый Бен, озабоченно склонивший голову к плечу, пробежал по мостику. В глазах читалось нечто странное.

— Ну?

Он моргнул и взмахнул рукой: — оглядись, Бутыл. Цедансия жива.

— Что означает..?

— Я надеялся, ты мне объяснишь. Магия здесь должна была угаснуть. Мы ведь открыли садки. Принесли Колоду Драконов. Заколотили дверь Хаоса. Мы как будто принесли колеса в племя, знающее лишь носилки и волокуши. Среди магов королевства произошла революция. Даже жрецы видят, как все переворачивается с ног на голову. Было бы полезно проникнуть в культ Странника… Так или иначе, это место должно было умирать, Бутыл.

Бутыл огляделся. Одна из Плиток, поблизости, изображала кучку костей — и они светились янтарным сиянием. Другая изображала пустой трон. Но самая яркая из Плиток подняла образ над каменной поверхностью — он плавал в воздухе, бурлил, расширялся, став трехмерным. Дракон. Широко раскрытые крылья, распахнутые челюсти. — Дыханье Худа! — пробормотал он, подавляя дрожь.

— Твои дороги морей, Бутыл. Они заставляют меня думать о Маэле.

— Да, трудно не думать о Маэле в этом городе, Верховный Маг.

— Значит, знаешь.

Бутыл кивнул.

— Это не так страшно, как творящееся там, в Малазанской Империи. Возвышение Маллика Реля, Джисталя.

Бутыл нахмурился. — И почему это должно быть более опасным, чем появление Старшего Бога у летерийского трона?

— Он не у трона стоит. У Теола. Насколько я могу догадываться, у них давние отношения. Маэл скрывается здесь, стараясь держать голову пониже. Но он не станет возражать, если смертные сумеют ухватить часть его силы. Он охотно поддается им.

— Старший Бог морей всегда отличался бездонной жаждой. И дочка его не лучше.

— Нерруза?

— Кто еще? Повелительница Спокойных Морей — иронический титул. Всегда следует, — сказал Бутыл, не отводя взора от Плитки дракона, — всё понимать иносказательно.

— Я подумываю, — заметил Быстрый Бен, — просить Адъюнкта о повышении тебя до Верховного Мага.

— Даже не пробуйте! — рявкнул Бутыл.

— Дай причину не пробовать. Только не плети жалобные сказки о дружбе и преданности взводу Скрипа.

— Ну ладно. Подумайте вот о чем. Вы можете держать меня как личную затычку для всех дыр.

Верховный Маг прищурил заблестевшие глаза и улыбнулся. — Я могу тебя не любить, Бутыл, но иногда… мне нравится то, что ты говоришь.

— Рад за вас. Теперь можно уйти из этого места?

— Думаю, пришло время, — сказала она, — уходить.

Вифал покосился, потер заросший подбородок. — Мечтаешь о больших удобствах, дорогая?

— Нет, идиот. Я говорю об уходе. От Охотников, от города, от всего. Ты сделал, что должен был сделать. И я сделала. Жалкий выводок Рейка теперь далеко. Здесь нас больше ничто не держит. К тому же, — добавила она, — не люблю мест, где постоянно что-то происходит.

— Чтение…

— Чепуха. — Она упрямо уставилась на него. — Я похожа на Королеву Высокого Дома Тьмы?

Вифал не знал, что сказать.

— Ты ценишь жизнь, супруг?

— Если хочешь уйти, что же, думаю, никто нас не задержит. Можно записаться на корабль. Куда-нибудь. — Тут он нахмурился. — Погоди, Сенд. Куда мы поедем?

Женщина оскалилась, вскочив на ноги и меря шагами скудно обставленную комнату. — Помнишь трясов? На острове — тюрьме?

— Да. Тех, что иногда использовали старые андийские слова.

— Поклоняющихся берегу.

— Ну?

— Они, кажется, думали, что берег умирает.

— Наверное, тот, что они знали. Всегда есть какие-то берега.

— Море поднимается.

— Да.

— Уровень моря, — продолжала она, глядя через окошко на город, — долгое время был неестественно низким.

— Неужели?

— Омтозе Феллак. Ритуал льда. Джагуты и их войны с Т’лан Имассами. Большие ледяные поля тают, Вифал. — Она повернулась к нему. — Ты мекрос, ты сам видел ураганы. Там, на Фентской Косе. Океаны в хаосе. Времена года исказились. Наводнения, засухи, инфекции. А куда поведет армию Адъюнкт? На восток, в Колансе. Но в Летере все думают, что Колансе охвачено ужасной засухой. — Ее темные глаза прищурились. — Ты видел целый народ, умирающий от жажды?

— Нет. А ты?

— Я стара, муженек. Я помню Саэлен Гара, народ, отделившийся от Тисте Анди. В родном моем мире. Они жили в лесах. Пока леса не умерли. Мы просили их перебраться в Харкенас, в другие города королевства. Они отказались. Они сказали: «Наши сердца разбиты». Их мир умер, и они решили умереть с ним. Андарист умолял.. — Взор затуманился, она снова отвернулась в окну. — Да, Вифал. Видела. И не хочу видеть снова.