Сестра Джи снова прокрутила видео и остановилась на фрагменте, где две монахини уезжали из поселка, в котором не имелось ни асфальтированной дороги, ни даже электричества. Они садились в старый, пестро разукрашенный автобус. На ветровом стекле был написан пункт назначения: «Кристобаль-де-Лас-Касас». Босх никогда не слышал о таком месте.

Мальчик лет восьми не хотел отпускать сестру Эстер. Он уцепился за ее белоснежный подол и разревелся. Монахиня успокаивала его, мягко гладя по голове.

Сестра Джи выключила телевизор и произнесла:

– Вот сестра Эстер.

– Спасибо, что показали запись, – поблагодарил Босх.

Он подумал, что, возможно, сестра Джи каким-то чутьем угадала, почему они приехали к Эстер, и показала им видео, вызывавшее к ней симпатию. Сото хотела что-то сказать, но Гарри остановил ее движением руки. Пока они сделали все, что хотели. Если они начнут задавать слишком много вопросов, это может вызвать подозрения (если уже не вызвало) и в конце концов насторожить сестру Эстер. Босх не хотел спугнуть ее раньше, чем поговорит с ней лично.

– Если вы не против, сестра, – продолжил он, – мы вернемся сюда после того, как сестра Эстер благополучно завершит свою миссию. Мы приедем еще раз и поговорим с ней. Простите за беспокойство и спасибо, что помогли.

Он стал подниматься с места.

– Может, все-таки расскажете, что случилось? – спросила сестра Джи.

– Разумеется, – любезно ответил Босх. – Не знаю, сообщила ли вам об этом сестра Тереза, но мы работаем в отделе нераскрытых преступлений и расследуем старые дела. Сестра Эстер – еще в то время, когда она была Анной Ачеведо, – проходила свидетельницей по одному делу, которым мы занимаемся сейчас. Мы хотим с ней побеседовать и надеемся, что она сможет вспомнить какие-нибудь новые подробности. Люди даже не представляют, сколько в нашей памяти хранится всяких полузабытых деталей, которые со временем всплывают на поверхность.

Монахиня посмотрела на часы и перевела взгляд на Босха.

– Да, – проговорила она после паузы. – Если вы оставите свою карточку, я позвоню, как только вернется сестра Эстер – да поможет ей Господь.

– Не беспокойтесь, сестра, – отозвался Босх. – Мы сами с вами свяжемся.

Босх подъехал к своему дому в третьем часу ночи. В окнах горел свет, но внутри стояла тишина. Дверь в спальню дочери была закрыта: Мэдди давно спала. Гарри позвонил ей на обратном пути в Лос-Анджелес.

После долгого дня, проведенного почти целиком в машине, нервы Босха были взвинчены. Он вышел на веранду и оперся на перила, глядя на ночной город и думая о новом повороте в деле Бонни-Брае. Утром Гарри отчитается о работе капитану Краудеру, и они решат, стоит ли детективам отправляться в мексиканские горы, контролируемые наркокартелями, чтобы найти Анну Ачеведо, или лучше остаться на месте и дождаться ее возвращения. В каждом варианте имелись риски, и Босх хотел оставить выбор капитану.

Он подумал, что завтра надо будет попытаться выяснить, где и когда Анна Ачеведо стала сестрой Эстер Гонсалес и почему Сото не нашла такой информации во время своих поисков. Возможно, Анна уехала в Мексику по действующему паспорту. В таком случае где-то должны сохраниться соответствующие записи.

Сото была легка на помине. У Босха завибрировал телефон, и он достал его из кармана. На экране высветилось ее имя.

– Люси?

– Гарри, ты не спишь?

– Пока нет. Ты где?

Босх высадил ее в служебном гараже полицейского управления.

– В отделе. Забыла здесь свои ключи.

Вряд ли это было правдой.

– Ладно, и что?

– Я решила перед уходом посмотреть новости. Почитала статью, которую напечатали в «Ла Опиньон» по делу Мерседа. Помнишь, я давала интервью?

– Помню.

– Со статьей все в порядке. Все написано так, как я сказала. Там упоминается о том, что мы нашли орудие убийства. Потом я прокрутила вниз и почитала комментарии. Понимаешь, о чем я?

– Не совсем. Я не читаю газет – ни в Сети, ни на бумаге. Все равно продолжай.

– На веб-сайте газеты читатели могут оставлять комментарии к любой статье. Так вот, там появилось несколько комментариев, один из которых сделала, кажется, наша анонимная доброжелательница. Та, что звонила по «горячей линии». Видимо, она не сдается, и думаю, нам надо с ней поговорить.

– Что она написала?

– Комментарий на испанском, но в целом она сообщает, что полиция врет. Властям известно, кто преступник, потому что им об этом сообщили, но они прикрывают мэра и влиятельного человека, который за ним стоит.

Босх обдумал ее слова.

– Считаешь, она имеет в виду Зейаса?

– Скорее всего, да.

– А влиятельный человек – это Бруссар?

– Верно.

– Она не написала свое имя?

– Нет, там можно взять любой псевдоним или просто набор слов. Он подписалась «je sais». Это значит: я знаю.

– Комментатора можно как-то проследить?

– Да, при наличии ордера. Сомневаюсь, что без него газета пойдет нам навстречу. Я хочу попытаться ей дозвониться и дождаться, когда она возьмет трубку. А потом назначить встречу.

– Не надо ей звонить. Мы ее спугнем, и она сменит телефон. Наверняка ее анонимность не случайна.

– Тогда что будем делать?

– Пропингуем ее.

– Ладно.

– Езжай домой, Люси. Постарайся выспаться. Утром все решим. Я знаю судью, который может подписать ордер.

– Хорошо, Гарри.

– Ты отлично работаешь. Мне все труднее за тобой угнаться.

– Спасибо, Гарри.

Босх дал «отбой». Он сам не знал, был ли это комплимент.

В четверг утром Босх все-таки сумел «побить» Сото, приехав в офис еще до рассвета и прихватив чашку кофе в круглосуточном «Старбаксе». Он нашел на столе список звонков по «горячей линии» и сразу приступил к работе. Гарри подготовил запрос на получение судебного ордера, дававшего им право проследить мобильный телефон анонимного абонента, недовольного тем, как идет расследование дела Мерседа.

Появление сотовых телефонов произвело настоящий переворот в органах правопорядка. Закон о прослушивании, принятый в 1994 году, приходилось постоянно подправлять и обновлять, чтобы соответствовать быстро менявшейся ситуации в области электронных технологий и способов их применения в криминальном мире. Закон требовал, чтобы все производители и операторы средств телекоммуникации включали в свои аппараты и системы возможность слежки за пользователями. Именно тогда и появился «пингинг». Незарегистрированные и одноразовые телефоны стали идеальным инструментом анонимной связи, в том числе нелегальной, но все устройства легко было проследить благодаря их постоянной связи с мобильной сетью и сотовыми вышками. С разрешения суда технари из полицейского отдела могли отправить на любой мобильник электронный импульс – этот процесс и назывался «пингованием» – и определить его местонахождение с точностью до пятидесяти ярдов. В техническом плане все работало безупречно. Главным было получить ордер, и через пару часов вы уже имели результат.

Собственно, поэтому Босх и приехал на работу спозаранку. Он хотел положить запрос на стол судьи Ширмы Бартлет раньше, чем она успеет отправиться на заседание.

Босх уже не раз занимался пингованием мобильников. При расследовании «висяков» это было обычным способом розыска подозреваемых. Спустя много лет после убийства опознать преступника часто оказывалось легче, чем его найти. Поиск начинался с базы данных, содержавшей все номера мобильных телефонов и всех операторов сотовой связи. По закону о прослушивании в нее включались и компании, обслуживавшие одноразовые телефоны. Босху потребовалось меньше пяти минут, чтобы определить оператора связи, с номера которого делались анонимные звонки. После этого он загрузил в редактор бланк судебного запроса и начал заполнять его на своем компьютере.

Распечатав документ, Босх собрался уходить. Он позвонил в техотдел и предупредил дежурного сержанта о том, что вскоре придет к нему с ордером на срочное отслеживание телефона. «Мокрые» дела, как и ордера отдела по борьбе с наркотиками, всегда ставились вне очереди. Одноразовые телефоны были любимым средством связи наркоторговцев по всему миру.