– Наверное, это так, Пуаро. Очень сожалею.

– Я считал вас человеком весьма информированным. Поэтому сказанное вами имело особый вес.

– Ну, я верил в то, что говорил. Это единственное мое оправдание. – Он вздохнул. – Значит, мотивы были сугубо личными?

– Вот именно. Я потратил много времени, чтобы понять причину убийства, – хотя однажды подсказка попала мне в руки.

– Что за подсказка?

– Обрывок разговора – весьма многозначительный, если бы только мне хватило ума вовремя понять его смысл.

Мистер Барнс задумчиво почесал нос садовым совком. В результате к носу прилип кусочек земли.

– Вам нравится говорить загадками, не так ли? – дружелюбно осведомился он.

Эркюль Пуаро пожал плечами:

– Возможно, я обижен, что вы не были искренни со мной.

– Я?

– Да, вы.

– Дорогой мой, у меня и мысли в голове не было о виновности Картера. Насколько я знал, он ушел из дома задолго до убийства Морли. Очевидно, теперь выяснилось, что он ушел оттуда позже, чем утверждал?

– Картер находился в доме в двадцать шесть минут первого. Он практически видел убийцу.

– Значит, Картер не…

– Повторяю, Картер видел убийцу.

– И узнал его?

Эркюль Пуаро медленно покачал головой.

На другой день Пуаро провел несколько часов со своим знакомым театральным агентом. Во второй половине дня он поехал в Оксфорд, а на следующий день отправился в деревню и вернулся поздно.

Перед отъездом Пуаро позвонил мистеру Элистеру Бланту и договорился встретиться с ним вечером.

Было половина десятого, когда он прибыл в Готик-Хаус.

Элистер Блант в одиночестве сидел в библиотеке, когда туда проводили Пуаро.

Пожимая руку гостю, он вопрошающе посмотрел на него:

– Ну?

Эркюль Пуаро медленно кивнул.

Во взгляде Бланта мелькнуло недоверие.

– Вы нашли ее?

– Да, я ее нашел.

Пуаро сел и вздохнул.

– Вы устали? – спросил Элистер Блант.

– Да, устал. И то, что я должен вам сообщить, не слишком приятно.

– Она мертва?

– Зависит от того, – медленно ответил Пуаро, – с какой точки зрения вы предпочитаете на это смотреть.

Блант нахмурился:

– Дружище, человек может быть либо жив, либо мертв. Это относится и к мисс Сейнсбери Сил.

– Да, но кто такая мисс Сейнсбери Сил?

– Вы не имеете в виду… – Блант сделал небольшую паузу, – что этой особы не существует?

– О нет. Эта особа существовала. Она жила в Калькутте, преподавала дикцию, занималась благотворительностью. Мисс Сейнсбери Сил прибыла в Англию на «Махарани» – на том же корабле, что и мистер Амбериотис. Хотя они плыли не одним и тем же классом, он помог ей с багажом. В некоторых отношениях мистер Амбериотис, очевидно, был добрым человеком. А доброта, мистер Блант, иногда вознаграждается самым неожиданным образом. Это и произошло с мистером Амбериотисом. Случайно он снова встретил эту леди на лондонских улицах и любезно пригласил ее на ленч в «Савой». Это принесло ему удачу. Его доброта не была расчетливой – он понятия не имел, что увядающая леди средних лет может открыть ему нечто вроде золотой жилы. Тем не менее она именно это и сделала, сама о том не подозревая. Мисс Сейнсбери Сил никогда не блистала умом. У нее была добрая душа, но куриные мозги.

– Значит, это не она убила Сильвию Чепмен? – спросил Блант.

– Трудно решить, с чего начать рассказывать эту историю, – медленно произнес Пуаро. – Думаю, я начну так, как она началась для меня, – с туфли.

– С туфли?

Пуаро кивнул:

– Да, с туфли с пряжкой. Я вышел после приема у дантиста и, стоя на ступеньках дома 58 по Куин-Шарлотт-стрит, увидел, как остановилось такси, дверца открылась и оттуда высунулась женская нога. Я всегда обращаю внимание на женские ноги. Эта нога была стройной, с изящной лодыжкой и в дорогом чулке, но туфля мне не понравилась. Это была новая лакированная кожаная туфля с большой узорчатой пряжкой. Изяществом она не отличалась. Пока я смотрел на ногу, в поле зрения появилась и леди. Откровенно говоря, я ощутил разочарование – женщина оказалась не первой молодости, лишенной шарма и скверно одетой.

– Мисс Сейнсбери Сил?

– Совершенно верно. Когда она выбиралась из машины, случилась contretemps[42] – пряжка туфли застряла в дверце и оторвалась. Я подобрал ее и вернул ей. (Кстати, она ее так и не пришила.) В тот же вечер мисс Сейнсбери Сил вышла из своего отеля и исчезла. Это конец первой части.

Вторая часть началась, когда старший инспектор Джепп вызвал меня в Кинг-Леопольд-Мэншенс. В квартире стоял сундук для меха, и в этом сундуке обнаружили труп. Я подошел к сундуку – и первое, что я увидел, была поношенная туфля с пряжкой!

– Ну?

– Вы не поняли важности этого момента. Туфля была поношенная, даже весьма. Но дело в том, что мисс Сейнсбери Сил пришла в Кинг-Леопольд-Мэншенс вечером того дня, когда убили мистера Морли. Утром на ней были новые туфли, а вечером – старые. Новую пару нельзя сносить за день.

– У нее могло быть две пары, – без особого интереса заметил Элистер Блант.

– Да, но у нее их не было. Джепп и я отправились в ее номер в «Гленгаури-Корт» и осмотрели все ее вещи – там не было ни одной пары туфель с пряжками. Конечно, у нее могла быть старая пара туфель, и она могла надеть их после утомительного дня, собираясь выйти вечером. Но если так, то в отеле должна была остаться новая пара. Вы согласны, что это выглядело странно?

Блант улыбнулся:

– Неужели это так важно?

– Нет, это совсем не важно. Но мне не нравятся вещи, которые я не могу объяснить. Я стоял возле сундука и смотрел на туфлю – пряжка была недавно пришита вручную. Признаюсь, я на момент усомнился в самом себе. Я подумал: «Когда прием у дантиста остался позади, ты, Эркюль Пуаро, смотрел на мир через розовые очки – вот старая туфля и показалась тебе новой!»

– Возможно, это и было объяснением?

– Нет, не было. Мои глаза меня не обманывают! Я осмотрел мертвое тело, и мне не понравилось то, что я увидел. Почему лицо жестоко изуродовали, сделав неузнаваемым?

Элистер Блант беспокойно шевельнулся:

– Нужно ли нам снова об этом говорить? Мы ведь знаем…

– Это необходимо, – твердо сказал Пуаро. – Я должен провести вас по ступенькам, приведшим меня к правде. Я сказал себе: «Тут что-то не так. В сундуке лежит мертвая женщина в одежде мисс Сейнсбери Сил (кроме, возможно, туфель) и с ее сумочкой – но почему ее лицо неузнаваемо? Быть может, потому, что это не лицо мисс Сейнсбери Сил?» Я сразу же стал припоминать то, что слышал о внешности другой женщины – которой принадлежала квартира, – и подумал: «Может, это ее труп лежит здесь?» Тогда я пошел в спальню хозяйки квартиры и попытался представить себе, как она выглядела. На первый взгляд она очень мало походила на мисс Сейнсбери Сил – модно и со вкусом одетая, пользующаяся косметикой. Но по существу они не так уж отличались друг от друга. Волосы, фигура, возраст практически совпадали. Однако имелось одно различие. Миссис Элберт Чепмен носила обувь пятого размера, а я знал, что у мисс Сейнсбери Сил были десятидюймовые чулки, – следовательно, минимум шестой размер обуви. Значит, ноги у миссис Чепмен были меньше, чем у мисс Сейнсбери Сил. Я вернулся к телу. Если моя идея была верна и это была миссис Чепмен в одежде мисс Сейнсбери Сил, то обувь должна быть ей велика. Я взялся за одну из туфель, но она не болталась свободно, а плотно прилегала к ноге. Выходит, это все-таки тело мисс Сейнсбери Сил! Но в таком случае почему лицо изуродовано? Ее личность подтверждает содержимое сумочки, которую ничего не стоило убрать, однако ее оставили на месте.

Это была настоящая головоломка. В отчаянии я обратился к адресной книжке миссис Чепмен – только ее дантист мог точно определить, она это или нет. По совпадению дантистом миссис Чепмен оказался мистер Морли. Морли был мертв, но идентификация тела оказалась возможной. Результат вам известен. Оно было опознано на коронерском суде преемником мистера Морли как труп миссис Элберт Чепмен.