Расслышали, осознали и всем скопом отступили назад.

— Ну и чего стоим? — прищурилась пытливо. — Оформляйте меня, пока не состарилась, и начинайте уже ваши отборочные туры.

Вперед выступила самая пышная:

— Никаких бунтов, — заявила она.

— Никаких проволочек, — не отступила я. Далее последовала кратковременная игра в гляделки, под конец которой я взбесила дамочку, подмигнув. — Без проволочек, сказала же.

— Да-да… мы Вас поняли уже. — Вот наконец-то обращение на «вы», со всеми вытекающими. Свиток и перо вновь оказались в ее руках, и дамочка вопросительно посмотрела на меня: — Назовитесь.

— В смысле? Вам расу или вероисповедание?

— Имя, — милостиво пояснила она и опасливо оглянулась. Ага, бунта они таки боятся.

— Я Га…, тьфу ты! — вовремя вспомнила, что здесь я инкогнито, прикрыла рот ладошкой.

— Гатьфуты в списке нет… — отрапортовала дамочка, сверившись со свитком.

— Да, не так. Я Кра…, — и опять чуть не назвалась иначе положенного. — Ема йо!

— Якра Емайо, тоже нет.

Вот же ж дьявол! И как же звали ту вампирку любительницу технологий? Зажмурившись, постаралась вспомнить. Ее зовут…, ее зовут…, зовут… Вспомнила! Имя вспомнила, фамилию — нет, так что сделала наводку на древнюю вампиршу.

— Я Мирэя, дочь госпожи Родавы.

— А почему синяя? Это же цвет другого рода. — Прищурилась дамочка.

— Я пыталась бежать из-под… домашнего ареста и попала в переплет, — указала на наручники. — Вы меня из него вытащили.

В зале появился недоверчивый шепоток:

— И это отпрыск крылатой воительницы?

— Дочь Родавы Амиртош Има-Ро?

— Такая наглая? — саркастически заметила черная волчица, которую я с вампиркой стравила.

— О! Эта черта передается через поколение, — тут же последовал мой довольный ответ.

— И как госпожа Родава ее в младенчестве не убила? — возмутилась блондинистая вампирка, хорошо помятая в бою, так, что даже их хваленая регенерация быстро не справилась.

— Потому что, родная кровиночка, — глубокомысленно заключила я. Хлопнула в ладоши, и обратилсь к распорядительницам: — Ну, что начнем уже конкурс или как?

— Как только приведете себя в надлежащий вид.

Я только сейчас посмотрела на свой наряд и предалась размышлениям на тему: «Что стряслось с моим костюмом?» А дамочки из пола подняли вокруг меня комнатушку с зеркальными перегородками, чтобы я полноценно насладилась своим видом.

— Э-э-э-э-м-м-м-м… — глубокомысленно протянула я.

Некогда закрытый костюм для соревнований сейчас был с глубоким декольте и открытыми плечами. Не слитным, а с раздельными штанами с весьма низкой посадкой. Обувь изменений не претерпела, зато новоявленные штаны обзавелись в зоне талии и икр соблазнительными проталинами в форме полумесяца. И по-моему, выглядела я сейчас шикарно и экстравагантно! Во-первых: синекожей страшилой в черном брючном костюме была только я, чем выгодно выделялась на фоне прочих конкурсанток. Такую красоту неписаную выберут только лишь слепые. Во-вторых: материя моего одеяния словно бы застыла в режиме текучести. Притягательно и необычно облепив меня. А у прочих одеяния свободные. И, в-третьих: еще одним классным штрихом наряда стал воротник. Да раньше его у меня не было, но кажется, там, на помосте для победителей, костюм сам создал над моей головой широкий защитный купол от приближающейся угрозы. Но под действием высоких температур потек мелкими капельками вниз, так что теперь у меня за спиной шикарный по форме и структуре плакучий воротник.

Не знала бы, что эти деформации произошли из-за приближающейся лавы, порадовалась бы, а так… в очередной раз ужаснулась и подумала о Нардо. Знаю, что он восстанавливает себя в огненной воде Аида и синем пламени Гарвиро, а все равно страшно за него до слез.

От грустных переживаний отвлекла, возникшая рядом дамочка.

— Ну что, рассмотрела себя?

— Да.

— Тогда иди, мойся. И быстро. — Она указала на бассейн, прячущийся за полупрозрачной перегородкой.

Я как представила, что придется костюм снимать, так и ужаснулась. Он же мне сейчас эпиляцию всего тела сделает!

— Слушайте, мне и так хорошо. Давайте опустим эту процедуру.

— Иди, хоть воды коснись, гряз…

Я вскинула сердито бровь, и мадам заткнулась. Чудненько!

— Вижу, что чувство меры вам знакомо, — съязвила я, направляясь к бассейну.

Приготовления к конкурсам заняли абсолютно простые, а главное быстрые процедуры. Демонстративно помыла уши, сбрызнула на аквамариновое лицо водой и для, так сказать, помывки рук, потерла между собой указательные пальцы.

— Я готова!

— Нет, — возмущенная мадам опять оказалась рядом. — Так не пойдет. Снимай свое тряпье.

— Это костюм наездницы.

— Хоть лошади! Снимай и его и тот кулон, что висит на шее.

ДарРаскола я не сниму ни за что и никогда, как впрочем, и костюм. Эти два предмета единственное, что бесперебойно защищали меня в самых сложных ситуациях. Так что фигушки!

— Мадам, — с опозданием вспомнила, что имени ее не знаю, попыталась исправиться. — Кстати, как вас там?

— НунГурвиш Мао Де, — представилась она, скептически скривившись.

— Мадам Нгурвиш, — как услышала, так и произнесла, пусть не обижается, — я ни черта снимать не буду, пока меня не выберут. Там уж… перед брачной ночью, может быть, разоблачусь…

Абсурд, но зато с каким апломбом.

— Тебя… выберут?! — толстушка расхохоталась, держась за пышную грудь. — Это ж как напиться надо!

— Мне или ему? — решила уточнить я и поддержала опасно покачнувшуюся матрону в балахоне.

— Обоим! — она таки шлепнулась на пол и залилась истерическим смехом.

— Ну, на это и было рассчитано, — сообщила я, выходя из комнатушки.

— Все невесты в белых нарядах!

— Да? — обернулась с улыбкой, — белая краска есть?

В резиденцию Нардо на Олимпе, а точнее в комнату отбора невест Люциус постарался проскользнуть незамеченным, но был пойман на месте преступления. Встревоженная Олимпия неожиданно открыла дверь перед его любопытным носом и несказанно обрадовалась почти мужу.

— Ты здесь! — втянула его в комнату и серьезно спросила. — Что там произошло, в Рогри?

— Да ничего особенного, — почти беспечно отмахнулся дьявол. Он с интересом осматривал владения супруги, подметив черный камень для переговоров и отраженных в нем участниц отбора, собранных из подвластных черту провинций.

— Не юли, — фыркнула демонесса. — Стоило нам вызвать на конкурс всех участниц и приготовить их, как вдруг Нардо срочно потребовал бабушку к себе. Я чувствую тут что-то неладное, и ты не хочешь мне об этом говорить.

Темнейший нежно обнял ее, поцеловал и вздохнул:

— Ну что тебе сказать…

— Правду.

— Хм… — он задумчиво посмотрел сверху вниз, но пробыв от силы секунды три под прицелом пронзительно синих глаз, сдался:

— Твой братец немного обгорел, Церб остался жив, а Галя то ли умерла, то ли исчезла.

— Обгорел? — она изумленно вздрогнула и попыталась вырваться из объятий. — Исчезла?!

— Нардо жив, милая, — еще чуть крепче сжал ее Темнейший, говоря, — и в скором времени поправится. Зря, что ли он Рекоцию к себе вызвал?

— Как это произошло? — потребовала демонесса.

— Видишь ли, он был уверен, что Галя умерла. Исползал лужу вдоль и поперек в поисках, хоть одного ее… кусочка. Затем чуть не выпотрошил заказчиков покушения и самого исполнителя, а в довершение подбил глаз Лихо, который кинулся на защиту Зарбу.

— Какой ужас!

— Поверь мне, это было более чем захватывающе! — дьявол восторженно покивал головой, а затем скривился. — Пока древний вампир не втолковал черту, что браслеты на руках Гали появились неспроста.

— Черные? — встрепенулась демонесса. — Браслеты на ее руках были черные?

— Не обратил внимания. Нужно в записи посмотреть.

— Если они на ней, значит, Галочка среди избранниц!

— Прости, милая, но это может значить еще и то, что мы ничего не успели, и Галю спалило в слюне Пагор-ракха.