— Пожалуйста, откройте, — потребовал он. — У меня обе руки заняты.

Дверь тут же распахнулась.

— Минуточку! — воскликнул домовладелец, увидев, как нагружен гость. — Разве вы вправе забрать это?

— Ну так забираю же.

— Я имею в виду — на законных основаниях...

— Это материальное доказательство совершения террористического акта против суверенной территории Соединенных Штатов, — чеканя каждое слово, проговорил Смит.

На домовладельца фраза произвела неизгладимое впечатление. Он побледнел и сделал шаг назад.

— А что, если Ал возвратится? — испуганно спросил он.

— Он никогда не возвратится.

— Но ведь один из тех психов, которые пытались взорвать Центр международной торговли, вернулся-таки, чтобы что-то забрать, — фыркнул домовладелец, спускаясь вслед за гостем по темной лестнице.

Глава КЮРЕ не сразу нашелся с ответом.

— Если он вернется, постарайтесь его не спугнуть. Сразу известите ФБР. Спросите спецагента Роуленда.

— Ладно. Никак не могу поверить, что он террорист. Это ведь хуже, чем почтовый служащий, верно?

— Гораздо хуже.

Домовладелец распахнул перед Смитом входную дверь. Уже на пороге тот повернулся и задал вопрос, который давным-давно вертелся у него на языке.

— А как Ладина зовут?

— Аллах. Но все звали его Ал.

— Меня здесь не было, — предупредил глава КЮРЕ и сбежал вниз по ступенькам.

Первое, что сделал Римо, вернувшись домой в Квинси, штат Массачусетс, — это проверил, нет ли сообщений.

Он решил, что автоответчик встретит его красным мигающим огоньком, но аппарат бездействовал.

— Может, Смит еще не знает об Осаке, — задумчиво протянул Римо.

Мастер Синанджу многозначительно погрозил своим чехлом для ногтя.

— Э, нет. Смит со своими оракулами все видит и все знает.

— Может, японцы пока молчат об инциденте?

— Император все равно узнает.

— По крайней мере он не звонил, — покачал головой Римо. — Хорошо бы, он не стал сердиться.

— А чего бы ему сердиться? Мы только выполняли его императорскую волю.

— Ага. И все кончилось международным инцидентом. В Японии твой портрет, наверное, красуется сейчас в каждом почтовом отделении.

Чиун погладил редкую бороденку.

— Не стану возражать, если мой портрет поместят на почтовую марку. Главное, чтобы моя внешность не была обезображена ненужной растительностью.

— Я имею в виду — на плакатах «Разыскивается».

Улыбка исчезла с губ японца.

— Зная японцев, я не сомневаюсь, что мне не выплатят заслуженной награды, — фыркнул он.

— Может, посмотрим новости, — предложил Римо. — Уже почти шесть.

— Да. Будем смотреть Бев Ву.

— Которую? — уточнил Римо.

— Конечно, более внушительную.

Ученик нахмурился.

— Ты хочешь сказать — толстую?

— Она внушительная, а не толстая. Только такой западник, как ты, осмелился называть грациозную Бев Ву таким ужасным словом.

— Мне нравится другая Бев Ву. Та, которая на седьмом канале.

— Бев Ву с пятого канала — единственная, которая заслуживает внимания.

Они поднимались по лестнице в башню для медитирования. Чиун спешил, стараясь первым успеть к телевизору с большим экраном. Экраны мерцали по всему дому, но Римо с Чиуном смотрели телевизор только в башне.

— По крайней мере она не Чита Чинг, — хмыкнул Римо.

— Не упоминай при мне этого имени!

— Извини.

Он разбередил старую рану Чиуна. В восьмидесятые годы тот был тайно влюблен в ведущую одного из общенациональных телеканалов. Все шло своим чередом, пока мастер Синанджу обожал ее издали. Но когда он попробовал искать взаимности, то обнаружил, что имеет дело с прожорливой телеакулой.

В результате старик разлюбил Читу Чинг, ранее то же самое произошло с Барброй Стрейзанд. С тех пор в жизни мастера Синанджу больше не было женщин.

Беверли Ву отнюдь не являлась предметом обожания Чиуна. Она уже давно работала репортером местного пятого канала, но до недавних пор кореец не обращал на нее особого внимания.

И вот конкурирующий седьмой канал нанял на роль телеведущей другую женщину-азиатку, которая по случайному совпадению тоже звалась Бев Ву. Вторая Бев Ву была молодой и изящной, и Римо находил ее необычайно привлекательной. И все бы ничего, если бы в один прекрасный день Римо не обмолвился, что новая Бев Ву гораздо лучше старой.

— Ты с ума сошел! — возмущенно воскликнул учитель. — Новая Бев Ву просто костлявая и тощая!

— А старая Бев Ву толстая.

— Да у новой сквозь платье все ребра пересчитаешь!

— Старая Ву — настоящий шкаф.

— Старая Ву способна иметь детей, как и подобает женщине. А новая Ву — девчонка.

— Я предпочитаю ее старой.

— Ты ее не получишь. И думать не смей!

— Незачем так громко кричать, Чиун. Она мне не нужна. Просто все, что я сказал, — так и есть на самом деле.

— Ты городишь чепуху! Сравнивать эту молодую выскочку Ву с мудрой и внушительной старой Ву...

— Слушай, да они обе мне до лампочки! Но если смотреть передачу с одной из них, то я предпочел бы новую.

— Отныне, — заявил мастер Синанджу, — я запрещаю показывать новую Ву на экране моего телевизора.

Пришлось Римо теперь постоянно смотреть программу новостей с новой Бев Ву, хотя на самом деле он предпочитал брюнетку с четвертого канала. Для него это стало делом чести. В конце концов, он взрослый человек и смотрит то, что хочет!

Одолев лестницу, Чиун поспешил в башню, схватил пульт дистанционного управления и направил его на телевизор. На экране во всей своей красе появилась старая Ву.

Мастер Синанджу сел на деревянный пол, положил рядом пульт и принялся внимательно смотреть выпуск новостей.

Римо примостился рядом с учителем. Поскольку тот глаз не отрывал от телеэкрана, ученик стал украдкой тянуть руку к пульту.

— Если ты направишь этот прибор на старую Ву, я его сломаю, — бросил Чиун, не моргнув глазом.

Римо с минуту обдумывал, как поступить. Конфликт обоим уже надоел, но нельзя же так легко сдаваться! В конце концов, это его дом. И его телевизор.

Заставив свой лоб вспотеть, Римо дождался того момента, когда он стал отражаться в темных участках телеэкрана, и заявил:

— Я обещаю не направлять «дистанционник» на телевизор, если ты обещаешь весь вечер не ломать его и не переключать каналы.

— Договорились, — согласился мастер Синанджу.

Направив пульт себе прямо в лоб, Римо нажал на кнопку с цифрой "7". Благополучно отразившись от его головы, инфракрасный сигнал поступил в телевизор.

Тот мгновенно переключился на седьмой канал, и на экране появилось симпатичное личико новой Ву.

— Что? Что это? — всполошился Чиун.

— Должно быть, кнопка случайно сработала, — с невинным видом отозвался ученик.

— Ты переключил программу.

— Я не направлял пульт на экран, — покачал головой Римо.

— Да что ты говоришь, белоглазый? Сейчас же верни программу назад!

— А мне нравится эта. Кстати, не забудь про свое обещание.

Карие глаза Чиуна внезапно сузились.

— Почему это ты вдруг вспотел?

Римо пожал плечами.

— А почему бы и нет?

— Ты меня обманул! — поджав губы, выпалил мастер Синанджу.

— Я тебя перехитрил. Возможно. А теперь успокойся и дай мне послушать, что она говорит.

Вновь повернувшись к экрану, Чиун скривился.

— Как ты можешь смотреть на это худое, бледное лицо?

— Брось ты, форма лица у нее красивая.

— Зато голова похожа на репу. А еще у нее впалые щеки и пустой взгляд.

Над головой новой Ву вдруг появилось изображение взрыва.

— Стой-ка, наверное, что-то важное, — озабоченно проговорил Римо, протягивая руку за пультом, чтобы усилить звук.

— А как же обещание! — ехидно прошипел кореец.

— Ох, верно! — отозвался Римо.

— А я рта не закрою до тех пор, пока не вернется старая Ву во всем своем блеске.

— Чиун, все очень серьезно.