— И только? — сказала я. — Больше ничего? Если есть что-то еще… Пойми, Сет, ставки очень высоки. Я знаю, ты сказал, что не упустишь свой шанс, но не забывай: когда мы говорим о твоей душе, то выходим за пределы одной человеческой жизни. Мы смотрим в вечность.

— Опять ты за свое, — сказал Сет и слабо улыбнулся. — Борешься за спасение души, которую сама продала.

— Я тебе уже говорила, что сделала бы это снова.

— Чтобы не пришлось встречаться со мной и смотреть мне в глаза после всего, что ты натворила.

— Отчасти, — сказала я. — Но также, чтобы спасти твою жизнь и дать тебе шанс обрести счастье. Потому что в тот момент… это было важнее, чем моя вечная жизнь после смерти.

Сет долго молчал, мне ужасно хотелось узнать, что происходит у него внутри, что скрывается за непроницаемым взглядом темных глаз. Чьи мысли бродят у него в голове? Сета или Кириакоса? Или какого-то другого мужчины, с которым у меня был бурный роман?

— Тогда ты не хотела встречаться со мной, — наконец произнес он, — а теперь ты здесь. Почему? Чтобы спасти свою собственную душу?

— Чтобы спасти обе наши души, — сказала я.

Сет стоял, прислонившись к стене, но теперь выпрямился и направился к двери.

— Я не могу тебе помочь, я уже сказал, что больше ничего не помню. А теперь, если бы ты нашла предлог, вежливо попрощалась и ушла, я был бы тебе очень признателен.

Он подошел и встал прямо передо мной в дверном проеме. На каких-то полсекунды время остановилось; мы стояли совсем близко и напряженно изучали друг друга. Внутри меня боролись тысячи чувств, усиленные накопленым в душе за тысячу лет.

Я медленно наклонила голову и отодвинулась, давая Сету возможность пройти.

Он не обернулся.

Следующая неделя была одной из самых длинных в моей жизни. Минута за минутой проходила без Сета, и каждая становилась напоминанием: я потеряла свою единственную настоящую любовь.

Если бы я даже не сбежала из помощников Санты, все равно не смогла бы выполнять работу. Образовалась масса свободного времени, и от этого дни стали еще длиннее. Хью был всю неделю очень занят, иногда они с Романом пытались вдохнуть в меня оптимизм или, по крайней мере, просто немного развлечь. Большую часть времени они скрывались где-то и составляли обращение в адскую канцелярию от моего имени. Иногда они обращались ко мне за информацией, однако у Хью имелись почти все нужные сведения, ему просто надо было правильно составить бумаги. По ходу дела титан с бесом обсуждали и другие вещи, в основном имевшие отношение к правовой системе Ада в целом. Я не до конца понимала почему, но Роман настойчиво стремился выяснить мельчайшие подробности того, как она устроена. Со стороны это выглядело так, будто он готовится к экзамену или что-то в этом роде.

Я попробовала деятельно заняться сборами в Лас-Вегас. Прошение мы подадим, но я не могла всерьез рассчитывать, что в моем адском статусе произойдут какие-то изменения. Поэтому мне надо было двигаться по жизни дальше, имея в виду, что в ближайшем будущем меня непременно ждет переезд в Лас-Вегас. Собиралась я довольно беспорядочно и ничуть не отвлеклась, напротив, у меня только прибавилось времени, которое я проводила в стенаниях и размышлениях об утрате Сета.

В процессе сборов я не раз попадалась в ловушки, потому что постоянно натыкалась на вещи, которые напоминали мне о Сете. Хуже всего было, когда я откопала коробку с подарками, собранными за сотни лет. Последним добавлением к коллекции стало кольцо, которое подарил мне Сет в прошлое Рождество, накануне разрыва. Это была современная вариация на тему византийского обручального кольца, украшенного дельфинами и сапфирами. Даже когда мы помирились, я оставила кольцо в коробке. Сет не знал о том, что в той же коробке у меня хранится мое настоящее обручальное кольцо, полученное в пятом столетии. Оно потемнело от времени, но не совсем утратило блеск. Я посмотрела на эти два кольца и смутилась от мысли: а ведь оба они подарены мне одним и тем же человеком.

В течение этой недели я получила массу писем от команды из Лас-Вегаса. Фоэба, Бастьен, Луис и даже Маттиас поддерживали связь со мной с тех пор, как я у них побывала, и все наперебой выражали восторг по поводу моего, ожидаемого очень скоро, прибытия. Неделю назад я посчитала бы эти послания остроумными и трогательными, а теперь, когда я знала правду о переводе, от этих заверений в дружбе во рту оставался привкус горечи. Луис просто способствовал приведению в исполнение грандиозных планов Ада воспрепятствовать нашему с Сетом воссоединению. Я не доверяла ни единому его слову. Демон есть демон, стоит ли ожидать от него абсолютной искренности. Действия Фоэбы и Бастьена причиняли больше боли, ведь они прикидывались друзьями. Я не сомневаюсь, что Бастьен оставался моим другом, но во всем, что он присылал, чувствовалась такая неестественность. Еще бы, ведь он писал это вынужденно, по указке свыше.

А вот Маттиас оставался загадкой. Я не знала, какая роль отведена ему в этой игре: то ли он просто подвернувшийся под руку смертный, которого выбрали, чтобы морочить мне голову, то ли он заодно с Адом. Многие люди сознательно шли на сотрудничество, надеясь в один прекрасный день получить гигантское вознаграждение за свои услуги. Насколько я знала, Маттиас мог быть абсолютно невинным обычным парнем, который думает, что ему посчастливилось найти прекрасную танцовщицу. Я не могла определить его роль точно, поэтому от его посланий тоже не получала никакой радости.

Бросалось в глаза отсутствие среди моих лас-вегасских корреспондентов беса Джами. От него не пришло даже стандартного: «С нетерпением жду встречи!». Подозреваю, это тоже прямое следствие указаний Ада. Они не хотели рисковать: вдруг на поверхность снова всплывет история с Мильтоном. Когда я упомянула об этом, Роман и Хью сказали: вряд ли Джами вообще до сих пор в Лас-Вегасе. Если Ад посчитал, что он может ненароком выболтать сведения, которые укажут на путаницу с двумя контрактами, тогда его уже наверняка перевели куда подальше, чтобы помешать мне отыскать его. Таково было мнение Хью. Если все случилось именно так, мне оставалось надеяться, что беса просто выставили из Лас-Вегаса, а не наказали более сурово за пьяную болтовню, которая привела к разглашению запретных сведений, о чем сам нарушитель табу даже не подозревал.

Накануне Нового года Хью и Роман сообщили, что петиция составлена. Они продемонстрировали мне поразительную по толщине стопку бумаг, заполненных юридическими формулировками, и показали, где расписаться. Оба были крайне серьезны и лучились гордостью, как будто только что завершили кропотливый труд по созданию нового произведения искусства. Если учесть, насколько редко происходят подобные события, вероятно, это не такое уж плохое определение.

Расписавшись не менее пятнадцати раз, я вернула документы Хью и спросила:

— Что дальше?

— Дальше я отнесу это Мэй и скажу, что ты передала бумаги мне, чтобы подать прошение в Ад. Я также сделаю вид, что не имею понятия, о чем идет речь в документах. То, что дело ведется через меня, будет для нее предостережением: есть свидетели, чтобы она не вздумала «потерять бумаги» или что-нибудь еще… Не факт, что так случится, но… с демонами лучше держать ухо востро.

— А они поверят в то, что ты просто посыльный? — спросила я.

Хью криво усмехнулся и указал на стопку бумаг.

— Ну, они, конечно, не поверят, что ты составила это все сама. Но нет никакой возможности доказать, что я к этому причастен, и, в любом случае, технически я не сделал ничего предосудительного. Я бес, веду разные дела для Ада. А это тоже такое дело.

Много дней я сдерживала эмоции, и, наконец, меня прорвало — я раскинула руки, крепко обняла Хью и сказала:

— Спасибо, спасибо тебе большое.

Все происходило довольно неуклюже, потому что Хью пытался, не растеряв бумаг, похлопать меня по спине.

— Это ничего, дорогая, — сказал он с несколько сконфуженным видом. — Надеюсь, мы чего-нибудь добьемся.