Я вернулась к себе. Мои кошки Обри и Годива встретили меня радостно. Правда, думаю, они обрадовались бы любому, кто их накормит. Когда я вошла, они лежали у закрытой двери в комнату Романа, но немедленно подскочили. Кошки важно прошествовали ко мне, стали виться вокруг ног и бомбардировать меня жалобным мяуканьем, пока я не наполнила их миски. Больше я их не интересовала.

Я позабавилась мыслью: а не разбудить ли Романа? Мне правда очень нужно было обсудить с кем-нибудь новость о переводе, а Сет на эту роль не подходил. К несчастью, Роман разделял с отцом «нежность к утреннему часу». Скорее всего, толкового разговора не получится, если я прерву его сладкий утренний сон. Поэтому я приняла душ и стала готовиться к новому дню, надеясь, что Роман сам проснется. Ничего подобного. Когда стрелки часов перевалили за десять, я отправила новое сообщение Джерому и перестала рассчитывать на пробуждение Романа. Мне в голову пришла новая идея, и я вышла на улицу, чтобы проверить свое предположение, а про себя решила: если, когда вернусь, Роман так и будет дрыхнуть, то все-таки подниму его.

«Погребок» был любимым баром бессмертных, особенно жаловали эту захудалую нору на площади Первооткрывателей Джером с Картером. В это время в баре было не особенно оживленно, но ангелам и демонам дела нет до общих правил. Хоть Джером и не отвечал на звонки, однако имелась вероятность встретить его здесь за утренней порцией спиртного.

Спустившись в подвал, я и правда ощутила присутствие здесь кого-то из бессмертных высокого ранга. Только это был не Джером. Это вообще был не демон. У барной стойки в одиночестве сидел Картер. Он покручивал рукой стаканчик с виски, в то время как бармен заправлял в музыкальный автомат пластинки с песнями 1970-х. Картер тоже почувствовал, что я тут. Какой смысл увиливать от встречи. Я села на табурет рядом с ним.

— Дочь Лилит, — произнес Картер и махнул бармену, чтобы тот оставил песню. — Не ожидал увидеть тебя на людях так рано.

— У меня было нелегкое утро, — сказала я. — Кофе, пожалуйста. — Хозяин бара кивнул и налил мне кружку из кофейника, который, должно быть, простоял тут со вчерашнего вечера. Я поморщилась, вспоминая кафешки, мимо которых проходила по пути сюда. Яну эта бурда наверняка понравилась бы за «аутентичность».

— Ты не знаешь случайно, где Джером? — спросила я, когда мы с Картером остались наедине.

— Вероятно, в постели. — Произнося это, Картер смотрел на свой стакан, внимательно изучая игру света в янтарной жидкости.

— Ты меня туда не отправишь? — спросила я. Однажды в критической ситуации Картер телепортировал меня, но сейчас я все равно не знала, где кинул кости мой босс.

Картер слегка улыбнулся мне.

— Я хоть и бессмертный, а все равно кое-чего побаиваюсь. Явиться к Джерому так рано, ведя тебя следом на веревочке, — одна из таких крайне опасных вещей. А что за срочность? Ты придумала название для боулинговой команды?

Я протянула ему полученное уведомление. Картер не успел даже приглядеться толком, как улыбка сошла с его лица. Не сомневаюсь, за этим листком бумаги тянулся шлейф адских миазмов, но я не улавливала таких тонких материй. Картер не прикасался к письму, и я положила листок на стол, чтобы он мог прочесть.

— Новое назначение, да? — Это было произнесено каким-то странным тоном, будто он вовсе не удивился.

— Похоже на то. Но я пришла к выводу, что тут какая-то ошибка. Сперва ведь Джером должен был встретиться со мной, ты знаешь? Ты видел его вчера вечером. Не было и намека, что грядут какие-то неизбежные перемены. Вот так. Слишком таинственно все происходит, обычно проще. — Я сердито постучала пальцем по письму. — Кто-то в отделе кадров все перепутал и прислал мне это по ошибке.

— Ты так думаешь? — печально спросил Картер.

— Ну, я действительно не считаю Ад непогрешимым. И я не вижу причин, почему меня должны перевести. — Картер не отвечал. Я пристально посмотрела на него. — Почему? Тебе что-нибудь известно?

Картер тянул с ответом, вместо этого он сосредоточенно опорожнял стакан.

— Я достаточно хорошо знаю Ад, чтобы понимать: им не нужны причины.

Меня охватило странное чувство.

— Но по крайней мере одна тебе известна.

— Ты что-то не слишком шокирован этой новостью.

— Ад меня больше ничем не удивляет.

— Черт возьми, Картер! — воскликнула я. — Ты не отвечаешь на мой вопрос. Ты не говоришь ни «да», ни «нет». Это глупо, но так делают все ангелы.

— Мы не можем лгать, Джорджина. Но мы также не вправе всегда сообщать вам все. В мире существуют законы, которые не в силах нарушить даже мы. Повторите, пожалуйста, — крикнул он бармену, — на этот раз двойную порцию.

Хозяин бара удивленно выгнул бровь, услышав заказ Картера, и подошел к нам.

— Не рановато ли?

— Бывают такие дни, — отозвался Картер.

Бармен кивнул с видом мудреца и щедро плеснул в стакан ангела, после чего удалился.

— Картер, — прошипела я. — Что тебе известно? Это действительно перевод? Ты знаешь, почему я его получила?

Картер притворился, что страшно заинтересован игрой света в стаканчике с виски. Но когда он повернулся и направил на меня тяжелый взгляд, я ахнула. Он делал так изредка, как будто заглядывал мне в самую душу. Только сегодня впечатление было еще сильнее, мне показалось, что на короткий миг в его глазах отразилась печаль всего мира.

— Я не знаю, ошибка ли это, — сказал Картер. — Возможно, что так. Конечно, ваши чиновники достаточно часто путают линии. Но если письмо доставлено по адресу… если это так, я не удивлюсь. Я могу придумать миллион причин, одну лучше другой, почему тебя хотят выдворить из Сиэтла. Но ни одной из них я не могу назвать, — строго добавил ангел, видя, что я собираюсь ему перечить. — Как я уже сказал, у этой игры есть правила, и я обязан им следовать.

— Это не игра! — взорвалась я. — Это моя жизнь.

На лице ангела появилась грустная улыбка.

— Никакой разницы, когда дело касается Ада.

Я почувствовала, как внутри меня эхом отозвалась вселенская тоска, отблеск которой я заметила в глазах Картера.

— Что мне делать? — тихо спросила я.

Кажется, этот вопрос обезоружил ангела.

Я часто обращалась к нему за советами, чтобы подобрать ключи к загадкам, которые меня окружали. Но сейчас, уверена, это случилось впервые, я просила его дать мне простой житейский совет.

— Дай-ка я угадаю, — сказала я, увидев, что Картер раскрыл рот от удивления. — Ты не можешь мне ничего сказать.

Картер смягчился, это было видно по лицу.

— Нет, ничего конкретного. Прежде всего, тебе надо узнать, не ошибка ли это. Если ошибка, всем станет легче жить.

— Для этого мне нужен Джером, — простонала я. — Может, Хью или Мэй знают.

— Возможно, — согласился Картер, но по его тону было понятно, что он не слишком в это верит. — Рано или поздно Джером ответит на звонок, и ты все узнаешь.

— А если это правда? — спросила я. — Что тогда?

— Тогда начинай паковать чемоданы.

— Вот так, значит. И это все, что я могу предпринять? — Произнося эти слова, я знала, что все так и есть. Письмо о переводе нельзя просто выкинуть в мусорный ящик. В этом я убедилась на собственном опыте: меня переводили с места на место десятки раз.

— Да, — сказал Картер. — Мы оба понимаем, что у тебя нет выбора. Вопрос в том, насколько изменится твоя жизнь. А тут все в твоих руках.

Я сдвинула брови, силясь уследить за ангельской логикой.

— Что ты имеешь в виду?

Картер помолчал, будто взвешивал в голове слова, которые собирался произнести. Наконец он решился и наклонился ко мне близко-близко.

— Вот что я тебе скажу. Если письмо настоящее, значит, есть причина, это точно. Это не какая-нибудь случайная перестановка. А раз причина имеется, следовательно, ты делаешь нечто такое, чего Ад не хочет допустить. Итак, вопрос состоит в следующем: намерена ли ты, Джорджина, продолжать делать то, чего не хочет допускать Ад?

— Но я не понимаю, что такого я делаю! — закричала я. — А ты понимаешь?