Нита мрачно поглядела на него, но не ответила. Повисло молчание. Вскоре все стали устраиваться, чтобы поспать, насколько это было возможно под скрип и грохот поезда.

Огромный Новый Орлеан, затонувший город, появился не сразу, а как бы частями. Покосившиеся стены хижин, разломанные проросшими сквозь них баньянами и кипарисами. Обколотые бетонные плиты и рассыпанный кирпич, под которыми скрывались выгребные ямы. Оплетенные зарослями кудзу заброшенные дома, в тени огромных тропических деревьев.

Поезд поднялся на эстакаду и ехал над болотами. Они проезжали над прудами, заросшими ряской и лилиями, где белыми пятнами мелькали цапли и тучами вились мухи и москиты. Эстакаду с рельсами укрепили, чтобы она выдерживала ураганы, с ужасающей регулярностью прокатывающиеся по побережью, но это было единственным успехом в борьбе людей со стихией и болотами.

Они мчались между заросшими мхом обрушившимися зданиями мертвого города. Мир оптимизма и радости, залитый водой и порванный на куски упорством сил меняющейся природы. Гвоздарь задумался о людях, которые жили в этих разрушенных домах. Интересно, куда они подевались. Дома были огромны, больше, чем что угодно, что доводилось ему видеть за всю его жизнь на берегу, на сломе кораблей. Те, что получше, были сделаны из стекла и бетона, но они разваливались точно так же, как другие, деревянные, гниющие и рассыпающиеся, от которых оставались лишь гнилые бревна и треснувшие доски.

— Это он? — спросил Гвоздарь. — Это и есть Орлеан?

Нита покачала головой.

— Это всего лишь пригороды, рабочие окраины. Они тут сплошь, на мили и мили. С тех времен, когда у всех были автомобили.

— У всех? — пытаясь осознать сказанное, переспросил Гвоздарь. Невероятно. Как может быть столько богатых людей? Все равно что сказать, что у всех есть клиперы. — Как такое могло быть? Тут дорог нет.

— Они тут есть, — ответила она. — Гляди.

В самом деле, приглядевшись к джунглям внимательнее, Гвоздарь различил места, где когда-то были бульвары до того, как деревья проросли сквозь них, разворотив дороги. Всего лишь полосы, где папоротник и мох росли более ровно. Нужно было лишь представить себе, что нет этих деревьев посередине. Но они здесь были.

— Откуда они брали бензин? — спросил он.

— Откуда угодно, — со смехом ответила Нита. — Его доставляли с других концов планеты. Добывали со дна моря.

Она махнула рукой в сторону затонувших развалин и блестевшего вдали океана.

— Бурили и здесь, в Заливе. Срывали целые острова. Именно поэтому ураганы и стали такими ужасными. Острова были им преградой, но они их срыли ради того, чтобы добывать нефть.

— Да ну? — недоверчиво спросил Гвоздарь. — Откуда ты знаешь?

Нита снова рассмеялась.

— Если бы ходил в школу, то знал бы и сам. Орлеанские ураганы и наводнения прославились на весь мир. Любой тупица знает про них.

Она запнулась.

— В смысле…

Гвоздарю очень захотелось двинуть по ее самодовольному личику.

Тул тихо рассмеялся, порыкивая.

Иногда с Нитой все было нормально, но иногда она вела себя как противная богачка. Самодовольная, богатая и изнеженная. В эти моменты Гвоздарю очень хотелось, чтобы она хоть немного пожила на Брайт Сэндз, научилась тому, в чем даже Ленивка, со всей ее жадностью и вероломством, была лучше этой хорошенькой богачки, которая выглядела отлично, даже пожив среди них, будто грязь, боль и отчаяние, в которых они жили, не касались ее.

— Извини, — сказала Нита, но Гвоздарь пожал плечами, не обращая внимания на это. И так понятно, что она о нем думает.

Они ехали дальше молча. Посреди джунглей показалась деревня, очищенное от деревьев и зарослей место, небольшая община рыбаков, устроившаяся среди болот. Покосившиеся хижины, такие же, как строили те люди, среди которых жил Гвоздарь. Огороды, свиньи. Вот это дом, подумал он. Интересно, как на это смотрит Нита.

Наконец джунгли расступились. Деревья стали ниже, и с высоты эстакады стало можно смотреть подальше. Даже на расстоянии город выглядел огромным. Череда каменных игл, пронзающих небо.

— Орлеан II, — сказал Тул.

Гвоздарь вытянул шею, чтобы глянуть поверх деревьев и видеть всю панораму заросшего манграми города.

— Здесь должно быть полно добычи, — сказал он.

Нита покачала головой:

— Для этого придется снести небоскребы. Понадобится куча взрывчатки, самой разной. Дело того не стоит.

— Зависит от того, сколько здесь можно найти железа и меди, — ответил он. — Запусти в дом команду по легким грузам, а там видно будет.

— Придется работать посреди озера.

— И? Если вы, богачи, так много оставляете, то дело стоит того.

Он терпеть не мог, когда она начинала говорить так, будто знает все. Поглядел на небоскребы.

— Но почти уверен, всю хорошую добычу там уже собрали. Так не бывает, чтобы оставили.

— Но…

Тул кивнул на дома, раскинувшиеся вокруг и покрытые зеленью.

— …все равно много добычи, если бы кто-то это организовал.

Нита снова заспорила.

— Тебе придется драться с местными за эту добычу. За каждый дюйм. Если бы не договоренности и вооруженные отряды, нападали бы даже на зону погрузки.

Она скривилась.

— С такими людьми не договоришься. Сущие дикари.

— Дикари, типа Гвоздаря? — подколол ее Тул. Его желтые глаза снова заискрились смехом. Нита покраснела и отвернулась. Принялась убирать прядь черных волос за ухо, делая вид, что глядит вдаль.

Что бы там Нита ни думала о возможности что-то здесь добыть, вокруг валялось много брошенного материала. Если Гвоздарь понял правильно, это и есть Орлеан II. Еще он. А дальше — Новый Орлеан, и Миссисипи Метрополитэн — МиссМет, как его еще называли, который сначала назвали Орлеаном III, пока самые упорные сторонники восстановления затонувшего города не сдались, осознав потрясающий злой рок, тяготеющий над городами с названием «Орлеан».

Некоторые инженеры заявляли, что можно построить заградительные башни против ураганов в озере Пончартрейн, но купцы и торговцы решили, что с них хватит устья реки, да и ураганов, и оставили в затонувшем городе только доки и причалы для погрузки на океанские корабли. И трущобы. Сами они перевезли семьи и имущество на территорию, находившуюся повыше над уровнем моря.

МиссМет расположился сильно выше по течению, был достаточно хорошо защищен от циклонов и ураганов, не так, как прежние города. Город строили без прежнего оптимизма, приведшего к катастрофам. Место для богачей, которые, как слышал Гвоздарь, купались в золоте, где были сверкающие стены, охрана и колючая проволока, которые хранили их от живущего вокруг отребья.

В прошлом, говоря «Новый Орлеан», подразумевали многое. Джаз, креолы, горячка жизни, карнавал Марди Гра, встречи и расставания, роскошь и разложение. Теперь под этим названием подразумевали лишь одно.

Потерю.

Мимо них все проносились заросшие джунглями развалины. Потрясающее количество богатства и ресурсов, брошенное гнить и разваливаться среди деревьев и болот.

— Почему они сдались? — спросил Гвоздарь.

— Иногда люди учатся на ошибках, — сказал Тул.

Гвоздарь сделал вывод, что по большей части люди не учатся. Развалины двух погибших городов были хорошим свидетельством тому, как медленно воспринимали люди Эпохи Ускорения быстро меняющиеся обстоятельства.

Поезд начал сворачивать к возвышающимся небоскребам. Позади башен Орлеана II показались развалины старинного стадиона, граница старого города, города, целиком затопленного океаном.

— Как глупо, — пробормотал Гвоздарь. Тул наклонился поближе, чтобы слышать его сквозь шум ветра.

— Они были чертовски глупы, — крикнул Гвоздарь ему в ухо.

Тул пожал плечами:

— Никто не ожидал ураганов Шестого Уровня. Тогда не было убийц городов. Климат изменился. Погода изменилась. Они не смогли предугадать этого.

Гвоздарь задумался. Как же никто не понял, что по долине Миссисипи ежемесячно проносятся ураганы, уничтожающие все, что нельзя задраить, нельзя увезти по реке или спрятать под землю.