Бринли закатила глаза.

– Я никогда этого не понимала. Зачем все так нарядно одеваются к ужину, если все равно собираются все это снять, когда придет время охоты?

– Это традиция, – настаивала Глинис. – Так делалось веками. Кроме того, я люблю наряжаться. Это весело. Можешь взять одно из моих платьев.

– Я никуда не пойду.

Глинис уперла руки в бока.

– Папа будет ждать тебя там.

– Можешь сказать ему, что я приболела.

Лицо Глинис побледнело.

– Ты хочешь, чтобы я солгала ради тебя?

Бринли увидела страх в глазах сестры. Проклятье, но отец хорошо подобрал ей охрану. Он знал, что она никогда не сделает ничего, что могло бы подвергнуть опасности ее сестру.

– Не волнуйся. Я... я поужинаю. Я не доставлю тебе неприятностей.

Глинис облегченно улыбнулась.

– Спасибо. Может быть, если тебе повезет, Ретт попросит тебя поохотиться с ним сегодня вечером.

– Правильно. Потому что нет ничего романтичнее совместного убийства беззащитного животного.

Глинис в замешательстве склонила голову набок.

– Разве ты не хочешь поохотиться?

И рискнуть стать добычей?

– Не сегодня, – только не здесь. Больше всего в охоте она любила не добычу, а порывы ветра, когда бежала по лесу, силу и свободу, которые чувствовала, как волчица. Но здесь она никогда не чувствовала себя сильной и свободной. Здесь она была беспомощна и поймана в ловушку. Ее внутренняя волчица зарычала от разочарования. – Я буду держаться поближе к дому.

С улыбкой Глинис обняла ее.

– Тогда я составлю тебе компанию. Не хочешь примерить одно из моих платьев прямо сейчас?

Через полчаса Бринли была одета в темно-синее платье, а сестра собрала ее густые волосы в свободную французскую косу. Охранники проводили их вниз по лестнице.

Несколько десятков гостей расположились в большом зале, потягивая вино и болтая. Они выглядели так шикарно и элегантно. Никто никогда не заподозрит, что через несколько часов они будут покрыты шерстью и рвать мертвых животных, чтобы полакомиться кровавыми внутренностями.

– Видишь фреску? – прошептала Глинис. – Разве она не чудесна?

Сквозь толпу Бринли заметила картину. На ней была изображена стая волков, движущаяся по лесу.

– Она прекрасна.

Глинис улыбнулась, а потом напряглась.

– Он идет за тобой.

– Кто? – Бринли застонала, когда Ретт отошел от основания лестницы, где он ждал их. Он был одет в черный смокинг, темные волосы до плеч зачесаны назад, темные глаза пристально смотрели на нее.

– Добрый вечер, дамы.

Его голос ничего для нее не значил. Боже, как ей не хватало Финеаса.

Когда она промолчала, Глинис быстро заговорила:

– Рада снова видеть тебя, Ретт. Спасибо за розы.

– Пожалуйста, – он поднял руку к Бринли. – Не могла бы ты прогуляться со мной?

– О да, Бринли, ступай, – Глинис умоляла ее взглядом. – В это время года сад прекрасен.

Охранники столпились вокруг нее, так что бежать ей было некуда. Гости перестали болтать и стали смотреть. Ретт схватил ее за руку и взял под локоть.

– Пойдем, – он повел ее к входной двери.

Один из охранников открыл ее.

– Я хочу побыть с ней наедине, – прошептал Ретт охраннику и проводил ее на крыльцо.

– Ты должна хотя бы притвориться, что я тебе нравлюсь, – он до боли сжал ее руку. – Я не буду ставить себя в неловкое положение перед другими.

– Тогда ты должен жениться на той, кто будет притворяться.

Он повел ее вниз по ступенькам к мощеной дорожке, которая вела в сад, примыкавший к дому.

– Ты – мой выбор.

– Почему?

Он выгнул бровь, глядя на нее.

– Ты не думаешь, что достойна меня?

Она фыркнула.

– Я не собираюсь сотрудничать.

– Это не проблема, – он снова больно сжал ее руку. – Я с удовольствием заставлю тебя подчиниться.

Свинья. Альфа-свинья. Она вырвала свою руку из его хватки. Ее внутренняя волчица зарычала.

Хлопнула входная дверь, и к ним подбежал молодой мужчина-оборотень.

– Господин! Мне нужно поговорить с вами, – он взглянул на Бринли. – Наедине.

Ретт нахмурился.

– Лучше бы это было что-нибудь важное.

– Я вернусь в дом, – предложила Бринли и поспешила вверх по ступенькам, прежде чем Ретт успел возразить.

Она пробралась сквозь толпу гостей в большой зал и проскользнула в гостиную. Там толпилось еще больше людей, но она не обращала на них внимания и бросилась через комнату, выглядывая из окон, пока не увидела Ретта и его приспешника, которые двигались дальше по каменной дорожке. Она приподняла окно на дюйм и присела рядом. Даже с ее сверхострым слухом ей было трудно расслышать их разговор из-за голосов в гостиной, пока Ретт внезапно не закричал.

– Кайл мертв? – взревел он.

– Да, сэр. Три выстрела в грудь.

– А вампиры?

– Ушли, сэр. Каюта была пуста.

У Бринли перехватило дыхание. Да! С Финеасом и Джеком все было в порядке! Они сбежали. И они придут искать ее.

Приспешник продолжал говорить.

– Мы отвезли тело Кайла на ваше ранчо. Что вы хотите, чтобы мы с ним сделали?

Ретт усмехнулся.

– Бросьте его обратно в дом брата.

Окно внезапно захлопнулось.

– Что ты делаешь? – резкий голос отца звучал раздраженно.

Бринли выпрямилась.

– Наслаждаюсь свежим воздухом.

– Сомневаюсь, – Каддок Джонс выглянул в окно. – Пойдем. Начался фуршет, – он взял ее за локоть и повел в столовую. – Ты бросила мне вызов, когда сбежала. Ты когда-нибудь слышала, чтобы я не наказывал члена своей стаи за непослушание?

Она с трудом сглотнула.

Он крепче сжал ее руку.

– На этот раз я откажусь от наказания при одном условии. Ты справишь свадьбу и выйдешь замуж за Ретта Бледдина.

Тюремные стены смыкались.

– Могу я присоединиться к Охоте сегодня вечером? – если она перекинется, то сможет бежать со всех ног. Мысль о волках ее отца, преследующих ее, была ужасающей, но она была достаточно отчаянной, чтобы рискнуть.

– Ты останешься дома, – он протянул ей тарелку. – Приятного вечера, – он повернулся на каблуках и вышел.

Она поставила тарелку обратно в стопку. Она не могла есть. Она повернулась, чувствуя себя окруженной хорошо одетыми, счастливыми фаворитами своего отца.

Она заметила одного, который выглядел смущенным. Он стоял в углу и спокойно ел. Томас, муж Труди. Она упомянула, что он будет здесь.

Она подалась в его сторону.

– Привет, Томас.

Он склонил голову.

– Мисс Джонс. Я не знал, что ты вернулась.

– Это было... незапланированно, – она понизила голос. – Кори отлично учится в школе.

Томас облегченно выдохнул, и на его лице мелькнула короткая улыбка, прежде чем настороженное выражение вернулось.

– Ты не должна здесь произносить его имя.

– У тебя есть с собой сотовый?

Он бросил на нее настороженный взгляд.

Она пожала плечами.

– Кажется, я не могу найти ни одного телефона во всем доме. Безумие, не правда ли?

– Мисс Джонс, я советую вам делать все, что скажет ваш отец. Прошу прощения, – он вышел из столовой.

Со стоном она прислонилась к стене. Что она делает? Томас и Труди были хорошими людьми. Она не должна втягивать их в неприятности. Она была так чертовски расстроена!

– А, вот и ты! – Глинис бросилась к ней, улыбаясь. – Знаешь что? Папа построил для нас особые планы. Он заказал все последние выпуски фильмов. Мы устроим ночной марафон в медиа-зале!

С дюжиной охранников за дверью, без сомнения. Финеас, пожалуйста, поторопись.

Свадьба состоится через две ночи.

– Это здесь вы с Бринли выросли? – спросил Финеас, оглядывая огромный дом. Они с Золтаном и Филом спрятались в лесу за домом Каддока Джонса.

Они прибыли десятью минутами ранее, через полчаса после заката. Фил вспомнил номер старого телефона в конюшне. Пожилой оборотень, который ответил на звонок, обомлел, когда они телепортировались, но Финеас быстро стер его память, пока Золтан общался с лошадьми, успокаивая их.