Электрички от Рижского вокзала ходили достаточно часто и они без проблем добрались до Красногорской. Не пожалели рубль на такси и вскоре высадились у дома 16 по улице Пионерской. Красногорск Вите в целом понравился, не было привычной в его родном городе палящей сорокаградусной июльской жары, отсутствовал запах висящей при малейшем ветерке в воздухе пыли, на листьях деревьев её также почти не было, трава была зелёной, как у них в Чу в мае и вообще зелени было очень много. Даже бабушка слегка приободрилась: Ну, так-то жить тут, наверное, можно, везде люди живут.

Пётр Сергеевич, плотный, чуть седоватый, выше среднего роста мужчина встретил их очень приветливо, показал выделенную им комнату, местоположение санузла и помог занести в комнату багаж. В этой трёхкомнатной квартире жили с ним жена и две дочери, которые были сейчас в гостях у родителей жены. Похвалил Витю, который в одиночку дотащил досюда довольно тяжёлые чемоданы и рюкзак, и стал расспрашивать о планах родителей.

— Не сидится им на одном месте, решили поближе к столицам перебираться. Хотят, чтобы сыновья в московские институты поступили учиться, — вступила в разговор Ксения Афанасьевна, — Витя, вон, на все пятёрки восемь классов закончил, — не преминула она похвалиться внуком.

— Молодец, а брат твой как учится?

— Неплохо, на четвёрки и пятёрки.

— Судя по твоему виду, ты занимаешься спортом. Чем именно?

— Ни в какие секции я не хожу, а для себя гимнастикой и акробатикой. Ещё стрельбой, но разряд у меня есть только по шахматам.

— Из чего ты стрелял? — Было видно, что Пётр Сергеевич заметно оживился.

— Из пистолета “Марголина” и мелкашки ТОЗ-8.

— На какой дистанции стрелял из мелкашки?

— На 100 и 200 м.

— И какова была кучность на 200?

Витя показал руками круг диаметром 15 см.

— Не сочиняешь ли ты? Во время войны я был снайпером, не самым лучшим, но неплохим, и попадать из такой пукалки на 200 м в круг 15 см это запредельный результат. Кстати, мелкашка у меня есть и ствол не расстрелян, так что можно проверить, ты не против?

— Нет, не против, с удовольствием постреляю.

— Только оптики у меня на неё нет.

— Я стрелял без оптического прицела.

— Пётр Сергеевич, я ничего не понимаю в стрельбе, можно мне пойти помыться? — вмешалась в беседу мужчин бабушка.

— Конечно, мыло в мыльнице, полотенце висит на крючке около двери.

— Отлично, до субботы я специально взял отгулы, так что завтра же можем и поехать, здесь есть одно интересное местечко.

— А вы где работаете?

— На механическом заводе, мастером.

— И, можно мне тоже помыться.

— Конечно, ехать трое суток по жаре, любой потом изойдёт. И вообще, чувствуйте себя как дома. Сейчас мы сообразим что-нибудь поесть, ты спиртное ещё не употребляешь?

— Нет, конечно.

— Ну и хорошо. Тебе, как я Валеру понял, нет ещё 15-и.

— Будет меньше чем через 2 месяца.

— По поводу снятия дома потом все вместе поговорим.

Ночевал Витя в отдельной, но проходной комнате. Выспался отлично и утром, как и всегда в последний год, чувствовал себя превосходно. Дядька ему понравился и он решил не скрывать свои стрелковые возможности. Сразу после завтрака, оставив бабушку одну заниматься обедом, заехав по дороге на “Урале” Петра Сергеевича на почтамт и дав телеграмму, отправились в то самое интересное местечко.

Это оказался неглубокий, но довольно протяжённый лог в получасе езды на мотоцикле. Достав спрятанный здесь же щит, дядя Петя, он разрешил Вите так себя называть, пришпилил на него кнопками привезённый с собой лист бумаги с кругами, но без цифр.

Получившуюся мишень установили на заранее подготовленной отметке 100 м. Петр Сергеевич вручил Вите мелкашку и пять патронов для пристрелки. Зарядив первый патрон, подросток занял устойчивую позицию и поднял ствол винтовки.

— Подожди, ты собираешься стрелять стоя?

— Я обычно так стреляю, можно мне продолжать?

— Да.

— Первый выстрел лёг немного выше центра и незначительно левее.

— На, — дядя Петя протянул стрелку бинокль.

— Зачем?

— Посмотришь сам результат выстрела.

— Не нужно, я и так его вижу.

Зарядил, сделал небольшую поправку, выстрел, попадание в центр.

— А у вас винтовка лучше, чем у моего отца, — сказал Витя смотрящему в бинокль Петру Сергеевичу. Тот молча кивнул. Остальные три пули также с небольшим разбросом легли в центр.

— Теперь давайте на 200.

Нацепили новый лист вместо старого и отнесли мишень на новую дистанцию.

— Бинокль и пристрелка тебе нужны?

— Нет на оба вопроса. Я уже хорошо её чувствую, — показал Витя глазами на оружие.

Он получил следующие пять патронов и довольно быстро отстрелялся. Все пули легли по центру с немного большим разбросом, чем на 100 м.

— Белов стрельбу закончил, — отрапортовал стрелок, — кстати, дистанция до мишени не 200, а 196 метров.

— Ну, удивил, не думал, что меня тут можно чем-то удивить, а ты удивил. Сами попадания видишь?

— Конечно, могу сказать куда.

— Не нужно, я уже понял, что ты слов на ветер не бросаешь, а вот как у тебя это получается? Я на зрение не жалуюсь, но без бинокля ни черта не вижу.

— У меня острота зрения намного выше нормы.

— Да, век живи, век учись, прямо чудеса в решете. После тебя я даже стесняюсь стрелять, в армии тебе точно быть снайпером.

Спрятав на место щит, вернулись домой к готовому обеду. Бабушка опять была на высоте. После обеда Пётр Сергеевич начал обещанный ранее разговор: Касательно съёма дома, в самом Красногорске мне ничего интересного не попалось, но года три назад к нам присоединили деревню Павшино, а вот там кое-что есть. Если вы готовы, то можно съездить прямо сейчас.

— Если на мотоцикле, то пусть внук один с вами едет, у него хватит ума понять, подходит это нам или нет.

— Что ж, через час поедем вдвоём. Ты готов?

— Всегда готов.

Осмотрели два дома с участками, особенно понравился на улице Центральная 7. Дом был не ахти, небольшой, всего две, правда довольно просторных комнаты, кухня и веранда, вокруг участка с несколькими неухоженными плодовыми деревьями и бесконтрольно разросшейся малиной располагался местами покосившийся дощатый забор.

Состояние строения также было далеко не идеальным, но зато участок больше восьми соток, расположен недалеко от берега Москвы-реки, имеется колодец с нормальной водой. Хозяев не было, показывавшая дом соседка сообщила, что они здесь не живут, за съём просят 50 рублей в месяц. Пётр Сергеевич пояснил, что снимать хочет его фронтовой товарищ, и поинтересовался перспективами продажи дома.

Разговорившись с ним соседка, Марья Филипповна, рассказала, что здесь раньше жила старушка с двумя внучками, их мать, то ли разведёнка, то ли вообще одиночка, у своих детей практически не появлялась и хозяйка дома завещала его своим внучкам. После её смерти они переехали жить в Москву к признавшему их отцу, так что о продаже вполне можно поговорить или с ними (они обе взрослые) или с их отцом.

Пётр Сергеевич пообещал в ближайшие дни принять решение и они с Витей отправились обратно.

— В принципе, через пару дней мы можем сюда переезжать, — Витя уже прикинул, что, кроме постельного белья, нужно ещё прикупить.

— Мои возращаются только в начале следующего месяца, так что до августа вполне можете жить у меня.

— Спасибо, только нужно будет договориться с соседкой, чтобы она никому больше этот дом не сдавала.

— У вас есть деньги, заплатить за пару следующих месяцев, начиная с августа?

— Конечно, ведь мать с Толиком и Вовой приедут лишь к началу школьных занятий, а отец вообще не раньше второй половины сентября.

— Тогда завтра и договоримся насчёт дома.

Вернувшись на квартиру, Витя переоделся в спортивное трико и переобулся из сандалий в новые кеды, увы, прежние, несмотря на заботу о них Вовы, спасти не удалось, и отправился погулять по Красногорску в направлении ближайшей школы, указанном дядей Петей. Подошёл к турнику на школьной спортплощадке, повис на перекладине, мах вперёд, склёпка, солнышко. Легко сделал несколько оборотов и решил, что сейчас он, вероятно, сможет сделать оборот и на одной руке, делать этого не стал и ещё через некоторое время услышал шаги двух человек. Спрыгнул с турника и подождал двух ребят, один, примерно Витиного возраста, другой на пару лет младше, судя по внешности родные братья.