– Да ты не оправдывайся. Я все понимаю. Как документы удалось сохранить?

– Я, когда на прорыв собрались, решил перевязку свежую сделать. В подвале среди нас фельдшер был. Вот его и попросил обработать рану и забинтовать руку вместе с удостоверением и комсомольским билетом. А когда немцы обыскивали, то их не нашли.

– Понятно все с тобой. Хитрюга.

Дальнейший разговор касался обсуждения наших ближайших планов. Поделился я с ним и своими наметками на будущее, показав на карте возможный маршрут движения и цели отряда. Пришлось приглашать на совещание в качестве консультантов летчиков. Естественно, доводить до них маршрут движения отряда и план дальнейших действий не стали. Зачем им это? Многие знания несут многие печали. Но вот кое-что уяснить лично для себя мне было нужно. Например, месторасположение аэродромов. Парни должны были знать, где располагались площадки, как они охранялись и что на них было. Не в вакууме же они жили, а в нормальном бомбардировочном полку. Где разговоры между летчиками никто не отменял.

Наше обсуждение затянулось и завершилось только глубокой ночью.

Глава 7

Хутор

Результатом наших ночных бдений стал план уничтожения вражеских объектов.

Несколько дней мы решили использовать для подготовки. Под руководством «панцерников» личный состав должен продолжать свои занятия, нарабатывая опыт проведения штурмов и действий во вновь созданных группах и отделениях. Старшими в лагере оставались Сергей и Ерофеев. Я же, собрав с собой егерей, погранцов, разведчиков, саперов и снайперов, должен был изучить и подготовить будущий театр боевых действий.

Первым на очереди стоял хутор, где содержались наши военнопленные. Что и было сделано на следующее утро.

К нему мы добрались с утра пораньше быстро и без происшествий. Бои хуторок миновали. Все постройки были целы, не считая одного из сараев, чья крыша была аккуратно разобрана. Видно, хозяева решили сделать ремонт.

Сразу брать хутор мы не стали. Решили понаблюдать и, в общем, правильно сделали. Его гарнизон составлял взвод во главе с унтер-офицером, а он службу знал. Немцы занимали два живых дома и несколько сараев рядом с ними. Спокойствие на хуторе охраняли четыре поста. Два парных на выездах из хутора и еще два с пулеметом прикрывали хутор со стороны леса. Кроме того, по хутору прохаживался еще и парный патруль. Все это безобразие прикрывала «дашка» на зенитной треноге, вольготно разместившаяся на полуразобранной крыше сарая. Во дворе одного из домов среди кустов просматривался ствол противотанкового орудия, смотревшего на дорогу. У отдельно стоящего сарая торчал часовой, охранявший наших пленных. Под его же охраной были и два трофейных «ГАЗ-АА». Водители, в поношенной военной форме без погон и русских сапогах, кривым стартером пытались их завести, а десятка полтора солдат с поджарым унтером во главе, построившись неподалеку, готовились к выезду.

Все патрули и часовые несли службу в касках и с пристегнутыми к винтовкам штыками. Униформа немцев отличалась от всех ранее мной виденных – зеленоватого оттенка, с коричневым воротником и манжетами с оранжевым кантом и нарукавной эмблемой. Покопавшись в памяти, понял, что здесь стоит одно из полицейских подразделений вермахта.

Местные жители занимались своими повседневными делами, абсолютно не обращая внимания на суету солдат. Словно ничего и не происходило вокруг и у них на постое не стоят чужие солдаты. Только вездесущая детвора, несмотря на начавшийся мелкий дождик, с интересом рассматривала происходящее. На лугу мирно паслось небольшое стадо коров и десяток лошадей. Пахло свежескошенным сеном. С окончанием дождика детвора с корзинками в руках направилась в лес. Во главе их шли две пожилые женщины. Молодых девушек и женщин среди жителей деревни не наблюдалось.

С отъездом грузовиков несколько солдат под руководством тощего унтера в очках выгнали и построили у сарая пленных. По словам Сергея, там их должно было быть порядка десятка, а тут их было куда больше, в том числе и раненых. Мы насчитали больше тридцати человек. Видно, за прошедшие сутки еще натаскали. Видок у них был еще тот. Грязные, мятые, немытые. Не разберешь, кто, откуда и в каком звании. Стриженные все одинаково коротко. Часть без обуви, в одних намотанных на ноги портянках. Бинты у раненых от грязи и пыли были чуть посветлее гимнастерок. Тем не менее было видно, что люди окончательно не сломлены. Они помогали и поддерживали раненых. Когда принесли большой котел и стали раздавать пищу, не бросились толпой, а спокойно ждали своей очереди. Одно это о многом говорило. К работам пленных не привлекли. Не считать же таковыми вынос и уборку мусора в сарае, а также колку дров для кухни.

По моим подсчетам, на хуторе осталось не более двадцати солдат противника. Если не считать гражданских обоего пола. Для нас это был шанс быстро зачистить хутор и освободить пленных.

Распределив обязанности и цели, разделив отряд на три части, мы стали ждать подхода патрульных на ближайший к нам пост. Тихо и слаженно выстрелили винтовки, и на земле остались лежать четыре трупа. Еще несколько выстрелов из «светок», и навеки замолчали пулеметные гнезда, а снайперы продолжали из бесшумок гасить противника. Упал часовой у сарая, что послужило сигналом для остальных. В атаку на хутор сразу с трех сторон бросились погранцы и разведчики. Им требовалось преодолеть чуть более двухсот метров по полю до построек. Атака получилась неожиданной и настолько мощной, что сопротивление немцы оказали только в доме, где проживал унтер, и на посту у второго выезда с хутора. Остальных удалось перебить на улице и у дома, где они располагались. Если с постом удалось разобраться быстро, то с домом пришлось повозиться: из окон бил пулемет и несколько винтовок. И что самое поганое, подобраться к дому было сложно. С чердака коровника, что практически примыкал к дому унтера, заработал еще один ранее не обнаруженный нами пулеметчик. Откуда они только столько пулеметов набрали? Хорошо, что у сорокапятки никого не нашлось, а то бы она нас точно прижала. Площадка перед домом простреливалась и из коровника, и из дома, не давая нам двигаться дальше. Атака могла в любой момент захлебнуться, и так часть бойцов стала искать укрытия за заборами и в канавах. Если быстро с ними не разберемся, то все дело пойдет насмарку. В любой момент могут вернуться уехавшие. Их, конечно, встретят. Зря я там, что ли, пулеметчиков, саперов и снайперов оставил. Но все равно неприятно, когда тебя атакуют с двух сторон. Были бы минометы или хотя бы винтовочные гранаты, пулеметчиков можно было бы спокойно загасить. Но, увы, их нет. Раз так, то придется это делать ножками и ручками. А еще я сделал глупость, что не взял с собой никого из «штурмовиков». Они бы сейчас со своей выучкой ой как пригодились. Так что придется обходиться только теми, кто тут под боком есть, и в первую очередь собой. Нет чтобы как положено нормальному командиру наблюдать из тыла за атакой и руководить снайперами, понесла меня нелегкая в первые ряды. Придется рискнуть и взять на себя груз ответственности подавления пулемета на крыше. Прикинул маршрут как туда добраться. Пока ребята пытались отвлечь пулеметчиков на себя, бросился, как все нормальные герои, в обход через огороды, заборы и соседние дворы. Хорошо, что хоть никто оттуда не стрелял. Где перекатами, где бегом мне удалось пробраться в мертвую зону коровника. Дальше в дело пошли гранаты. Двух вполне хватило, чтобы заставить замолчать пулемет. Хорошо хоть, что бревно, падая сверху, не ударило меня. Я уж думал, конец, ан нет, поживем еще. Совсем рядом прошло, чуть-чуть не достало. Зачищать коровник времени уже не было. Сообразив, что к чему, немцы могли перераспределить свои силы и организовать мне торжественную встречу. А у меня только две гранаты и осталось. Ворвавшись через калитку во двор, нос к носу столкнулся с высоким и здоровым немцем с винтовкой в руках. Я успел выстрелить первым. Очередь практически располосовала фрица пополам. Падая, он все же выстрелил, но промахнулся. Пуля прошла рядом с моим лицом. Даже щеку ветерком обдуло, а он, настырный, вдобавок все пытался меня достать своей винтовкой. Хорошо, что мне на помощь подоспело несколько бойцов, успокоивших немца окончательно.