23 июля Гитлер заявил: «В условиях, когда противник, не считаясь с потерями, оказывает упорное сопротивление, необходимо отказаться от проведения операций с далеко идущими целями до тех пор, пока противник ещё располагает резервами для нанесения контрударов. В данной обстановке необходимо ограничиваться проведением охватывающих манёвров небольших масштабов, с тем чтобы обеспечить пехотным дивизиям возможность быстрого вступления в бой и выхода из него».

Утром 23-го Козлов со своей группой атаковал Осиповичи. Бой в городе сразу принял ожесточенный характер. Немцы укрепились в зданиях комендатуры (отделения железной дороги), тайной полевой полиции (городской детский сад и ясли), службы безопасности (противотуберкулезный диспансер), тюрьмы, казармы военного городка и школ. Здесь держали оборону солдаты и офицеры айнзацгруппы, зондеркоманды, полиции безопасности, жандармерии, ГПФ и вспомогательной полиции. Хорошо еще, что у немцев в гарнизоне не было тяжелого вооружения и танков, а то бы все могло закончиться неудачей. К обеду враг оставил станцию и город, отступив в сторону станции Татарка. В Осиповичах была освобождена большая группа военнопленных и евреев, привлекавшихся немцами для работы на станции. В качестве трофеев нам досталось несколько эшелонов с горючим, боеприпасами, запчастями и двумя десятками требующих ремонта немецких танков. На аэродроме были захвачены запасы авиационного топлива и бомб.

Немецкое командование, обеспокоенное действиями бронегруппы Козлова, бросило на Осиповичи подкрепления из Бобруйска и Елизово. На подступах к городу и станции развернулись бои. К этому времени движение по железной дороге Слуцк – Осиповичи нами было восстановлено, и мы смогли перебросить в Осиповичи подкрепления и дивизион трофейных орудий.

По сообщению Константинова, 232-я стрелковая дивизия 66-го стрелкового корпуса 21-й армии нанесла удар в направлении ст. Мошня, «Ратмировичи. Под прикрытием этого удара 32-я кавдивизия форсировала реку Птичь и вышла в тыл противника на соединение с нами. В тот же день части дивизии заняли Глуск, разгромив при этом полк гитлеровцев, находившийся на отдыхе.

Не остались без дела и мы. Для возврата контроля над районным поселком и железной дорогой из Бобруйска по шоссе на Старые Дороги немцы направили пехотный полк. Разведка, еще ночью высланная к Бобруйску, вовремя обнаружила колонны врага. Отслеживали передвижение колонны и авиаторы. Так что встретили мы ее во всеоружии на заранее подготовленных позициях. От Бобруйска к нам немцам надо было преодолеть около семидесяти километров. Противостоять кадровому пехотному полку силами, имевшимися в моем распоряжении, в принципе было можно, но сложно. Поэтому решение на бой принял, исходя из особенностей ландшафта. Дорога из Симоновичей в Пастовичи шла через лесной массив. На ней имелось несколько мостов через притоки рек Птичь и Орыжня. Вот ими мы и воспользовались. Сами мосты не минировали, а вот обочины нашпиговали минами. Кроме того, часть дороги была перегорожена завалами из деревьев, чем ближе к нашим позициям, тем больше были завалы.

Выйдя из Симоновичей и пройдя пару километров до первого моста, немцы обнаружили завал. Возвращаться назад или искать другую дорогу они не стали. Остановились и выслали вперед инженерную разведку. Что нам и было нужно. На разминировании и разборе завала, проверке моста и участка дороги они потеряли почти два часа. Батальонные колонны сократили между собой дистанцию. Так они сжимались еще на трех завалах. Мы выиграли еще несколько часов на подготовку. По дороге на них никто не нападал, немцы расслабились. Из-за того что к дороге примыкало болото, боковые дозоры приблизились к шоссе. А зря. У моста через Орыжню их ждал неприятный сюрприз: очередной завал и минная ловушка. Колонна встала. Практически сразу на них обрушился шквал артиллерийского огня. Пытаясь спастись, немцы бросились под защиту деревьев, но нарвались на фугасы и пулеметный огонь со стороны болота. Довершил разгром полка удар с фронта и тыла штурмового батальона при поддержки зениток и броневиков. Мясорубка была еще та… Не все им нас избивать, мы тоже умеем…

Преследуя врага, ворвались в Симоновичи. Сюда же ближе к вечеру со стороны Глуска вышли подразделения 32-й кав. дивизии. Возглавлял ее полковник Бацкалевич. С ним мы быстро нашли общий язык. Тем более что он лично знал Константинова. Получив сообщение о встрече с частями дивизии, генерал прилетел в Симоновичи.

На встрече обсуждался вопрос дальнейших действий. Александр Иванович Бацкалевич сообщил, что их 1-я внештатная кавалерийская группа сформирована в великой спешке из 32-й, 43-й и 47-й кавалерийских дивизий. Если 32-я дивизия кадровая, то 43-я и 47-я были сформированы только две недели назад, из кубанских казаков старших возрастов. Уровень боевой подготовки в этих дивизиях достаточно слабый. В прорыв они пошли без тяжелого вооружения и запасов продовольствия. Кавалеристам выдали на руки по несколько банок тушенки, немного хлеба, табака и сахара. Средств ПВО практически нет. С собой они привезли только носимый боекомплект. 43-я и 47-я кавалерийские дивизии на марше были обнаружены вражеской авиацией и подвергнуты бомбардировке. До наступления темноты они были вынуждены укрываться в лесном массиве, что сильно замедлило темп продвижения. Глуск был взят чуть ли не в конном строю. Часть немцев отступила к местной МТС и, закрепившись там, отражала все атаки конников.

Мы, в свою очередь, рассказали о действиях Слуцкой группы войск. Больше рассказывать пришлось мне. Михаил Петрович уточнял некоторые детали. Задачи, поставленные Ставкой перед кавалерийской группой, были в принципе нами уже решены – перерезаны линии снабжения 2-й танковой группы. В тылу врага развернуты боевые действия, ставящие под угрозу планы немецкого командования. В связи с этим нами было внесено несколько предложений:

1. Совместными действиями отбить у врага Бобруйск.

2. Силами 32-й и 43-й кав. дивизий и бронегруппой Козлова нанести удары на Марьину Горку, Елизово и Кировск.

По второму пункту вопросов не возникло. Бацкалевич до соединения с нами сам планировал нанести удар по линии Осиповичи – Бобруйск. По его плану 153-й кавалерийский полк должен овладеть станцией Татарка, 65-й кавалерийский полк – станцией Ясень. Полки дальше должны были продвигаться в сторону Могилева. Эти удары практически дополняли действия бронегруппы Козлова. Удар на Марьину Горку в связи с захватом Осиповичей напрашивался сам собой, и для этого был выделен 86-й кавалерийский полк полковника Шевченко.

Относительно первого пункта у полковника возникли вопросы. Брать укрепленный город с большим, хорошо обученным гарнизоном, насыщенным артиллерией и авиацией, – было явной авантюрой. Пришлось мне открывать карты и пояснять причины этого удара. В итоге наших переговоров и согласования с штабом Западного фронта был принят план, созданный общими усилиями. Для атаки на город выделялась 47-я кав. дивизия, которая должна была прикрыть нам правый фланг, оседлав дороги Бобруйск – Глуск, Бобруйск – Жлобин и Бобруйск – Паричи. Как командир кавалерийской группы полковник Бацкалевич назначался руководителем группы войск действовавшей на Бобруйско-Осиповичском направлении. Я же продолжал командовать ударным отрядом, предназначенным для штурма города.

Еще одним радостным событием того дня стало соединение с нами подразделений 214-й бригады ВДВ, после совершения диверсий в тылу противника выходивших к линии фронта. Командир бригады полковник Левашов поддержал идею атаки на Бобруйск.

Мои разведчики в течение дня вели наблюдение за противником. Очень помогли курсанты, защищавшие город в начале месяца. Они смогли незаметно провести разведгруппы к наиболее важным объектам, составить схему и маршруты движения штурмовых групп. Десантники брали на себя захват мостов и зенитных батарей, прикрывавших их. Мы обеспечивали захват аэродрома, казарм военного училища и крепости. С наступлением темноты подразделения стали выходить на исходные позиции.