Билл с волнением ждал жену между лабораторией и родильным отделением. Он счастливо улыбался, с торжеством досмотрел на Анну, и только после этого повернулся к жене, стонущей и извивающейся на тележке. Кэт вцепилась в мужа, закричала, в отчаянии хватаясь за полы его белого халата.

– Ах, Билл… так больно… ужасно. – Боль раздирала Кэт на части, и муж видел это. Но он спокойно держал руку жены, посматривая на часы, а Анна с беспокойством наблюдала за Биллом. Неожиданно у Анны появилась идея, и она кивнула Биллу. Когда боль у Кэт утихла, Билл подошел к Анне с чувством тихого удовлетворения.

– Что случилось?

– Я подумала кое о чем. Поскольку я работала здесь, мне могут разрешить поприсутствовать в родильном отделении. Я не могу ассистировать, но просто находиться здесь, я думаю, мне позволят. – Анна не могла удержаться и добавила, – Билл, ей сейчас очень трудно. – Анна в своей медицинской практике много сталкивалась с родами. Ситуация иногда выходила из-под контроля.

Билл с благодарностью улыбнулся Кэт, похлопал ее по плечу и покачал головой:

– Не волнуйся, все будет хорошо. Ты только посмотри на Кэтти, – и муж бросил взгляд на жену. – Мне кажется, роды уже начались.

– Мне тоже так кажется. Но начались – это не значит, что они закончились.

– Не надо так волноваться. Все и так будет в порядке.

Анна пыталась еще настаивать, но Билл твердо покачал головой. В это же время он дал сигнал одной из медсестер, что уже пора отправить Кэт в предродовую палату. Анна быстро подошла к изголовью подруги.

– Все будет хорошо, милая. Ты справишься со всем прекрасно. Выполняй все указания медсестер. – Она нагнулась и нежно поцеловала Кэт. – Все в порядке, Кэтти, все хорошо. – Но из глаз Кэт катились слезы, пока медсестры вкатывали тележку в предродовую. В тот же момент Анна увидела доктора МакКерни. Он вместе с Биллом прошел к рожающей. Анна вскрикнула, глядя на них, уверенная в том, что никто не предупредил Кэт, что доктор будет сейчас смотреть ее, причиняя дополнительную боль. Слезы наполнили глаза Анны, когда через мгновение из палаты стремительно выбежала медсестра, пожимая плечами. Из предродовой донесся стон Кэт.

– Мне не позволили там находиться, – извиняющимся тоном сказала медсестра Анне, которая с пониманием кивнула.

– Я знаю. Я работала здесь когда-то. Как там Кэт? Когда родит?

– Точно не знаю. Думаю, около полвосьмого. Но пока конца не видно.

– Почему ей не ввели болеутоляющее?

– МакКерни сказал, что нет необходимости. Он сказал, что женщина получит препарат, но позже. – Анне удалось вытянуть из спешащей медсестры, что матка раскрылась на 8 сантиметров, поэтому доктор МакКерни и муж Кэт договорились не давать ничего болеутоляющего. Они решили, что роды будут непродолжительными, и Кэт, в конечном итоге, будет лучше обойтись вообще без всего. Медсестер попросили выйти от пациентки почти сразу же, как только они пошли туда. Анна шагами мерила холл, сама готовая на истерику. МакКерни и Билл решили сами справиться с родами, а великий доктор МакКерни не хотел видеть в окружении никого из медсестер, пока пациентка не поступит в родильное отделение. Анна ходила туда-сюда по длинному коридору, жалея, что с ней рядом нет Дэна, и что у Кэт не другой врач, а именно МакКерни, жалея еще о многом и прислушиваясь к случайно доносившимся из палаты стонам и крикам женщины.

– Она не может разродиться? – Анна вопросительно посмотрела на старшую, строгую медсестру, которую хорошо знала.

Женщина медленно кивнула.

– Редкое неудачное строение органов. Матка быстро открылась на восемь сантиметров, и на этом процесс остановился.

– Как она себя чувствует?

Медсестра помолчала, прежде чем ответить:

– МакКерни приказал нам привязать ее.

– О Боже! – Все было так же плохо, как помнила Анна, которая, наконец, нашла возможность послать за Дэном. И он скоро приехал сюда. Анна заплакала, объясняя, что происходит.

– Билл находится там. Он не позволит этому доктору грубо и жестоко обращаться со своей женой, – успокаивал ее Дэн.

– В том и дело, что он позволил это. Кэт привязали три часа назад. А Билл еще раньше запретил ей просить что-нибудь болеутоляющее, мотивируя это вредом для ребенка. Меня бесит то, что это совсем не так. Ты же знаешь, – Дэн кивнул, и какое-то мгновение мысли обоих супругов были обращены на десять месяцев в прошлое, когда они вместе пережили радость рождения второго ребенка. Но и с первым не было ничего подобного, что сейчас испытывала Кэт.

– Он делает все как можно хуже для нее.

– Не думай об этом, Анна. Ты хочешь поехать домой?

Но Анна хотела подождать, пока этот доктор-живодер все-таки примет у подруги роды. Проходившая по коридору старшая медсестра пробормотала:

– Ах, Патерсон! – Две женщины обменялись едва заметной улыбкой.

– Как она?

– Все так же. Но уже девять сантиметров. – За семь часов дело продвинулось на один сантиметр. А времени было уже за десять часов вечера. – Почему ей не дают стимулирующего?

Но медсестра только пожала плечами и прошла мимо.

Наконец, спустя четыре часа, уже после двух часов ночи, дверь предродовой открылась, из нее торопливым шагом вышли Билл, МакКерни и две медсестры, одна из них катила тележку, на которой лежала в истерике, растерзанная болью, почти безумная Кэт. Много часов перед этим никто не разговаривал с ней, не успокаивал, не держал за руку. Кэт просто оставили лежать, привязанную, в истерике, в агонии, испуганную, когда боль приступ за приступом накатывала на нее. Сначала Билл пытался помочь жене овладеть дыханием, но МакКерни тут же предложил ему отойти подальше.

– Главное будет совершенно здесь, Билл, – и доктор показал ему родильное отделение. Сам доктор ушел в свой кабинет и приказал, чтобы его позвали только тогда, когда дело будет близиться к концу.

Один или два раза Кэт пыталась кричать им, как болит у нее спина, но потом бросила эту затею. А когда у Билла, до которого доносились крики жены, возникли сомнения, МакКерни твердо покачал головой.

– Оставим ее одну. Все проходят через это. Она не услышит, даже если ты заговоришь. – Билл сделал так, как сказал ему МакКерни, и когда Анна и Дэн смотрели, как тележку везли в родильное отделение, они с ужасом увидели изнуренную, чуть живую Кэт.

– О Боже! Ты видел ее? – Анна заплакала, когда дверь родильного отделения захлопнулась за этой процессией. Дэн обнял жену.

– Все в порядке, дорогая. Сейчас все будет хорошо. – Но Анна вырвалась из объятий мужа и уставилась на него с ужасом.

– Ты представляешь, что они сделали с ней? Как они навредили ее психике. С ней обращались, как с животным последние 12 часов. Она никогда не захочет родить еще одного ребенка. Они сломали ее! – И Анна безмолвно прижалась к мужу, всхлипывая. Дэн стоял совершенно беспомощный, поглаживая волосы жены. Он понимал, что ее слова справедливы, но ничем не мог помочь. Дэн не мог понять, почему Билл попросил МакКерни принимать у своей жены роды. Это казалось Дэну глупым. Доктор был, безусловно, непревзойденным специалистом, но грубой скотиной. В этом не было сомнения.

– Все будет хорошо, Анна. Завтра Кэт уже ничего не будет помнить.

Анна печально посмотрела на мужа.

– Воспоминаний ей хватит на всю жизнь. – Дэн знал, что это правда, и они стояли вдвоем с женой, беспомощные и несчастные, еще два часа. Наконец, в 4-30 утра Филипп Билл Файнс появился на свет, сморщенный и орущий. Отец гордо смотрел на своего первенца, а мать лежала растерзанная и всхлипывающая.