Со мной всё обстоит немного иначе. Я даже внешне отличаюсь от коллеги‑фронтовика, который выступал в простом пиджаке с наградными планками. Мой модный костюм и галстук прямо‑таки кричали о фирме, хотя были пошиты у местного портного.

Особо не растекаясь мыслями по древу, описываю своё видение творческого объединения. Уложился минут в пять. Фразы классиков марксизма‑ленинизма не вставлял по принципиальным соображениям. После моей речи слово взял Романов.

– Товарищи, предлагаю не тянуть и начать обсуждение проекта товарища Мещерского. У меня, кстати, первый вопрос. Почему именно «Прогресс»?

– Искусство, как и жизнь, не стоят на месте. Наш коллектив считает, что необходимо развиваться и внедрять новые идеи в киноиндустрию.

– Значит, остальные режиссёры, по‑вашему, стоят на месте?

– Я этого не говорил. Мы учимся у наших более опытных товарищей и пытаемся анализировать последние новинки мирового кинематографа. На их базе и работаем.

Вот к чему всё это? Не понять мне мотивы советских чиновников. Им реально нравится подобное шоу? Зачем играть словами? Есть конкретные претензии – излагай. Хорошо, что не заставили объяснить ситуацию сквозь призму сочинений товарища Ленина. А разного рода подначки я переживу.

– Зачем вам подобное объединение? Например, я возглавляю ТО «Луч» при «Мосфильме». Но это просто студия, без разного рода широких полномочий. При этом наши фильмы завоёвывают награды и высоко оценены руководством страны, – взял слово Пырьев.

Куда же без этого упыря? Я думал, что он уже помер, но, оказывается, ещё жив.

– Основная идея – это экономическая независимость. Мы будем работать строго на условиях хозрасчёта. Если сравнивать с иными студиями, то наша цель расширить формат и снимать не только художественные картины. Уже сейчас в производстве находится документальный фильм об истории Киевской Руси. В проекте сериалы и программы для телевидения, а также образовательные кинофильмы. Идей у нас много. Но есть определённые проблемы технического характера. Для осуществления планов нашего коллектива нужно современное оборудование, качественная плёнка и много всего по мелочам. Приобретение необходимых материалов через киностудию занимает слишком много времени.

– Так тебе государство недавно закупило разной техники. При этом заметь, что была потрачена валюта, столь необходимая экономике СССР. А ты хочешь на всё лапу наложить и перевести оборудование на баланс своего объединения! – древний сластолюбец и педофил всё никак не унимался.

– Эту валюту, но в гораздо большем объёме, принесли мои работы. Поэтому вполне естественно выглядит желание самостоятельно работать на закупленной технике. Никто не мешает другим товарищам выходить со своими идеями на Внешторг и зарабатывать деньги за рубежом. Повторяю ещё раз – мы хотим работать на условиях хозрасчёта. Государство вложит в объединение деньги только на первых порах. Далее мы вернём их с прибылью.

– Меня изрядно коробят ваши слова о финансовой составляющей. Об этом вы рассуждали в недавнем интервью. Такое ощущение, что советское искусство вертится исключительно вокруг денег. Какой‑то это буржуазный подход, – к обсуждению подключился Сурин.

Будто наши заслуженные деятели работают бесплатно. Многие за копейку удавятся. Что за лицемерие? Этого я, конечно, не сказал.

– В моих планах снимать простые картины, понятные обычному советскому гражданину. Разного рода авторское кино и даже экранизация классики, в мои планы не входит. Никто не собирается заниматься пошлятиной и прочими глупостями, но фильм должен нравиться зрителю. Именно реакция публики и кассовые сборы является главным критерием оценки работы съёмочной группы. На это я ориентируюсь, и успех «Брака по расчёту» доказывает мою правоту. В упомянутом интервью мною озвучено мнение насчёт авторского кино. Оно, безусловно, необходимо для развития кинематографа. Только я не смогу снять ничего подобного. Просто не хватит таланта и полёта фантазии. Я, скорее ремесленник, нежели творец.

По лицу Пырьева было понятно, что он считает меня выскочкой и недоразумением. Но мэтр ограничился парой вопросов и вроде потерял ко мне интерес. Далее был ещё десяток вопросов. Некоторые режиссёры интересовались организацией хозяйства будущего объединения. При упоминании собственного валютного счёта у пары товарищей глаза блеснули такой нескрываемой алчностью, что мне стало их жалко. Ведь люди действительно заслуженные и умеют снимать кино. Но потратить свои немалые гонорары им не на что. Всё упирается в проклятый дефицит. А может, я плохо думаю о коллегах, и они тоже хотят работать на лучшем оборудовании? Ведь даже цветная плёнка достаётся далеко не каждому.

Выхожу из здания министерства и улыбаюсь июньскому солнышку. Разрешение на создание ТО «Прогресс» получено. Теперь надо заняться оформлением документов и переводом на баланс необходимой мне техники. Ни с кем делиться я не собираюсь. Более того, мы ещё и самых грамотных технарей переманим. Не сейчас, а когда начнём расширяться. Главное – снять хороший фильм и не подвести одного бровастого товарища. За это я сильно не переживаю. Дело не в моей гениальности, а просто в знаниях конъюнктуры будущего кинорынка. То, что я замыслил, ещё никто не снимал. Понятно, что конкуренты не дремлют и есть ещё года полтора, пока не начнут заимствовать мои наработки. Только идей хватает на десяток новых фильмов, если не целых направлений кинематографа. Больше всего заботит негативное отношение со стороны разного рода начальников и завистливых коллег. Ничего – у них будет ещё больше поводов биться в истерике от бессилия. А у творческой интеллигенции добавится седых волос с морщинами из‑за ощущения своей никчёмности и неполноценности. Это я им гарантирую!

– К чему такие сложности? – в очередной раз спрашивает Фурцева.

Понятно, что подобных презентаций в стране никогда не проводили. Ещё и в закрытом режиме, куда я бы и министра не пустил. Шучу, конечно. Но практически всех желающих посмотреть на очередную задумку «этого неугомонного Мещерского», я отбрил и весьма жёстко. Из условно посторонних, на премьере небольшого клипа присутствовали Екатерина Алексеевна, Месяцев, Бритиков и наш коллектив. В список избранных добавили Капитонову, но с условием, что она будет молчать. Естественно, в демонстрационном зале киностудии им. Горького был ещё один человек, для кого вся эта свистопляска и затевалась.

– Нам нужно нанести решающий удар, чтобы товарищ буржуй откинул все сомнения. Для этого пришлось пойти на подобные новации, – устало отвечаю своей покровительнице.

– Не слишком ли много чести? И чего ты вцепился в него, аки клещ? Сами не справимся, или других желающих нет? У нашей страны хорошие отношения с итальянцами и французами. Договоримся с нужными людьми, и будут тебе нужные актёры. А этот Дино мутный какой‑то, весь себе на уме. Заметно, что он нам не друг. Ходит, скалится, будто издевается.

Может, не надо было устраивать столь торжественную встречу? А то чуть ли не хлеб с солью у трапа самолёта, и прочие прогибы. Я понимаю, что официальная версия приезда европейцев связан с ММК, который пройдёт в июле. Дино вроде будет заседать в жюри, хотя не помню, как было в моей реальности. Ну, приехала представительная иностранная делегация, бывает. Враскорячку, что ли, перед ними бегать и заискивающе смотреть в глаза? Этого я Фурцевой говорить не стал, снова попытался объяснить выбор продюсера.

– Вопрос по необходимой технике практически решён. Понятно, что всё после подписания контракта, но дело почти сделано. Если договариваться с другими кинокомпаниями или продюсерами, то всё придётся начинать сначала. Далее, у нас образовался дефицит с немецкими самолётами, – поясняю удивлённому министру, – Советские самолёты времён ВОВ есть. Кое‑что надо подшаманить, некоторые просто построим заново на основе других моделей. Каплан даже две «Аэрокобры» нашёл, и Юнкерсы с Фоккерами, только в плохом состоянии. Но для планируемых масштабных съёмок этого недостаточно. Ди Лаурентис обещал помочь с действующими немецкими моделями. Правда, не знаю, как их будут перегонять в СССР, сложностей очень много. Надо договориться с музеями и частными коллекционерами, застраховать, определиться со схемой доставки. Многое зарубежная сторона возьмёт на себя, у них разного рода бюрократических проволочек меньше. Комбинированные съёмки не смогут дать натуральной картины боёв. Необходимо как можно больше настоящих самолётов. Думаем дополнить сцены документальными кадрами, но пока всё в стадии обсуждения. Натурные съёмки, тем более на цветной плёнке, выглядят совершенно иначе. Плёнку, с новыми камерами, тоже обеспечит итальянец.