Вернувшись в комнату, Лесли долго размышляла, как ей быть, и решила, что не должна принимать историю с Оливером близко к сердцу. В конце концов, невинная прогулка ни к чему ее не обязывает, а все, что за ней могло последовать, еще не произошло, значит, нервничать понапрасну не имеет смысла. Действовать следовало по обстановке, прислушиваясь к голосу сердца… и разума.

— Оливер предложил мне прогуляться сегодня вечером, — спокойно сообщила она крутящейся перед зеркалом Мириам.

Та взглянула на нее сначала возмущенно, потом растерянно, но затем беззлобно улыбнулась.

— Ты согласилась?

— Да, — ответила Лесли. В правильности своего поступка она уже не сомневалась.

— Молодец! Оливер — потрясающий парень. Признаться, я тебе завидую… белой завистью, честное слово. Так что не подумай ничего плохого. — Мириам снова повернулась к зеркалу, окинула свое отражение долгим взглядом и вздохнула: — А я встречаюсь сегодня с Бобом.

Лесли изумленно округлила глаза.

— С тем самым?

— Угу.

— А я думала, вы расстались уже через два дня после первой вечеринки…

Мириам пожала загорелыми плечами.

— Так оно и было.

Лесли, все это время лежавшая на кровати, села, согнув ноги в коленях.

— Но ведь ты сказала, что быстро влюбляешься и сразу остываешь?

Мириам оглянулась через плечо и ответила самым что ни на есть невозмутимым тоном:

— Влюбляюсь, остываю, потом, случается, опять вспыхиваю. Знаешь, я порой сама себя не понимаю. Я на редкость непостоянна, и ничего тут не поделаешь.

Ее губы забавно искривились, а в следующую секунду и она, и Лесли рассмеялись звонким беспечным смехом.

Мама позвонила, когда Оливер, готовившийся к свиданию, только вышел из душа. Говорила она ровным голосом, но Оливер сразу понял, что сохранять спокойствие ей дается с большим трудом. Отцу не стало легче. Дела на ферме шли неважно. Оливер даже подумал, не бросить ли ему учебу. Но мать, когда он лишь заикнулся об этом, страшно испугалась и принялась упрашивать его не совершать ошибку.

— У нас все скоро образуется, я чувствую. Джон, Алисия и Норман очень стараются, работают как никогда усердно, а папа обязательно поправится. Пожалуйста, учись, сынок. Без образования в наши дни никуда.

Оливер мрачно усмехнулся. Будучи «детьми-цветами» лет тридцать назад, его родители выступали против благ цивилизации. Теперь же были готовы на любые жертвы, лишь бы их сын не остался недоучкой и смог хорошо устроиться в обществе «варваров-потребителей»!

Одеваясь, он прикидывал, как долго в состоянии продержаться ферма усилиями Джона, Алисии и Нормана. Они работали у Мелвинов давно и прекрасно знали свое дело, но привыкли, что ими управляет хозяин, что вся ответственность лежит на нем.

Дверь с шумом растворилась, и на пороге появился запыхавшийся Питер.

— Послушай, старик, у тебя мотоцикл на ходу?

Сердце Оливера сжалось от дурного предчувствия.

— А зачем он тебе понадобился?

— У Человека-факела что-то с рукой. Возможно, сломал. Надо срочно отвезти его в больницу.

— Что? — Оливер взглянул на часы. До его встречи с Лесли оставалось чуть больше четверти часа. — Никуда я не поеду, у меня дела.

— У него перелом, понимаешь? — прокричал Питер, вскидывая руки.

Вместо сострадания, желания мгновенно что-то предпринять Оливер, к своему стыду, испытал лишь раздражение. Его друзья постоянно попадали в переделки, в основном исключительно по своей вине. Лишиться из-за них свидания с Лесли он просто не мог себе позволить.

— Где он? — спросил Оливер, почти не желая знать местонахождения своего горе-приятеля.

— У себя в комнате, — быстро проговорил Питер.

— У себя в комнате? И как же, черт возьми, его угораздило сломать руку в собственной комнате? — спросил Оливер, не скрывая злости.

— Несколько дней назад он помирился с Глэдис, — протараторил Питер. — А вчера они опять поссорились, по сути, из-за мелочи. Час назад она явилась к нему выяснять отношения, а когда он попытался успокоить ее — притянуть к себе и обнять, — толкнула его, понимаешь?

— Ни черта я не понимаю! — рявкнул Оливер. Бесконечно запутанные амурные отношения Руди с Глэдис, Карен и Эмили всегда казались ему неимоверно глупыми.

— Он пошатнулся и упал прямо на руку. Оливер, у него адская боль! Скорее вези его в больницу! Сейчас же!

Стиснув зубы, Оливер сжал кулак и ударил им по стене. Ему ничего не оставалось, как бежать за мотоциклом и спасать кретина, в сотый раз наступившего на одни и те же грабли.

— Пусть спускается! — бросил он через плечо, уже выходя в коридор. — И поживее!

Они отъехали от «Крамбли» без десяти семь. Лесли еще не вышла, и Оливер порадовался, что она не увидела его в компании стонущего Руди, заплаканной Глэдис и взъерошенного Питера.

Оливер мчался на предельно допустимой скорости, и ему в голову лезли идиотские мысли. Нет, думал он вовсе не о сидящем сзади и страдающим от боли друге. А вспоминал о тех случаях, когда по той или иной причине опаздывал на свидания к Энн и к другим девчонкам, которыми в свое время более или менее дорожил. Они неизменно обижались. Энн вообще устраивала скандалы, даже посылала его куда подальше, а потом целый вечер сидела в комнате и дулась.

Лесли не походила ни на одну из его прежних подружек и отличалась редкой душевностью, но была гордой и независимой. Наверняка она знала себе цену и вряд ли могла отнестись к его опозданию с пониманием. Он даже не надеялся увидеть ее, когда, оставив Руди у врача и попросив вызвать ему на обратный путь такси, понесся назад и затормозил у «Крамбли».

На мгновение он лишился дара речи, когда его взгляд упал на Лесли. Она сидела на зеленой траве напротив общежития и смотрела на него с лучезарной улыбкой. Ее лицо выражало полное спокойствие.

— Лесли! — Оливер поспешно слез с мотоцикла и снял шлем. — Ты… до сих пор меня ждешь? — Он взглянул на башенные часы: двадцать минут восьмого.

Лесли пожала плечами. Оливер только сейчас обратил на них внимание. Они у нее были покатые, удивительно женственные и изящные.

— Я подумала, у тебя что-то случилось. Решила подождать.

— Лесли… — выдохнул Оливер, подскакивая к ней и опускаясь на корточки, — спасибо тебе, у меня действительно кое-что случилось… — Ему захотелось тут же выложить ей все в подробностях, но он подумал, что она устала сидеть на одном месте, ожидая его. — Прогуляемся?

Лесли кивнула и с готовностью поднялась. Они направились через футбольное поле и баскетбольную площадку в душистый, величаво-торжественный в этот вечерний час сосновый лес.

— Я уже собрался спуститься, когда в комнату влетел мой сосед, — принялся несколько сбивчиво объяснять Оливер. У него путались мысли, благодарность к Лесли, восторг от ощущения ее близости смешивались в его душе с чувством вины и желанием поскорее эту вину загладить. — Понимаешь, у одного моего приятеля странная особенность… С самого первого курса он то сходится, то расстается с тремя девушками…

Лесли посмотрела на него, недоуменно сдвинув брови.

— Со всеми тремя одновременно? — спросила она.

Оливер только тут понял, что выразился довольно неточно, и рассмеялся, представив Человека-факела выслушивающим упреки трех своих возлюбленных в одно и то же время.

— Конечно нет. По очереди…

Он вдруг подумал, что Лесли, с ее чистотой и неиспорченностью, будет сложно уразуметь суть истории о сломанной руке Руди и принять его, Оливера, с дурацкими рассказами, идиотами друзьями и массой нелепых проблем. Однако, посмотрев в ее глаза, , он не увидел в них и намека на осуждение. У него отлегло от сердца. Лесли словно парила над банальной повседневностью, далекая от зла, грехов и соблазнов и при этом готовая любому протянуть руку помощи, вникнуть в его переживания. Ему опять пришли на ум слова Мириам: «Она здорово умеет выслушать, все понять, принять тебя со всеми недостатками».