Спуститься в том месте к воде человеку трудно из-за сплошного ивняка, а с моим зрением — вообще невозможно, да и плаваю я как топор… Выбраться самостоятельно Мали уже не могла, лёд ломался под лапами, до берега было метров десять-пятнадцать. В общем, меня охватило шоковое ощущение неизбежной трагедии, наверно понятное каждому… Да ещё на руках — молодой кобель, который вообще никогда в речке не бывал. Уокер очертя голову рвался на помощь матери, не в силах понять, что и его постигнет та же судьба… Двоих я уж точно не вытащу. Я и одну-то…

Успев прокричать:

— Мали, держись, девочка, я тебя не бросаю! — я побежала в деревню, благо рядом.

Уокер сначала сильно осложнял бег, он тянул назад. Я остановилась и быстро ему объяснила, что сейчас просто физически сама ничем не могу помочь Мали… надо звать на помощь… если кто откликнется… если не откликнется — тогда Уокер останется дома, а я сделаю всё, чтобы спасти его мать… Не знаю, можете верить или нет, мне всё равно — я-то знаю, что он ПОНЯЛ — и изо всех сил поволок меня вперёд, так как мне по глубокому снегу очень тяжело бежать. А вслед нам несся страшный крик Мали, и жутко выли наши собаки…

Прибежали в деревню. Я вместе с Уокером бросилась к соседям… Есть ещё на свете добрые люди! Наш сосед дядя Толя услышал мой крик и не раздумывая бросился к речке. Я завела Уокера во двор и побежала следом, крича Мали, что я её не бросила, что мы её обязательно вытащим… А мысли вообще-то крутились в голове страшные. На улице минус двадцать два, вода соответствующая, собака старая… Когда добежали до того места (всего с начала трагедии прошло минут пять-семь) — в воде уже никого не было видно…

Но сквозь боль, отчаяние и черноту прорвался голос соседа, ушедшего далеко вперёд:

— Давай за мной, у нас есть шанс! Может, её унесло сильным течением, глядишь, успеем перехватить до сплошного льда!

Ещё через пару-тройку минут издали раздался новый дяди-Толин крик:

— Я её голос слышу… Зови, зови её, может, удержится, пока я спущусь!

Уже почти совсем стемнело, я совершенно ничего не видела и двигалась, находя его следы чуть ли не на ощупь. Я звала Мали, просила держаться…

А потом по исконно отечественным выражениям, прозвучавшим с радостью и облегчением, я догадалась, что дядя Толя вытащил Мальку из воды…

Однако радоваться было рано. У собаки случился тяжелый шок, она обессилела и окоченела, проведя в воде на морозе минут, наверное, двадцать. Кое-как дядя Толя дотащил Мали наверх, я сбросила куртку-пуховик, обмотала ею собаку. Затем соорудила из поводков некое подобие шлейки, опутала Мальку… и началась новая эпопея. Представьте себе транспортировку по довольно глубокому снегу — кое-где по середину голени, а кое-где и по колено — собаки весом за пятьдесят килограммов, которая просто не может самостоятельно двигаться! Тащили вместе, поскольку по очереди не получалось, элементарно не хватало сил. Точного возраста дяди Толи я не знаю, но если у человека внук подросток…

Так или иначе, ещё через полчаса Мали оказалась на нашей кухне. Когда дядя Толя вышел во двор и направился к калитке, Уокер, обычно равнодушный к чужим людям, подпрыгнул и лизнул его в лицо… Благодарил…

Потом прибежала тётя Валя, дяди-Толина жена. Она знала, что мы не пьём и спиртного у нас нету. И принесла водки. Для Мали…

У нашей старушки долго болели морда и лапы, изрезанные о лёд, болели мышцы, надорванные отчаянными усилиями… Всё-таки она поправилась и стала почти прежней Мали, ласковой к своим, недоверчивой к посторонним, очень агрессивной к собакам… Только когда она спит, мы слышим, как она кричит во сне…

Когда мы с Джоем жили в Москве, нами была исхожена в районе каждая тропка. Естественно, во время прогулок иногда происходили стычки с чужими кобелями, в том числе и серьёзные. Джой ни разу не проиграл… Но главное для меня вовсе не это.

У нас в районе имелся такой недобрый «товарищ»… Он на всё, что шевелилось, натравливал своего кавказца. Красивого, мощного, злобного, но при этом прекрасно управляемого кобеля. Сказали «сожрать» — сожрёт, не сказали — пройдёт мимо, головы не повернёт… Хозяин травил его на всё подряд, от болонок и пуделей до кавказцев и азиатов, питов и стаффов. Ни разу я не слышала, чтобы кто-то его победил. Приставал мужик и ко мне:

— Давай стравим!

Ну, куда я его посылала… догадайтесь сами. И вот однажды, гуляя с собаками, мы случайно столкнулись — нарочно не придумаешь! — в лесопарке посредине поляны. Оба кобеля, бегавшие без поводков, одновременно выскочили на открытое место. Ну, мужик расплылся:

— О! Вот и подерутся!

Естественно, я за Джоя перепугалась, но отзывать не стала… А дальше произошло то, чем я по праву горжусь. Как же красиво кобели сошлись на поляне, с соблюдением всех ритуалов, долго стояли и смотрели друг на друга, и ВДРУГ… — мой Джойка остался на месте, а кавказец развернулся и пошёл к владельцу. Секунду спустя и Джой ко мне направился. Хозяин кавказца потерял дар речи. Уж не знаю, о чем он думал… Только с тех пор нехорошие истории про этого кобеля и его владельца сошли на нет. Он просто перестал его натравливать. Может быть, тоже что-то понял…

Речь идёт о родственной паре отец-дочь.

Сначала в данной ситуации так повёл себя отец. А через несколько месяцев, при полной схожести ситуации, дочь в точности повторила его поведение…

А было вот что. Как-то к нам приехали потенциальные клиенты на алиментного щенка от Аскета — известного своими рабочими качествами кобеля. Приехал потенциальный клиент с женой, другом и кинологом. Как водится — расспросы, разговоры… Не хочу никого обидеть, но есть категории людей, которым не стоит заводить собак определенных пород. Эти люди были как раз такого сорта — хорошие ребята, но азиат — все-таки не ИХ собака. Те, кто много лет связан с животными, прекрасно понимают, кому какая живность подходит, сложатся ли отношения, будут ли обе стороны счастливы… Спасибо кинологу, он быстро уловил наше завуалированное нежелание продавать щенка. Общими усилиями начали подбирать подходящую им породу…

И тут вдруг товарищ этого клиента, весьма самоуверенный молодой человек, сделал заявление, из-за которого всё и случилось. Он указал на Аскета и очень невежливо, в форме требования, заявил:

— Я вот его куплю!

На наш ответ, что собака не продаётся, он не прореагировал. Кинул на спокойно лежавшего кобеля небрежный взгляд и повторил своё желание-требование, уже более настойчиво. И тут… Вальяжно развалившийся кобель в доли секунды взвился в воздух и щёлкнул зубами прямо возле лица остолбеневшего товарища! За эти же доли секунды мы с подругой успели разделиться по функциям — я закрыла собой горе-приобретателя, подруга схватила Аскета в охапку…

Аскет не вырывался. Он спокойно уселся против обидчика, но надо было видеть, каким взглядом он уставился ему в лицо! Вопрос о покупке был снят немедленно.

Кинологи пребывали в восхищении… Чувства остальных за сильно бледными лицами разглядеть не удалось…

Второй случай произошёл с семимесячой дочкой Аскета, красавицей и умницей Тургун.

Дело было зимой. Приехали к нам в питомник очередные клиенты — семейная пара. Показали им продающихся щенков — не понравились. Ну ладно, бывает. Ответили на все их вопросы и уже подходим к калитке. И тут, потягиваясь, из сугроба вылезает наша белоснежная девочка. А они как раз белую хотели, белого же щенка на продажу у нас не было. Предвидя вопрос, я предупредила, что Гуня не продается. Мужчина подходит ближе… и вдруг заявляет:

— А я её сейчас схвачу и убегу с ней!

Я не исключаю, что у него и вправду такие мысли возникли… А дальше всё произошло одновременно: Джой улёгся возле забора и перекрыл им путь отхода к калитке, недвусмысленно давая понять, что без моего позволения они никуда не пойдут. А Гулечка, наша милая девочка, вдруг из более чем расслабленной позы резко прыгнула к лицу «похитителя». И выражение на её морде было такое… неласковое… И очень убедительное… Бормоча: «Я пошутил», незадачливый покупатель задом двинулся к калитке, возле которой стояла не только его онемевшая супруга, но и злорадно скалящийся Джой. Гунька опять спокойно растянулась на снегу, а я дала Джою знак: «Выпусти их». Выбегали они не прощаясь…