― Отличная идея, ― ответил Григорий, с ощутимой настороженностью в голосе. И эта опасливая нотка вынуждала сделать вывод о том, что на самом деле идея не такая уж замечательная. Было заметно, как его взгляд тщательно ощупывает, каждый кусок штампованного металла в этой куче мёртвого автохлама. Максим чуть ли не кожей ощутил волны тревоги, испускаемые Гришей, и решил развеять его сомнения:

― Ты чего это, мужик, решил, что засада? Мало, что-ли, машин брошенных вдоль дороги ржавеет?

― Мало-немало, а только, чтобы вот так аккуратно в одном месте сразу, и для проезда одна полоса осталась – не встречал. Это как же так получилось – столько машин в одном месте? Очень странно.

Максим понял, что напарник во многом прав – если призадуматься, то выглядит всё действительно странно. Но попытался всё же умерить его излишнюю подозрительность.

― Так бензин всё-равно нужен. И потом, ты кое-что забыл – у меня же вот это имеется, ― и Максим указал большим пальцем руки на приклад дробовика. Водитель, посмотрев на оружие, вздохнул, не то с завистью, не то с недоверием.

― Эх, тут ты, похоже, прав. Вдвоём проще будет. Ты смотри за обстановкой, а я баки проверю. Машину глушить не буду, чтоб, если что, сразу свалить.

«Москвичёнок» медленно встал на единственном свободном участке асфальта, окончательно перекрыв трассу. Звонко хрустнув рукоятью ручника, Гриша жестом указал Максиму на дверцу, а сам вышел и направился к багажнику. Макс взял ружьё наизготовку, и принялся топтаться вдоль кромки автокладбища, заглядывая во все укромные уголки, доступные глазу. Его напарник, тем временем, подошёл к одной из, наименее помятых, машин со шлангом и монтировкой в одной руке, и с канистрой – в другой.

Григорий ловко отковыривал монтажным ломиком лючки бензобаков, потом опускал в горловину шланг, и, если его конец оказывался влажным, принимался ртом тянуть воздух из шланга, и сливать топливо. Этот нехитрый набор действий был повторён семь или восемь раз. Судя по тому, что у каждого бака Гриша задерживался недолго, бензин был во всех машинах, но в очень малом количестве. От постоянного вдыхания паров бензина, лицо Григория побагровело и приобрело немного дурашливое выражение.

Максим едва не расхохотался, когда он этой маской свекольного оттенка, принялся корчить уморительные гримасы. Потом Максим всё же понял, что Гриша с помощью этих знаков пытался заставить его следить за округой, а не за его манипуляциями. И, как оказалось, вовремя. Краем глаза Максим заметил какое-то движение, и, повернувшись в ту сторону, увидел макушку, нырнувшую в проём между машин. Максим был уверен, что ему не показалось.

Он решил посмотреть, кто же там прячется, но соваться в тесные проёмы между пыльными боками автомобилей не пожелал. Подобрав обломок асфальта, он швырнул его в ту сторону, где видел голову. Кусок с грохотом рухнул на серую, лакированную крышу роскошной «ауди», рассыпавшись на несколько мелких лоскутков. Максим гаркнул во всё горло, так громко и неожиданно резко, что даже сам вздрогнул:

― Эй, кто там прячется? А ну покажись!

Максим заметил, как напряглось ещё больше лицо Григория, и жестом предложил тому идти к машине. Тот закрыл канистру, и потащил свой нехитрый инструментарий к багажнику «москвича». А крик Максима возымел неожиданный эффект. То есть он не ожидал, что метрах в пяти от них, во весь рост поднимутся семеро крепких ребят. Тот, что был ближе к месту приземления куска асфальта, недовольно ковырял в ухе.

― Пацаны, нас заметили, можно не прятаться. Мужик, ты чего камнями бросаешься – люди кругом. Давай, показывай, что там у вас имеется, ― оглушённый бандит двинулся в сторону Макса, и остальные так же быстро стали приближаться, умело используя проходы между битыми тачками. Максим понял, что пугать лихих ребят ружьём не имеет смысла, так как их арсенал по мощи значительно выигрывал. Ему ничего не оставалось, как заорать, что есть мочи:

― Щас, покажу! Первый, кто ещё шаг сделает, свинцом подавится. Срельну без размышлений.

При этом Максим стал потихоньку пятиться к пыхтящей за спиной на холостых оборотах машинке. Головы, торчащие над разноцветными автомобильными крышами на крепких, грязных шеях, принялись по-жеребячьи гыгыкать – похоже ребят забавляла решимость этого путника. Тот, что ковырял в ухе, сделал ещё шаг, и нагло ухмыльнулся:

― Ну вот, хотели просто, чтоб ты с нами добром поделился, а ты в нас стволом тычешь. Это уже оскорбление. Придётся тебя убить, наверное. Я прав? ― он коротко мотнул головой в сторону своих дружков, и, как в замедленном воспроизведении, вытянул руку с пистолетом в направлении Максима. Тот, увидев, как стальное жало ствола рыщет в поиске кратчайшего пути для пули, назначенной убить его, будто впал в оцепенение. Но длилось оно, по счастью, лишь доли мгновения. Только до момента, когда за спиной хлопнула дверца, взревел двигатель, и раздался крик Григория:

― Макс, в машину!

Максим, будто вскипел – так быстро он ещё никогда и ничего не делал. В едва ощутимый отрезок времени он сумел втиснуть несколько сложных действий: выстрелить в сторону опасного противника, заметить, как попрятались остальные, и, пока не рассеялось облачко порохового дыма, нырнуть на пассажирское сидение «москвича», который тут же сорвался с места.

Максим не знал, удачен ли был его выстрел, но безусловной удачей считал то, что они живыми ушли из засады. Бандиты даже не успели выстрелить им вслед, потому что беглецы быстро скрылись из виду за поворотом, изгибавшейся в этом месте, трассы. Гриша ещё долго выжимал все силы из своего старенького авто. Максим молча уцепился за края пассажирского кресла, с замиранием сердца всматриваясь в пролетающие мимо детали однообразного придорожного пейзажа. Ничего, кроме захлёбывающегося рёва мотора, и истеричного скрипа пружин не было слышно, пока Максим, посмотрев назад, не обратился к водителю:

― Как думаешь, у них есть машина на ходу? Догонять нас не кинутся?

Григорий, не отрывая напряжённого взгляда от дороги, сквозь зубы выдавил:

― Да откуда ж мне знать. Видишь, жму, что есть мочи, чтоб подальше отъехать на случай, если решат в погоню броситься.

― Машин то много на дороге пылилось – может, какая и впрямь ездит. Пока сзади никого. Стоп, а это что такое? ― Максим заметил, как на край неба жирной пиявкой наползает столб чёрного дыма. Пачкающая весеннее небо широкая полоса копоти имела вид неровного пунктира, невольно вызывая в памяти Макса какие-то неясные ассоциации.

Григорий коротко взглянул в зеркало.

― А это, покрышки, наверное, жгут. Вот, придурки, вымажутся сейчас как черти. Тоже, нашли развлечение. Макс, глянь ещё – никто за нами не едет?

Максим обернулся, но никого на дороге не было. И тут он понял, что не так с этим дымом. Он звонко шлёпнул себя ладонью по лбу.

― Вот дурак! Это же школьный курс истории. Знаешь, что это такое, Гриша? Это – дымовая сигнализация. Они кому-то сигнал подают.

― Как индейцы, что ли? ― не очень уверенно попытался сострить Григорий.

Но Максим шутку не поддержал, и совершенно серьёзно продолжил.

― И как они тоже. На Руси, кстати, тоже сигналы днём дымом подавали, а ночью – огнями. Ты так и не понял – у них сообщники есть, которые теперь знают, что мы мчим во весь опор, и устроят нам встречу. Потому и погони за нами нет.

Григорий потемнел лицом, и немного ослабил давление на педаль газа. Мелькание снаружи замедлилось, и только сейчас Максим обратил внимание, что вдоль дороги стоят дома разной степени запущенности. Водитель выругался так, что Максим рассмеялся над изобретательно сложёнными фразами. Григорий решил, что тот решил над ним поиздеваться, и рассержено напустился на пассажира:

― Смешно? А мне вот не очень. Всё, сегодня больше никуда не едем. Раз уж у нас ещё одна засада впереди – лучше переждём. К тому же подустал я изрядно. Не заметил, что это за городишко?

― Да, где тут увидишь – ты же мимо указателя промчался, как ужаленный. Н карте области раньше я его видел, но вот название не помню. Помню только, что после него трасса с кольцом малой бетонки пересекается.