В семь утра Рейчел уже сидела в гримерной. Боб Ван Дазен, старший гример, оценивающе оглядел ее и ухмыльнулся:

– Подумать только, мне за это еще и платят! Рейчел рассмеялась.

– И зачем вам грим? Природа и без того о вас позаботилась.

– Спасибо, Боб.

Когда все было готово, костюмерша помогла Рейчел надеть выбранное накануне платье. Ассистент режиссера отвел ее в огромное ателье, где уже ждали Маршалл и съемочная бригада. При взгляде на актрису режиссер восхищенно присвистнул:

– Само совершенство! Итак, Рейчел, пробы пройдут в два этапа. Садитесь, и я стану задавать вам вопросы за кадром. Не смущайтесь, ведите себя естественно. От вас требуется всего лишь быть собой. Ясно?

– Вполне. А второй этап?

– Короткая сцена, о которой я уже упоминал. Рейчел села. Вокруг хлопотали помощники оператора, производящие наводку на резкость.

Родерик Маршалл встал рядом с камерой.

– Вы готовы?

– Да.

– Прекрасно. Успокойтесь, все идет лучше некуда. Расслабились. Начинаем. Мотор! Начали! Доброе утро.

– Доброе утро.

– Я слышал, вы известная модель.

– Совершенно верно, – улыбнулась Рейчел.

– Как вы попали в этот бизнес? Когда начали?

– В пятнадцать лет. Мы с матерью пришли в ресторан. Владелец агентства моделей случайно увидел меня, подошел и заговорил с матерью. Через несколько дней я получила работу.

Интервью продолжалось с четверть часа. Минуты пролетели незаметно. Рейчел вела себя непринужденно, отвечала на вопросы легко и раскованно, блистая остроумием.

– Снято! Превосходно! – воскликнул Маршалл и протянул ей листочек с ролью. – Сделаем перерыв, а вы, Рейчел, пока прочтите это. Когда приготовитесь, скажите, и мы начнем съемку. Вы молодец, Рейчел. Настоящий профессионал.

Рейчел прочитала текст короткого диалога, в котором жена просила у мужа развода. Постаравшись запомнить длинную фразу, она еще раз пробежала глазами строчки.

– Я готова.

Ее познакомили с партнером, Кэвином Уэбстером, красивым молодым человеком, начинающим голливудским актером.

– Итак, – провозгласил Родерик, – начинаем. Камера! Пошли!

Рейчел шагнула к Кевину и, сжав кулаки, процедила:

– Утром я говорила с адвокатом, Клифф. Попросила его начать бракоразводный процесс.

– Я уже слышал. Не считаешь, что стоило сначала потолковать со мной?

– Сколько же можно? Весь прошлый год мы только это и обсуждали. Наш брак превратился в фарс. Но ты словно ничего не слышишь, кроме себя, Джефф.

– Стоп, – велел Родерик, – Рейчел, по роли его зовут Клифф.

– Извините, – пролепетала красная от смущения Рейчел.

– Давайте еще раз. Дубль два.

Господи, совсем как у них с Джеффом. Это наш брак превратился в фарс. И стоит ли удивляться? У каждого своя жизнь. Мы почти не видим друг друга. Встречаемся с интересными привлекательными людьми, но не позволяем себе влюбиться, воспылать чувствами к кому-то другому из-за больше ничего не значащих обетов.

– Рейчел!

– Прошу прощения.

Все началось по-новой.

К тому времени, когда все наконец кончилось, Рейчел приняла два решения.

Голливуд и карьера звезды не для нее.

И она хочет развестись…

И теперь, лежа в постели, обессиленная и больная, Рейчел думала о том, какую ужасную ошибку совершила, позволив Джеффу уйти из ее жизни.

Во вторник после уроков Дейна отвезла Кемаля к невропатологу, учившему мальчика обращаться с протезом. Искусственная рука выглядела совсем как настоящая и прекрасно действовала, но Кемаль с трудом привыкал к ней – как морально, так и физически.

– Протез ощущается как некий посторонний предмет, к которому словно бы прикреплено тело, – объяснил врач Дейне. – Наша задача заключается в том, чтобы мальчик почувствовал его неотъемлемой частью своего организма. Кемалю нужно свыкнуться с мыслью о том, что теперь у него две руки. Обычно период обучения занимает два-три месяца. Но должен предупредить, что вам придется нелегко.

– Мы справимся, – заверила Дейна.

Предсказания невропатолога сбылись. Наутро Кемаль вышел к завтраку без протеза.

– Есть хочется.

Дейна удивленно уставилась на него.

– Где твоя рука, Кемаль?

Кемаль с вызывающим видом поднял левую руку.

– Разве не видишь?

– Ты прекрасно понимаешь, что я говорю о протезе!

– Этом уродстве? Больше я его не надену.

– Ты привыкнешь, дорогой. Обещаю. Хотя бы попробуй. Он поможет тебе…

– Никто мне не поможет, я долбаный калека… Не зная, чем утешить приемного сына, Дейна в молчаливом отчаянии смотрела на него. Но спорить и пререкаться было некогда. Кемалю нужно было идти в школу, Дейну ждала работа.

Сегодня она снова поехала к детективу Эбрамсу. Тот сидел в кабинете, старательно заполняя протоколы, и при виде Дейны недовольно поморщился.

– Знаете, что я больше всего ненавижу в этой проклятой работе? – пробурчал он, ткнув пальцем в ворох бумаг. – Это! Вместо того чтобы развлекаться отстрелом всякой швали, я…, ах, черт, совсем забыл, что вы репортер! Надеюсь, мои откровения не станут достоянием гласности?

– Слишком поздно. Слово не воробей.

– Чем могу служить сегодня, мисс Эванс?

– Да все тем же. Забежала спросить о деле Сайниси. Вскрытие проводилось?

– Чистая проформа.

Эбрамс вынул из стола заключение медэксперта.

– И ничего подозрительного не обнаружили? Детектив просмотрел бумаги.

– Ни алкоголя…, ни наркотиков…, все чисто… Похоже, леди впала в депрессию и решила разом со всем покончить. Удовлетворены?

– Вполне, – кивнула Дейна. Следующим пунктом ее плана было посещение детектива Финикса Уилсона.

– Доброе утро, детектив Уилсон.

– Что привело вас в мою скромную обитель?

– Хотела узнать, нет ли чего нового по делу об убийстве Гэри Уинтропа?

Детектив вздохнул и задумчиво почесал переносицу:

– Абсолютный ноль. Ни черта. А я-то был склонен считать, что к этому времени всплывет хоть часть картин. Честно признаться, я здорово на это рассчитывал.

У Дейны едва не вырвалось, что на его месте она забыла бы о картинах, но при таких обстоятельствах, пожалуй, лучше придержать язык. Вместо этого она спросила:

– И никаких улик?

– Ни единой. Ублюдкам удалось замести следы. В Америке не так много преступников специализируется на краже произведений искусства, но те, что есть, действуют приблизительно по одной схеме. Во всяком случае, их методы довольно предсказуемы. Поэтому случившееся так меня удивляет.

– Удивляет?

– Да. Нетипичное преступление.

– Чем же именно?

– Грабители-"антиквары" не убивают безоружных людей. Да и не было у них причин хладнокровно прикончить Гэри Уинтропа, который ничего им не мог сделать. Кстати, вы каким-то образом заинтересованы в расследовании?

– Нет, – солгала Дейна. – Обычное любопытство. Я…

– Не важно, – оборвал Уилсон. – Я в любое время к вашим услугам. Не забывайте нас.

А в это время в штаб-квартире ФАИ, в охраняемом офисе генерала Бустера, шло оживленное совещание. Наконец генерал отпустил участников, но велел Джеку Стоуну остаться.

– Что там с этой Эванс? – прогремел он.

– Шныряет по городу, лезет всюду со своими расспросами, но, по-моему, все это достаточно безвредно. Она все равно ничего не добьется.

– Слишком уж она усердно обнюхивает все углы. Переходите к варианту три.

– Когда начинать?

– Вчера.

Джек едва не поморщился, но вовремя сдержался. Не дай Бог, Бустер что-то заподозрит!

В самый разгар подготовки к вечернему выпуску в кабинете Дейны появился Мэтт.

– Мне только что звонили насчет тебя.

– Должно быть, поклонники еще не успели от меня устать, – беспечно отозвалась Дейна.

– Этому поклоннику ты, видать, осточертела.

– Да что ты!

– Звонили из ФАИ. Просили прекратить заниматься делом Уинтропов. И, заметь, никаких официальных каналов. Чисто неформальная просьба. То, что называется «дружеский совет». Похоже, они просят тебя не лезть в чужие дела.