- Мам! Перестань. Я прекрасно про все знала. Но Ти, я думала, ты умерла. Во всяком случае, так сказала мама. Я искала тебя, но не нашла. И мне плевать, есть у меня звание стража или нет.

Теперь все внимание вновь переключилось на Тилао. Заговорила Гелфина.

- Ты, правда, сказала Танни, что ее сестра умерла? Зачем? А как ты сама можешь смотреть после этого в глаза собственным детям?

- Я тоже думала, что Тиррания умерла! - мама посмотрела на меня с мольбой. - Там, в пещере, у тебя не было никаких шансов. Я же не знала, что ты владеешь магией, да даже с ней, с Нистаром мало кто смог бы совладать.

Это она про своего мужчину, который по совместительству был главным злодеем? Мамочка ошиблась. Не буду говорить, что я разочарована. Я и тогда все прекрасно понимала. Точно знала, что мама ушла, думая, что у меня нет ни единого шанса выбраться. К уху наклонился Рэй, прошептав.

- Что за история с пещерой, и почему я не в курсе?

Я лишь едва заметно махнула рукой, ерунда мол, и шепнула в ответ.

- У меня много таких историй, расскажу как-нибудь.

- Мам, - вновь вмешалась Танни. - А причем здесь дядя Нистар? Ты говорила о смерти Ти, гораздо раньше. Рассказывала про какое-то происшествие в Диолисе, где много детей погибло от взрыва.

- Как оказалось, тогда я тоже ошиблась.

Опять вопросительный взгляд князя, направленный в мою сторону. Об этом он тоже не должен был бы узнать, с годами у меня появилось достаточно связей и денег, чтобы стереть всю информацию о данном инциденте. Ответила Рэю невинным взглядом, и снова махнула рукой. Все потом. Но мама опять врет. Нигде не говорилось, что я умерла, если только Истарион ей так сказал. Однако к чему ему это?

- Не слишком ли много у Вас выходит оговорок Тилао? Давайте может, поговорим начистоту. У меня нет желания выманивать все из Вас клещами, - включил мирный тон Рэй. Я его уже знаю достаточно, чтобы поверить в такую резкую перемену настроения к лучшему. А вот мама, вроде взбодрилась. - Вы мать моей ненаглядной невесты, я не собираюсь причинять вам зло, но и Вас я очень прошу пойти на встречу.

К уговорам присоединились старейшины и, даже Танни. Видимо и ей мама не рассказывала ни о чем. Наконец, мама сдалась.

- Мне неприятно об этом вспоминать, но, в конечном счете, это прошлое, и главное - настоящее. Тиррания, надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь.

- Это случилось, когда я отдала Танни на обучение танцам у старейшин. Странствовала одна. Попала в новый мир и там влюбилась. Он был прекрасен. Хорош во всем. В каждой области, которая его интересовала, был перфектционистом. Любил исследования и науку. Пожалуй, лучший мой любовник. Он досконально изучил меня. Тело, характер душу. Я, пока длилась страсть, отдавала ему всю себя, но видимо, меня он воспринял как очередной свой проект.

Мама всхлипнула и Танни обняла ее в качестве поддержки.

- Вначале все было хорошо. Ктов был нежен и ласков. Пока самый сильный из всех бывших у меня мужчин. Потому и влюбленность моя длилась не так долго. Все же не совсем мой уровень. Подарком и воспоминанием о прошлом должен был стать ребенок. Я забеременела и безмерно этому радовалась. Уже тогда я точно знала, что будет девочка. От такого могущественного человека ребенок должен был родиться очень сильным. Но недолго длилась моя радость. Оказывается, Ктов не собирался меня отпускать. Когда я пришла прощаться, он рассвирепел. Кричал о своей любви, нашем ребенке. Я пыталась объяснить ему, что родиться девочка, такая же свободная, как я. Наша сущность будет звать нас в неведомые дали и смысла удерживать нас нет. Ждала бы я мальчика, и подарок, в память о нашей любви достался бы Ктову. Я же больше его не любила. То чувство ушло.

Опять послышался всхлип. Удивленно отметила, что на этот раз переживала не мама, а все старейшины разом. Видимо им часто на собственном опыте приходилось сталкиваться с подобными историями, и они искренне сейчас сопереживали Тилао.

- И вот я попрощалась, а он не отпустил.

- Но как так? - это Рута не выдержала. - Стража невозможно удержать против воли. Мы свободно перемещаемся через грани.

- Оказалось, возможно. Ктов оказался настолько силен, что сумел закрыть целый мир. Причем для всех. Теперь никто из чужемирцев не смог бы попасть туда, а если кто-то находился на момент закрытия там - выйти. Как Ктов это сделал - не знаю, я не маг, но выбраться самостоятельно я уже не могла. Дальше было только хуже. Он запер меня в своих лабораториях. Куда делась его большая любовь, не ясно. Может, изначально он был таким, но пелена на моих глазах мешала это увидеть. Если раньше я смеялась, когда он усаживал меня в кресло, нацепив кучу проводков и что-то там изучал. Тогда это казалось смешным и милым. Но когда тебя силой удерживают, приковав заодно к этому чертову креслу, и проводят далеко не всегда приятные манипуляции, смеяться уже не хочется. Порой было больно, но Ктов старался минимизировать неприятные ощущения, ведь я была беременна его ребенком, которого он тоже не особо пожалел.

- Чудовище! - раздался возмущенный возглас Гелфины.

Чудовище? В принципе, можно и так сказать, хотя мне в своей жизни приходилось сталкиваться с вещами и пострашнее. Танни плачет, а мне ничего. Ну не трогает меня история матери. Не знаю почему. По лицу Рэя опять невозможно ничего прочесть, но мне это не важно, главное это его поддержка. Он крепко держит мою руку, и от этого уже становится легче. Помогает сохранить душевное равновесие и Чи, который ласково фырчит и ластится ко мне. Люблю их. Обоих. Больше жизни.

Тилао продолжила.

- Он проводил надо мной эксперименты. Но не столько со мной, сколько с моим еще не родившимся ребенком. Все же, скорее всего он помешался. Заставлял пить какую-то гадость, постоянно направлял в мой, начавший расти живот множество заклинаний, вкалывал мне в вены препараты. Я плакала, молила. Ничего не помогало. Он упрямо вбил себе в голову, что если не я, то ребенок точно останется с ним. А по мне, так ему было просто интересно узнать, что получится. Ставить опыты на собственном еще не рожденном малыше. О какой любви и привязанности здесь может идти речь?

Замолчала. Рута протянула маме неизвестно откуда взявшийся стакан с водой. Наступила пауза, в которой все переваривали сказанное.

- Я должна была уже вскоре родить, - продолжила мама. Видно было как нелегко ей дается эта исповедь. - К этому времени от моей привязанности к Ктову уже не осталась и следа. Одна только ненависть. Прости Тиррания, но и тебя я тоже начала ненавидеть. Я сама понемногу начала терять разум. Плен стал для меня настоящей мукой. Может из-за того, что я страж, а нам это дается в разы тяжелее, чем кому-то еще. Все мои мысли заняла лишь одна идея. Месть. Больше всего я желала заставить Ктова страдать. Я думала о том, чтобы убить своего еще не рожденного ребенка. Знаю, это ужасно. Но я бы именно так поступила, однако мне все-таки повезло.

У Ктова был друг Пенимек. Такой же помешанный на науке. Возможно, даже кто-то слышал его имя, поскольку тот много путешествовал по мирам, ища и изучая различные формы жизни. Настоящий коллекционер диковинок сказано было с большим сарказмом. Часто они с Ктовом работали вместе, и только для Пенимека мой мучитель оставил вход и выход из мира свободным. Пенимек знал обо мне, даже помогал Ктову в его исследованиях и манипуляциях с будущим ребенком. Ктов ему абсолютно доверял, и спокойно мог оставить нас наедине. Для Пенимека я была очередной, требующей изучения диковинкой. Однако, даже будучи уже с солидно округлившимся животом, я постаралась сделать все, что в моих силах, и мне удалось его соблазнить, одурманив настолько, чтобы тот решился на предательство. Силы, как и Ктову, Пенимеку было не занимать. Он забрал меня из ненавистного мира и окончательно запечатал его, так чтобы Ктов не смог найти нас и отомстить.

Снова в комнате воцарилась тишина. Очень тихо заговорила Рута.

- Я знала Пенимека. Он был моим мужчиной. Он уже давно как погиб.