— Ты не любишь ее! — выкрикнула Анна, отступив к двери комнаты. — Ты женился на ней по обязанности, чтобы сдержать данное ее отцу обещание! Ты…

— Анна, умоляю тебя! Прибереги свои чары на вечер для Карла, а я слишком устал. Меня не волнует, какие чувства ты питаешь к Женевьеве. Она моя жена и носит под сердцем моего наследника. Анна, прошу, оставь меня!

Она постояла у двери и откинула прекрасную гриву черных волос за плечи.

— Наследника, говоришь? Сомневаюсь, что ей удастся выжить после родов!

Шага хватило, чтобы Уорик оказался рядом с ней. Железные пальцы вонзились ей в плечи, и он затряс ее так сильно, что се голова откинулась назад, а зубы клацнули. Но Анне было все равно. Она снова в его объятиях, хотя бы на долю минуты!

— Анна, ради Бога! Мне претит даже мысль обращаться так с прекрасной… со слабым полом. Спрячь свои коготки!

— Уорик! — вскричала она и прижалась к его груди. — Я люблю тебя, я не могу без тебя! Я осчастливлю тебя так, как она не сможет!

— Анна! — Голос Уорика смягчился. Он чувствовал, как сильно Анна его любит, хотя ему было давно известно, что она с легкостью порхает от одного любовника к другому. — Анна… я женат. На очень ранимой женщине. И я не причиню ей боли, потому что люблю ее нежное сердце.

Анна отпрянула с сердитым выражением лица.

— Все равно ты вернешься, Уорик Четхэм! Клянусь тебе! Не пройдет и года, как ты снова будешь томиться от страсти в моих объятиях!

Она повернулась и вышла. Уорик тяжело вздохнул, захромал обратно к креслу, но приостановился и взглянул на дверь, ведущую в спальню.

На пороге стояла Женевьева.

Она казалась бесплотной в мягком отблеске пламени. Золотистые пышные волосы, прекрасное легкое, почти полупрозрачное тело. Широко раскрытые удивительные темно-голубые глаза не мигая смотрели на него, изящные пальцы сжимали дверной косяк.

— Ты все слышала? — спросил он, пожалев, что ей пришлось присутствовать при бурной сцене.

Женевьева кивнула, но тут же улыбнулась:

— Мне приснился… кошмар. Уорик, я надеялась… — Ее голос затих. Женевьева подошла к нему, обвила тонкими руками шею, и в ее глазах, поймавших его взгляд, засветилась благодарность. — Я так тебе благодарна, мой дорогой лорд!

Опустив ресницы, она прижалась щекой к его груди, слушая твердое, уверенное биение сердца, ощущая мужественность и силу, исходящие от Уорика. Ни один мужчина на свете не смог бы обходиться с женой мягче, чем это делал он.

— Я… я боюсь, что разочаровала тебя, — прошептала Женевьева, — еще при дворе, когда ты доверчиво попросил моей руки. Как я… горжусь тобой, Уорик!

Уорик погладил белокурые блестящие волосы; затем он взял ее на руки, понес к креслу и посадил к себе на колени.

— Ты не разочаровала меня, любимая, — сказал он, покачивая и прижимая жену к сердцу.

Женевьева, склонив голову, грустно улыбалась. Она знала, что он лжет, но не винила его. Несмотря на всю его нежность, она так и не смогла привыкнуть к пугающей мужской силе. Сколько раз она притворялась спящей, чтобы избежать исполнения супружеских обязанностей, хотя очень сильно любила мужа. Он догадывался о ее состоянии, но только смиренно вздыхал и смотрел в ночное окно, не нарушая ее обманчивого сна.

Сейчас она пришла к нему, спасаясь от ночного кошмара. И, увидев написанный на ее лице ужас, Уорик забыл обо всем на свете. Он такой сильный и терпеливый, а она такая… такая слабая! Всю жизнь она мечтала поступить в монастырь, в котором воспитывалась, но ее отец, лежа на смертном одре, просил Уорика жениться и позаботиться о ней после его смерти. Верный глубокой дружбе, преданный Уорик так и сделал.

В очаге треснуло полено, женщина вздрогнула.

— Женевьева! — ласково позвал ее Уорик.

— Прости меня! — горячо сказала она.

— Нет, нет! Успокойся, моя любовь, только успокойся, — убаюкивал он. Пригревшись в его объятиях, защищенная со всех сторон его силой, она подумала: «Ах, если бы всегда было так, как сейчас!»

Они долго сидели в тишине, наслаждаясь теплом огня. В голове Уорика крутились мрачные мысли, которые к тому же причиняли ему боль. Анна сказала правду. Ему не следовало жениться на Женевьеве. По натуре это небесной красоты создание было боязливым и нежным. «Слишком нежным для чудовища», — с досадой подумал он. И слишком деликатным, чтобы дать отпор сплетням.

— Женевьева! — мягко позвал он.

— Да, мой господин?

— Анна солгала. О моей семье ходят легенды, но на самом деле смерть моего деда была просто случайностью. Мы не оборотни — по крайней мере не больше, чем все остальные англичане! Эти семейные истории тянутся со времен Вильгельма Завоевателя.

— Кроме одной, о твоей бабушке, — тихо произнесла Женевьева.

— Бабушка упала с лестницы, Женевьева. В этом нет никакого проклятия. Виной тому трухлявое дерево.

— Знаю, — прошептала Женевьева. — Но… Но, Уорик, сон, от которого я проснулась… Я видела ее! Уорик, я ее видела!

Она вдруг всхлипнула, напряглась, ее хрупкие руки затрепетали на его груди.

— Уорик! Она приходила ко мне! Зеленая от могильной плесени, вся в трупных пятнах! И сказала, что я скоро приду к ней и что это неизбежно…

— Погоди, Женевьева! Кого ты видела? Мою бабушку? Нет, моя любовь, ты не могла ее видеть. И поверь мне, я никому не дам тебя в обиду.

Она услышала в его голосе страстность и задрожала еще сильнее от исходившей от него всепобеждающей силы.

— Уорик! Я постараюсь не быть такой трусихой.

— Ты вовсе не трусиха.

— Да, я просто слабая, у меня нет сил.

— У тебя есть сила моей любви.

— Ах, Уорик…

Как он добр! Женевьева взглянула мужу в лицо глазами, увлажнившимися от любви, и прижалась к нему еще крепче. Она решила, что будет достойной его любви, и, сделав над собой усилие, чтобы заглушить страх, подумала о цели их приезда в Вестчестер и о поединке.

— Уорик, я так люблю тебя. Я гордилась тобой сегодня. Ты был выше всяких похвал. Ни один рыцарь не сравнится с тобой в доблести!

Он рассмеялся:

— Если ты так считаешь, то мне больше ничего и не надо. А теперь, моя дорогая, обожаемая жена, которая носит моего обожаемого ребенка, иди в постель! А я с удовольствием пропущу стаканчик портвейна, а потом приду и засну рядом с тобой.

Женевьева улыбнулась, ища поддержки.

— Я буду ждать тебя, мой дорогой, — сказала она. Уорик мягко дотронулся до ее щеки костяшкой пальца.

— Это совсем не обязательно, дорогая. Я знаю, ты хочешь отдохнуть.

— Нет, Уорик, я дождусь тебя.

Он нежно улыбнулся в ответ и помог ей подняться на ноги.

— Я очень люблю тебя, Женевьева, и нисколько не разочаровался в тебе.

Она знала, что это еще одна ложь, благородная ложь красивого, мужественного и смелого мужчины, ее. мужа. Она будет храброй! Она не поддастся ужасным фантомам ночи!

— Я жду тебя, — пообещала она и, слегка покраснев, заторопилась в спальню.

Уорик, хромая, направился к буфету, взял стакан и налил из графина крепкого портвейна. Он почувствовал, как сильно Анна задела его, зайдя гораздо дальше, чем он желал бы ей позволить. Она посмеялась над Женевьевой, их ребенком да и над ним самим, припомнив пресловутое «проклятие».

Напряжение сковало все его тело, в то время как воспоминания разогрели кровь до болезненного кипения. Он безумно хотел обладать женщиной вроде Анны: сильной и сладострастной, всегда готовой идти навстречу его желаниям! Он стоял в оцепенении, отчаянно пытаясь заглушить вспыхнувшее вожделение.

Он покачал головой и допил вино. Его жена хороша и нежна, это правда, и ему было бы тяжело ее предать. Но правда и то, что иногда еще тяжелее удерживать страсть.

Неожиданно его мысли вернулись к женщине в лесу. Существовала ли она на самом деле или это был сон?

Сначала мужчина, угрожавший ей… Потом ее исчезновение под водой… Это реальность или воображение? Он даже не рас смотрел ее как следует, но кажется, она была красива. Страстная и воинственная. Мысли о ней разожгли еще сильнее его голод. Он сгорал от желания обнять этот сгусток огня и ярости.