— Точно, Шапокляк, — шепнул он мне. — Старая кочерыжка.

А тетенькам-проверяющим он сказал:

— Если вы найдете хоть одну крысу, я на ней женюсь. В самом прямом смысле.

Одна из тетенек хихикнула, вторая посмотрела на деда так, что сомнений не осталось: если крыса найдется, деду придется сдержать свое обещание. Причем в ее присутствии.

После вышеизложенного обмена репликами тетеньки отправились на охоту — в первую очередь, конечно, в ресторан, а потом и в другие возможные места обитания грызунов — в прачечную, котельную, подвал. Мы с дедом следовали за ними, впрочем, на пятки старались не наступать, чтобы не злить и без того сердитую половину комиссии.

Когда мы входили в ресторан, нам на глаза попался что-то дожевывающий Аркадий. Уходить он не торопился. Остановился у двери, вежливо произнес: «Доброе утро», дождался, когда мы с дедом ответим, но и после этого не исчез, хоть я и сигналила ему глазами. Выходя вслед за тетеньками из ресторана, мы снова на него наткнулись. Он по-прежнему что-то жевал. Боится погибнуть от истощения и поэтому не уходит далеко от еды?

За время нашей поисковой крысиной экспедиции мы наткнулись на моего временного любовника еще два раза. Да что происходит? Пришлось улучить момент и зажать его в темном углу.

— Ты что, специально перед дедом маячишь? — прошипела я.

— Ну, я подумал, если он злится, пусть лучше оторвется на мне.

— Что? — не поняла я.

— Ну… ты, вроде, собиралась ему все рассказать.

— С чего ты взял?

— Вчера, когда мы возвращались, ты сказала, что не будешь врать и изворачиваться.

Я пару секунд беспомощно хлопала глазами, а потом вспомнила.

— Ты понял все слишком буквально. Я ничего о тебе не говорила, хоть и не изворачивалась. Так что можешь с чистой совестью идти развлекаться.

— Когда мы увидимся?

— Не знаю. Думаю, через пару часов освобожусь. Наберу.

Я почти ушла, но Аркадий вернул меня обратно и нежно поцеловал в шею. О, господи.

Через пару часов я не освободилась, и через пару пар тоже. Охота на крыс оказалась безрезультатной, и сердитая половина комиссии без добычи совсем озверела. Полагаю, дело было не только в крысах. Тетенька злилась на деда. Он тоже хорош! Не мог ради общего дела придержать свой язвительный язык. То и дело отпускал ехидные шуточки. Получалось забавно, мы со смешливой тетенькой постоянно хихикали, но сердитую это прямо-таки бесило. Видимо, она считала свою работу очень ответственной и серьезной, а поведение деда — совершенно неуместным.

Когда пришло время обеда дед, безо всякого ехидства, предложил комиссии отведать наших ресторанных яств. Сердитая тетенька наотрез отказалась, хохотушка заметно расстроилась. Мы как раз обследовали местность в районе бара, поэтому дед сказал:

— Ну освежиться-то точно нужно. Тридцать три градуса в тени. Позвольте предложить вам чего-нибудь прохладительного.

Тут даже злюка не смогла отказаться. Ее организм интенсивно избавлялся от жидкости, выделяя пот стаканами, так что ей определенно требовалось восстановление водного баланса.

Мы с комиссией расположились у бара. Бармен Виталик прорекламировал свой фирменный коктейль «Супермохито», где некоторые традиционные ингредиенты заменялись на капельку абсента и пучок мелиссы.

— Мне безалкогольный, — бросила злюка.

— Мне тоже, — пролепетала хохотушка.

По всему было видно, что она прямо-таки жаждала вкусить эту самую каплю абсента, но находилась под каблуком своей сердитой товарки. Возможно, та была выше по званию.

Бармен подмигнул хохотушке и, когда наливал коктейль, все же капнул абсента. Дед, вращая глазами, намекнул, что нужно заправить зеленым зельем и второй коктейль. Виталик незамедлительно исполнил немую просьбу. Злюка сидела спиной к бару, так что манипуляций коварного бармена не видела.

Дед, взмахнув своим безалкогольным «Мохито» провозгласил тост за удачное для всех завершение экспедиции, хохотушка улыбнулась, злюка нахмурилась. Все выпили.

— Какой интересный вкус, — заметила смешливая тетенька.

— Это все мелисса. Мы ее сами выращиваем, — поспешил сказать дед.

Злюка в мгновение ока опустошила свой бокал, Виталик немедленно принес ей еще. Уже с двумя каплями абсента. Как опытный бармен, он знал, что после первой вкус притупляется, и выпивающий уже плохо понимает, что находится в его бокале.

После третьего бокала злюка продемонстрировала, что приятная компания вкупе с нужными напитками оказывает самое благотворное действие на человеческую природу. Она перестала хмуриться, на ее лице даже пару раз мелькнуло блеклое подобие улыбки. Мы с дедом не могли не заметить, что эта улыбка была адресована не нам, а исключительно Виталику. Бедолага еще не догадывался, какое испытание его ждет…

Но и он заметил перемены. Поэтому сменил фоновую музыку на что-то задушевно-разухабистое, сделал ее погромче и стал менять пустые стаканы на полные еще более резво. После шестого коктейля, выпитого уже совсем не суровой санэпидемстанцией, дед забеспокоился.

— Нам нужно не бесчувственное тело, а тело, способное поставить подписи в нужных местах, — шепнул он мне.

Виталику он сказал, что пора прекратить расходовать абсент, а злюке, превратившейся в обычную разухабистую тетку, каких пачками встречаешь на свадьбах, намекнул, что пришло время подписывать акты. Но ей, видимо хотелось активных телодвижний, потому что она начала подпрыгивать на стуле и ритмично кивать головой под музыку. Хохотушка не отставала, и я стала всерьез опасаться, что они пустятся в пляс. Будут, как курицы, взмахивать растопыренными локтями, вращать тазобедренными суставами и выкатывать в экстазе глаза. В три часа дня, у бассейна, где барахтаются дети, это было нежелательно.

— Давайте пройдем в конференц-зал, — предложил дед.

Без помощи Виталика было никак не обойтись, тот и сам это понимал — бывшая злюка уже на нем повисла и, хихикая, пощипывала за бок.

— Как далеко ты готов зайти ради блага отеля? — серьезно спросил дед.

Виталик посмотрел на тетеньку, судорожно сглотнул и произнес:

— Я… это… если надо… Только текилы выпью.

— Да я шучу! — похлопал его по плечу дед. — Но за готовность к самопожертвованию ради общего дела хвалю. Выпишу тебе премию.

Виталик расплылся в улыбке. Еще бы, такая гора с плеч! Вернее, гору еще надо дотащить до конференц-зала. Но хоть дальше от него ничего не требуют.

Едва мы прибыли в конференц-зал, все акты были немедленно подписаны, а холодная минералка, которую по просьбе деда принесла официантка, употреблена по назначению. Вообще кондиционированный воздух конференц-зала заметно остудил пыл комиссии. В пляс они больше не рвались.

— Все-таки надо было их сначала накормить, — заметила я. — Теток совсем развезло. Нехорошо это.

— И сейчас не поздно, — сообразил дед и в мгновение ока, при помощи повара и официантов, организовал скатерть-самобранку.

Мы с ним принимали активное участие в застолье, лицемерно создавая иллюзию общего веселья. Виталик по-прежнему подносил бокалы с «Супермохито», но, по указанию деда, абсента в них больше не было. К концу затянувшегося обеда обе наши тетеньки были в полном порядке. Сердитая заметно подобрела, хохотушка продолжала радоваться жизни.

Когда мы посадили их в такси, дело уже шло к ужину.

— Вот это денек, — выдохнула я.

Дед торжественно пожал руку сначала Виталику, потом мне и провозгласил:

— Враг в очередной раз повержен. Но моя месть будет жестокой.

— Кому будешь мстить?

— Старухе Шапокляк, кому же еще!

— А вдруг это не она?

— А кто? Крокодил Гена с Чебурашкой? Завтра в двенадцать в администрации общий сбор. Будут призывать доблестных владельцев частных гостиниц не уклоняться от налогов. Там мы с ней и встретимся…

Голос деда звучал зловеще. Надо будет обязательно пойти с ним, помочь ему держаться в рамках. Кто знает, до чего может довести его воинственный настрой.

Добравшись до забытого в квартире телефона, я обнаружила, что он раскалился от звонков и смс. Я набрала номер Аркадия.