— Клубничный чизкейк мы брать не будем, — заявила я с ходу. — Он невкусный.

Официантка, которую звали Надя — я прочитала на бэйджике — яростно сверкнула глазами. Зря я выступила со своим заявлением, похоже, я обрела на сегодняшний вечер кровного врага… И чего она так таскается с этим клубничным чизкейком, ей что, доплачивают за то, что она втюхивает его клиентам?

С Ершом я не могу быть нерешительной, он пробуждает во мне самые вредоносные качества. Он — охотник, но я-то не жертва. Значит, я тоже охотник, и это война, и мы бьемся насмерть, пусть словами, и пусть победа — лишь временное чувство превосходства. При каждой следующей встрече все начинается сначала, он нападает, а я… нет, не защищаюсь. А нападаю в ответ или даже первой затеваю свару. Такими были наши взаимоотношения до того момента, как мы повадились навещать друг друга во время болезней. Тогда все как-то странно изменилась, взаимные подколы почти исчезли, он стал Андреем Евгеньевичем, я — его упрямой пациенткой. А теперь? Что теперь? Кого он во мне видит?

Какой смысл ломать голову, если можно просто спросить?

— Так у нас свидание? — задала я вопрос в лоб. — Или встреча врача и пациентки?

Ерш откинулся на стуле, посмотрел на меня пристально и ухмыльнулся. Так. Теперь он может даже не отвечать. Вижу знакомый блеск в его бесстыжих глазах.

— А ты всегда так наряжаешься, когда встречаешься с врачом? — произнес он со своей обычной развязной интонацией.

Узнаю друга Ерша!

— О, да! — с придыханием произнесла я. — У меня, видишь ли, с самых юных лет слабость к врачам.

Я наклонилась к нему через стол, и добавила интимным шепотом:

— Да если бы я раньше знала, что ты врач… давно бы пошла с тобой на крышу.

— На крышу? — зачем-то повторил опешивший Ерш.

— Ну да. Звезды считать. Ты же туда приглашаешь всех подвернувшихся барышень?

— Э-э… Все не совсем так, — промямлил Ерш.

Его развязность куда-то улетучилась, блеск из глаз тоже исчез.

— О-о, — разочарованно произнесла я. — Так мы не пойдем на крышу? А я очень надеялась.

— Ты же сейчас шутишь?

— А ты как думаешь?

— Ты меня немного пугаешь, — признался Ерш.

— Правильно. Меня надо бояться.

1:0. В первом раунде я веду. И во всех остальных выиграю, безо всякого сомнения.

— А теперь давай на время прервем наше страстное свидание и перейдем к встрече врача и пациентки.

После этой фразы я отпила джин-тоник, который заказала вместо новомодного коктейля, рекомендованного официанткой Надей. Ерш тоже отхлебнул из своего стакана и произнес голосом Андрея Юрьевича:

— Давай.

И как это у него получается? Всего одно слово — и совсем другой человек. Серьезный, внушительный, вызывающий доверие… Люди, вообще, странные и удивительные существа. В каждом живет как минимум две разных личности, а в некоторых — вообще целая толпа. Во мне, например.

— Говоришь, тебя беспокоит бессонница, — приступил к приему мой личный доктор.

— Ага.

— Давно?

— Всегда.

Мне, действительно, так казалось. Я уже не помнила времени, когда мой сон был крепким и безмятежным. А ведь, если посчитать, с момента нашего преждевременного расставания с Аркадием прошло дня три… Правда, так мало?

— То есть ты не высыпаешься уже много лет? — удивился Кирилл. — Очень трудно в это поверить.

— Ну, не лет, дней. А какая разница? Просто посоветуй мне хорошее снотворное. Это что, так сложно?

— У всех лекарств есть побочные эффекты, многие вызывают привыкание…

— Ну не нуди, а? Мне плевать.

— Есть и немедикаментозные средства. Физическая нагрузка, успокаивающий чай, секс…

— Что?

— Чай, говорю.

Андрей Евгеньевич был невозмутим, Ерша тут не было и в помине. Мне что, послышалось?

— А еще очень важно выявить причину и поработать с ней.

— Что значит — поработать?

— Иногда помогает психотерапия…

— Ты же, вроде, хирург?

— Это мое хобби.

— А я думала, твое хобби — звезды считать.

— Нет, — серьезно произнес Андрей Евгеньевич. — Это иллюзия.

— Звезды?

— Та моя личность, которая работает на пляже спасателем.

— Что?

Тут уж по-настоящему опешила я. Кто — иллюзия? Ерш? Что происходит-то?

Андрей Евгеньевич улыбнулся, и в его благожелательной улыбке на секунду мелькнула самодовольная ершовая ухмылка. Кто же сейчас передо мной? Как бы то ни было, теперь ведет он. 1:1.

Мы с Ершом засиделись в кафе допоздна. Выпили несчетное количество коктейлей, перепробовали половину блюд в меню (кроме клубничного чизкейка!), вспомнили миллион забавных случаев из нынешнего и прошлого лета… Оказывается, Ерш наблюдательный, как Шерлок Холмс! И память у него как у 64-гигабайтной флешки. Помнит такие мелочи, которые я не то что забыла, а вообще не принимала во внимание.

Счет мы больше не вели, сошлись на ничьей. Думать о том, свидание это или не свидание я тоже давно перестала. Ерш щедро выписал мне рецептик легко безобидного снотворного, заметив при этом:

— Уверен, сегодня оно тебе не понадобится.

— Почему это?

— Я думаю, в твоей крови сейчас как минимум 0,5 промилле алкоголя. Или чуть больше… Ты сколько весишь?

— Неприлично задавать даме такие вопросы!

— Даму твоей комплекции не зазорно и об объеме талии спросить. Будет повод похвастаться…

— Ой, да ладно! Не надо меня комплиментить. Пошли уже отсюда. Вон, Надя на нас волком смотрит. Надоели мы ей.

В кофейне почти не осталось посетителей, только мы и еще одна парочка, страстно обжимавшаяся на диванчике в углу. Персонал не мог нас выгнать, хотя, судя по всему, неистово мечтал об этом. Но у них на вывеске было написано: до последнего клиента. Мы затребовали счет, Ерш настоял на том, что он гусар, поэтому платит. Мое мнение, что платить должна я, так как это была врачебная консультация, он в расчет не принял. На чаевые Ерш не поскупился, так что Надя должна быть довольна.

Мы вышли из заведения на свежий воздух, вдохнули полной грудью аромат цветущей акации… Ерш вдруг хлопнул себя по карману:

— Забыл твой подарок! Подожди секунду.

— Что? — удивилась я, но он уже умчался обратно в кофейню.

Я упала на скамейку у фонтана. Сколько, Ерш говорил, во мне алкоголя? Я лично его почти не чувствую. Мне просто весело и хочется качаться на качелях. Нет ли здесь где-нибудь качелей? Очень надо. Возвратившийся Ерш застал меня на детской карусели, которую я пыталась раскрутить, отталкиваясь ногой от земли. В его руках была злополучная буханка ржаного хлеба… Издевается он, что ли?

— Веселишься? — спросил он.

— Не получается, — пожаловалась я.

Он ухватился рукой за поручень и толкнул. Ух ты! Я полетела навстречу звездам. Вот только в желудке появилось очень неприятное ощущение.

— Стой! — закричала я то ли Ершу, то ли карусели.

Карусель послушалась и в то же мгновение остановилась. Ерш галантно подал мне руку, я сползла с сиденья и ухватилась за своего кавалера, так как земля под ногами качнулась.

— Ты был прав, — признала я. — Промилле во мне навалом. Отведи меня домой.

— Сейчас вызову такси.

Ерш достал телефон.

— Нет! Надо прогуляться, проветриться.

Я еще не знала, но мое самовольное подсознание уже составило план. Глупый, опасный и бессмысленный. А чего еще ожидать от подсознания, оглушенного как минимум пятью джин-тониками?

Мы с Ершом все время спорили, какой дорогой идти домой. Он предлагал живописные маршруты по широким улицам, меня несло в темные закоулки. Ну хочется даме, каприз у нее, хватит ее отговаривать! На его аргумент, что там мало фонарей, кривой асфальт и я все ноги переломаю, я сняла туфли и заставила Ерша их нести. Нет, ну а что он?

— Да выбрось ты уже эту буханку! — предложила я в очередной раз.

— Ни за что! — Ерш прижал хлеб к груди.

Видно, на него джин-тоники тоже подействовали, причем довольно странно.

Так, здесь, скорее всего, направо. Теперь вниз. На этом перекрестке я бы еще раз свернула, хотя абсолютной уверенности у меня нет. В прошлый раз я попала сюда совсем с другой стороны. Вот точно, здесь. Теперь нужно углубиться в глухой переулок, и мы окажемся перед нужным домом.