Правда, потом он освежился полбутылкой сухого красного и чуть не упал в бассейн, но это уже совсем другая история. В которой участвовали суровая Аглая Петровна, нерасторопный Иван Семенович и быстрый решительный Аркадий. Они скрутили Ген Геныча и изолировали его от общества. «Ирод окаянный», — ворчала Аглая Петровна, накрывая храпящего мужа мягким пледом.

В общем, праздник завершился вполне традиционно, гости постепенно разбрелись, дед, усталый, но довольный, ушел спать. А мы с Аркадием решили прогуляться к морю, чтобы освежить разгоряченные весельем головы.

Спасательная вышка одиноко маячила посреди пляжа. Никто не торчал наверху с бутылкой ядреного самогона, не разглядывал в бинокль нарушителей границ и симпатичных девушек, не встречал меня едкими замечаниями и сомнительными комплиментами. Лапоть и Ерш разъехались по домам до следующего сезона. Хотя… кто знает, что будет через год. Может, они найдут себе занятие поинтереснее, чем вылавливание из моря потенциальных утопленников, и мы больше не увидимся. Все меняется.

Вот и в моей жизни произошли перемены. Совсем недавно я была одинокой вольной Русалкой, теперь же мое сердце захвачено в плен серыми пиратскими глазами и ослепительной белозубой улыбкой…

— О, смотри, лодка! — Аркадий с интересом разглядывал деревянную посудину, прикованную цепью к стойке вышки. — Давай ее угоним!

Нет, у него, определенно, пиратская натура!

— Вместе с вышкой?

— Я вскрою замок. У тебя есть шпилька?

— Вскроешь? Чего еще я о тебе не знаю?

— Да я это… так, — смутился Аркадий. — В кино видел.

— Ну-ну.

— А грести чем будем? Кедами?

Рыбаки не идиоты, весел в лодке не оставляют.

— А, точно, — Аркадий взъерошил волосы на затылке.

И когда он успел перенять у деда эту привычку?

Вообще отношения у них складываются довольно странно. Прилетев из Москвы, я сразу заявилась домой с Аркадием. Дед тогда сказал: «Иди, погуляй» и заперся с ним на кухне. Как я ни сопротивлялась, меня выставили за дверь, причем Аркадий был совсем не против этого произвола.

Я думала, они поболтают минут пятнадцать, и все, но они беседовали целых полтора часа. О чем — я не знаю до сих пор. Аркадий вышел раскрасневшийся, как будто все время бегал кросс вокруг стола или отжимался на кулаках. Дед же пытался держать хмурую мину, но я видела улыбку в глубине его глаз.

Нельзя сказать, что они прямо-таки подружились, ходят под ручку и делятся секретами. Нет. Но иногда я застаю их за бурным, чуть ли не с битьем бутылок, обсуждением особенностей национального футбола, или за философско-политическими спорами, или за каким-то непонятным негромким шушуканьем за моей спиной… и мне становится так радостно!

В общем, угонять лодку мы не стали. Вместо этого мы с комфортом в ней расположились: обнявшись, укрывшись курткой Аркадия, запрокинув головы к звездному небу.

— Знаешь, мне кажется: если бы не ты, вся эта история закончилась бы по-другому, — вдруг произнес Аркадий.

Мне не нужно было объяснять, о какой истории он говорит.

— Скажешь тоже. Я ничего не сделала.

— Ты появилась, и все изменилось к лучшему. У меня такое ощущение, что ты чего-то там наколдовала…

Я засмеялась. И вспомнила, как перед самым отъездом в Москву ныряла в морскую пучину, и малиновые волны шептали мне: «Все будет хорошо». Но рассказывать об этом своему будущему мужу я не стала: такие вещи нельзя произносить вслух, это рассеивает магию.

Вместо этого я повернулась к Аркадию и прикоснулась губами к его губам. Он легонько укусил меня, потом притянул к себе и осыпал нежными поцелуями…

— А, может, отпразднуем свадьбу в горах? — произнес через какое-то время мой страстный и неугомонный жених. — Ночью, под звездами, верхом на лошадях. Или на корабле. Я приплыву за тобой на яхте с алыми парусами…

— Или на построенном тобой острове, — вставила я. — Можно еще на воздушном шаре.

— Ну, если ты хочешь…

— Конечно, хочу. Я же помню, что ты боишься высоты.

Кажется, кипучая энергия Аркадия проложила себе новое русло. Теперь он полон идей по поводу нашей свадьбы… Пусть себе развлекается. Кстати, у меня тоже есть кое-какие соображения по этому поводу.

— Насчет свадьбы — мне все равно где, хоть в подземной пещере с гномами. Но у меня есть пожелание по поводу медового месяца. Я хочу провести его в Арктике.

— Где?!

От удивления Аркадий так дернулся, что лодка едва не перевернулась, и мы чуть из нее не выпали.

— То есть ты не хочешь, как все нормальные люди, релакса на Мальдивах или романтики в Париже? — произнес он.

— Пляжный отдых мне не интересен, я почти живу на пляже. А Париж — это просто город. Зато Арктика… Представь: нос ледокола режет лед, вокруг тишина и белая пустыня, а над головой — северное сияние!

— Я в тебе не сомневался! — рассмеялся Аркадий. — Кстати там еще есть белые медведи и тюлени.

— Обожаю белых медведей.

— А я обожаю тебя.

Он крепко обнял меня, прижал к себе, и я закрыла глаза. Вскоре я задремала, и мне приснилось, что наша лодка плывет по темному небу навстречу звездам, навстречу надвигающемуся рассвету и навстречу будущему — пока туманному, но радостному, как пробивающиеся сквозь облака лучи солнца.