ЛОГИЧЕСКИ славная в своем начале и абсурдно бесславная в ее конце история Российско-Американской компании (РАК) в России известна плохо и с конца XIX века излагается у нас скупо.

В последние годы этой темой заинтересовалось — вроде бы — даже телевидение, но лишь для того, чтобы смешать правду с ложью.

Соответственно в освещении деятельности РАК отечественной историографией для меня так и осталось много неясностей и после того как я во многом-таки разобрался…

Например, совершенно непонятно мне, почему при достаточной известности имен Шелихова, Резанова или долголетнего правителя русских колоний в Америке Александра Андреевича Баранова имя их ближайшего соратника Михаила Матвеевича Булдакова практически замолчано. Если уважаемый читатель думает, что мне было просто разобраться в значении фигуры Михаила Матвеевича, то он крупно ошибется.

Основные сведения о Булдакове я получил из того Русского биографического словаря, который был издан у нас в начале XX века «под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического общества» Александра Александровича Половцева… А вот издававшийся в те же примерно годы «Брокгауз и Ефрон» о Булдакове как в рот воды набрал…

К странному дореволюционному (да и послереволюционному) «энциклопедическому» освещению темы РАК и Русской Америки я в свое время возвращусь еще не раз…

Непонятно мне и то, почему или мельком, или вообще не упоминается роль РАК в организации русских кругосветных экспедиций, начиная с первой и самой знаменитой из них — экспедиции Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского?

Об этом должны знать школьники в начальной школе. В действительности же это не всегда упоминается даже в энциклопедических словарях.

А между тем, с 1803 года по 1840 год РАК при содействии правительства организовала двадцать пять только крупных морских экспедиций, тринадцать из которых были кругосветными!

Источник сведений солидный — вторая Большая Советская энциклопедия, «сталинская»…

Но что же это тогда получается? Ведь это же, собственно, все наши «кругосветки» того времени, включая экспедиции Лазарева, Коцебу, Головнина, Литке…

Даже антарктическая экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева, имевшая чисто научный характер, биографиями многих своих главных действующих лиц оказалась связанной с историей РАК.

А что мы знаем о трех кругосветных походах Леонтия Андреяновича Гагемейстера, чье имя тоже прочно вошло в историю РАК, или о походах командира судна РАК, дважды «кругосветчика» Степана Хромченко?

Кругосветные экспедиции, поощряемые РАК, были далеко не прогулочными вояжами, а мы о многих из них даже и не слыхали…

Да и успех «официальной» Амурской экспедиции Невельского 50-х годов во многом стал возможным благодаря субсидиям и помощи РАК, как и успех других экспедиций в Приамурье, на Сахалин, Курилы, тихоокеанские острова, на Аляску!

ДЛЯ КОМПАНИИ обеспечение устойчивой морской связи Европейской России и Русской Америки было вопросом прочности ее перспектив. И 29 июля 1802 года Главное правление РАК подало «Всепресветлейшему, державнейшему Великому государю императору и самодержцу всероссийскому», то есть Александру Первому, «всеподданнейшее донесение», где, в частности, писало:

Компания сообщала о богатстве американских владений зверем, о планах расширения промыслов, однако жаловалась на недостаток кадров, в том числе «искусных флотских офицеров», и рассчитывала на государственную поддержку.

В этой же записке РАК извещала царя о своем намерении «приступить к отправлению ныне в Америку транспортов своих от Санкт-Петербургского порта»…

А это уже была заявка на первое русское кругосветное путешествие. Тем более что у русского дворянина, сановника и директора РАК Николая Петровича Резанова было понимание и общегосударственного значения такого дела.

Со своей стороны, у флотских офицеров Крузенштерна и Лисянского тоже имелись не то чтобы смутные мечтания на сей счет, но готовые планы, записки, аргументы… Капитан-лейтенант «Круценштерн» упоминался и в донесении РАК царю…

Итак, стена сомнений и недоверия пробивалась с двух сторон. Именно Николай Резанов и Михаил Булдаков сыграли реально решающую роль в инициировании в 1803 году плавания Крузенштерна. Но и записки моряков, будущих руководителей экспедиции, тоже имели свое значение.

Булдаков принял на счет РАК половину расходов — на содержание «Невы» Лисянского (содержание «Надежды» Крузенштерна взял на себя сам Александр).

Иван Федорович Крузенштерн был младшим питомцем екатерининской эпохи, отличился в Гогландском, Эландском, Ревельском и Выборгском сражениях Русско-шведской войны 1788–1790 годов. В числе лучших молодых моряков был послан Екатериной на стажировку в английский флот, воевал и там, крейсировал у атлантических берегов Северной Америки, бывал на Барбадосе и Бермудах и поплавал по морям и океанам немало.

Стать командором в первом кругосветном российском плавании ему было на роду написано… Напомню, что боевую службу он начал в 1788 году на корабле «Мстислав» под командой капитана Муловского, назначенного в кругосветный поход, вследствие Русско-шведской войны отложенный.

Беседы с Муловским дали первый импульс. Вторым оказалось знакомство с внуком Витуса Беринга — лейтенантом Яковом Берингом, тоже отправленным на «английскую» стажировку.

Третьим стали беседы с «лифляндцем» Торклером в Калькутте. Финн хорошо знал северо-западный берег Америки и считал, что России очень выгодно доставлять товары туда и оттуда отправлять меха — в Китай, в Кантон.

Вернулся Крузенштерн на родину в 1799 году на корабле Ост-Индской компании, обогнув мыс Доброй Надежды. И сразу представил морскому начальству проект кругосветного плавания, одной из целей которого указывал «снабжение наших американских колоний всем необходимым».

Весьма подробно написавший об Иване Федоровиче в своей «Истории великих путешествий» Жюль Верн остроумно, хотя и не совсем верно в части единоличного приоритета Крузенштерна, замечает: «Лучшими идеями всегда бывают самые простые, но они приходят в голову в последнюю очередь. Крузенштерн первый доказал настоятельную необходимость установить прямую связь между Алеутскими островами — местом промысла мехов — и Кантоном — самым важным рынком сбыта».

Вообще-то записка Крузенштерна касалась многого — в ней даже крепостное право критиковалось. Но, прошу прощения за каламбур, все там «вертелось» все же вокруг кругосветного плавания.

Флот тогда был в упадке (вспомним рассказ декабриста Штейнгеля). Проект тридцатилетнего лейтенанта у адмиралов своей чисто морской частью сочувствие-то вызывал, но было боязно… Вздыхали, что, мол, оно бы и неплохо, и офицеров найти можно, да вот русские матросы к дальнему плаванию совершенно-де неспособны. «Лучше бы нанять англичан», — советовал престарелый адмирал Ханыков.

Сдвинуло дело с мертвой точки появление в России Русско-Американской компании…

Важное значение имел и именной указ императора Александра от апреля 1802 года, по которому «позволено было морским офицерам, кто пожелает, не выходя из флотской службы, вступить в Российско-Американскую компанию». Этот указ открывал широкие перспективы и перед Крузенштерном, и перед Лисянским, и перед десятками других деятельных русских военных моряков.

Судя по всему, окончательный "проект плавания перед представлением его царю был обговорен между Булдаковым, Резановым, графом Румянцевым, адмиралом Мордвиновым, Лисянским и Крузенштерном. Со стороны ведомств идею поддерживали министерства иностранных дел и коммерции, военно-морской флот и академия наук.