Он колебался — ехать ли в Россию, остаться ли навсегда в Ново-Архангельске или поселиться на Гавайях, что для иззябших на севере костей было бы нелишним. Да и ситуацию там можно было понять уже изнутри…

В Ново-Архангельске тогда было два русских корабля, вскоре отправлявшихся в обратный путь в Кронштадт, — компанейский «Кутузов» и военный шлюп «Камчатка» под командой капитана 2 ранга Головнина. Головнин и уговорил Баранова возвращаться.

27 ноября 1818 года на компанейском судне РАК «Кутузов» под командой Гагемеистера Александр Андреевич отплывал в Россию. Провожала его вся колония и даже тлинкиты-колоши. Одному из индейских вождей — старому другу, Баранов подарил свою кольчугу.

Во время этого плавания, уже в 1819 году, в Зондском проливе у острова Явы в виду Батавии (Джакарты) ему стало плохо, и 16 апреля он скончался.

Тело его, по морскому обычаю, было опущено в воду…

НА ПЕРВОЕ время Баранова сменил опытный, боевой, хорошо образованный моряк и судостроитель тридцативосьмилетний Леонтий (Людвиг) Андреянович фон Гагемейстер. Научные дневники в плаваниях он писал на русском, немецком, английском, французском, испанском и португальском языках.

Вот какой «сменщик» был у Баранова!

В свое первое кругосветное путешествие он отправился 20 октября 1806 года из Кронштадта на «Неве», только что — 5 августа, вернувшейся под командой Лисянского из первой русской «кругосветки». Три года был начальником Иркутского адмиралтейства. Потом командовал компанейскими судами РАК «Суворов» и «Кутузов».

Ранее «Суворовым», состоя на службе РАК, командовал в своей первой «кругосветке» 1813–1815 годов будущий знаменитый адмирал Михаил Петрович Лазарев (тогда он и открыл пять необитаемых атоллов, назвав их островами Суворова).

А на «Кутузове» свой второй виток вокруг земного шара «намотал» сам Гагемейстер. В 1828 году на военном шлюпе «Кроткий» он обошел Землю в третий и последний раз (в пятьдесят три года начал готовиться к четвертому, но скоропостижно скончался на похоронах товарища).

Всем был хорош Леонтий Андреянович, но управление РАК «не потянул», сдал колонии новому правителю лейтенанту Яновскому и на мостике «Кутузова» вернулся от русских американских к русским европейским берегам. Менее чем через год он вышел в отставку и семь лет занимался сельским хозяйством в своем имении, уйдя затем «от сохи» на мостик «Кроткого»…

Во главе поселений РАК он был недолго, но судьба его с компанией была связана прочно, что лишний раз доказывает и широту интересов РАК, и ее далеко не только коммерческий характер. Недаром тот же Гагемейстер во время своего недолгого управления совершил ряд морских экспедиций в малоисследованные области Русской Америки.

Отправляя в апреле 1818 года с острова Кадьяк экспедицию «промышленного человека» Петра Корсаковского — она должна была пересечь узкий южный аляскинский выступ в «коренной» его части и выйти к Бристольскому заливу, — Гагемейстер говорил: «Дай бог, чтобы Север открыл нам сокровища: Юг не так-то благостен — Сандвичевские острова отказались, и в Россе нет бобров, и всякий промысел в малом количестве…»

Почему «отказались» Сандвичи, мы знаем. А вот слова Гагемейстера о Россе показывают, что геополитиками Резанов и Баранов были посильнее Леонтия Андреяновича и видели дальше бобровых шкур.

Да ведь и упрекать тут Гагемейстера особо не за что. Баранов был нужным человеком на нужном месте в нужное время. А Гагемейстер, хотя и был с Русской Америкой связан прочно, стал управителем Русской Америки не по сердечному устремлению и неотвратимому выбору судьбы, а по назначению. В «Пизарро российские» его не тянуло…

И, став первым временным «назначенцем», он открыл собой длинную череду их, из пятилетки в пятилетку (откуда такой счет, сейчас станет ясно) бывших уже не столько борцами, сколько свидетелями утраты Россией своего тихоокеанского геополитического потенциала и возможного могучего будущего…

О ПЯТИЛЕТКАХ я упомянул потому, что после Гагемейстера, который отбыл на посту главного правителя владений РАК один 1818 год, и его сменщика лейтенанта С.И. Яновского, управлявшего колониями РАК в 1819 и 1820 годах, почти все остальные правители назначались на пятилетний срок.

Вот их полный список после Яновского…

Последний главный правитель, капитан 1 ранга князь Д.П. Максутов, занимал свой пост три года — с 1864 по тот 1867 год, в котором Русская Америка прекратила свое существование.

Как видим, это все строевые, на государственной службе находившиеся чины… Один из разделов монографии советского знатока вопроса Н.Н. Болховитинова «Россия открывает Америку. 1732–1799» так и называется: «Морские офицеры управляют русскими владениями в Америке».

И сам же Болховитинов отмечает, что хотя они и были знающими, честными и добросовестными людьми, но, как правило, в коммерции и экономике разбирались не очень-то, да и смотрели на свое пребывание в Америке как на явление временное.

Почти все они были хорошими флотскими офицерами, опытными мореплавателями. Однако — далеко не мыслителями и мечтателями, как Резанов. И даже лучшим из них не был свойственен неукротимый, подвижнический дух первопроходцев-пионеров, который гнал в новое Шелихова, Баранова, Кускова… Хотя и они ходили неизвестными до них маршрутами, открывали и описывали новые земли. Такой уж нестандартной, не рутинной по самой своей сути была служба в РАК…

Однако для большинства был характерен образ мыслей и действий, проявившийся в позиции правителя Муравьева относительно Сандвичей, занятой им в 1821 году. Он писал тогда в Петербург: «Чтобы иметь торговлю с Сандвичевыми островами, сперва надо знать, что мы можем продавать им. И что можем брать взамену своих товаров?.. Торговля с Калифорнией для хлеба и доставки пушных товаров в Россию — вот статья, на что нужно обратить внимание и сим ограничиться».

Купец Баранов мыслил по-государственному. Морской офицер Муравьев тут ему явно уступал… И за коммерческой якобы бесперспективностью Сандвичей он не сумел увидеть стратегической их перспективы!

Да и в Калифорнии он видел лишь продовольственное, а не потенциально политическое подкрепление Русской Америки…

В ПРИВЕДЕННОМ мной списке главных правителей все, кроме трех человек, имеют перед фамилией только инициалы. И это — не случайно.

Чтобы пояснить, в чем тут дело, мне придется сделать еще одно маленькое «лирическое» отступление, за которое, я надеюсь, читатель меня простит…

Не исключено, что кто-то уже обратил внимание на то, что я стараюсь — по возможности — приводить полные имена тех, о ком хотя бы мельком упоминаю. Делаю я это так потому, что терпеть не могу обыкновение историков ограничиваться в документальном повествовании инициалами.

Это и по отношению к носителям инициалов неуважительно, и к их отцам, да и — к читателю. То есть в конечном счете — неуважительно по отношению к себе самому. А я хочу себя уважать — так же, как склонен уважать всех, уважения достойных…

Иногда на то, чтобы вместо мычащего «М.М…» поставить в текст нормальные русские имя и отчество «Михаил Матвеевич», приходится затрачивать добрых полчаса, безрезультатно просматривая перед этим добрый десяток источников.

Но в случае с рядом главных правителей Русской Америки я вначале оказался бессилен. В имевшихся в моем распоряжении сводных списках (один — со званиями, другой — без) были только все эти «А.И.» и «И.А.»…