Подули теплые ветра, повеяло весной. Тусклый серо-белый зимний ландшафт расцветился яркими красками. Всего-то неделя минула с того злополучного поединка, а Тэсс казалось, что прошел по меньшей мере год. Внезапная смена сезона только усугубила впечатление, что время в ее уютной тюрьме остановилось. Каждый день для нее начинался с надежды, что сегодня наконец придет Кенрик. Но он все не приходил и не приходил. Может быть, его «возможно» просто-напросто означало вежливое «нет»? Единственными ее визитерами были Хелен и Мириам, да иногда она открывала дверь и, если было настроение, болтала с Саймоном и Эвардом.

Каждый вечер, ложась спать, Тэсс предвкушала завтрашнее посещение Хелен. С ней время летело быстрее. Придет, посидит, и полдня как ни бывало. Обычно та начинала с перечисления событий, происшедших в замке, причем вспоминала, конечно, и самые незначительные. Управляющий и люди Роберто были захвачены через несколько часов после событий на поле для турниров, однако их дальнейшая судьба Хелен была неизвестна. Она говорила о том о сем, но имени Фитц Элана не произносила. Только на третий день Хелен вскользь упомянула его. Потом стала упоминать чаще, а дальше ее словно прорвало. На Тэсс обрушился водопад слов, и он казался бесконечным. В конце концов Хелен призналась, что влюбилась.

Надо ли говорить о том, как широко при этом раскрылся у Тэсс рот. В первый момент она даже не поверила, думала, та ее дурачит. Но вскоре она смогла убедиться, что это сущая правда. А Хелен только что жаловалась на Фитц Элана, а уже в следующую секунду вздыхала о нем. Тэсс с трудом могла представить, что перед ней сидит та же самая женщина, холодная как лед, которая встречала ее на пороге Монтегю.

Сегодня Хелен вела себя не так, как обычно. Уже час прошел, как она явилась, а имя Фитц Элана еще не упоминалось.

— Ты собираешься что-нибудь делать со своими платьями? — спросила вдруг она, делая очередной стежок на своей вышивке.

Рассматривать свои платья Тэсс не надо было. Она знала — их лучшие дни миновали.

— Ты знаешь, с тех пор, как я приехала в Монтегю, было так много разных дел и забот, что до платьев как-то руки не доходили. Я и сама думаю: стирать их нельзя — расползутся в руках. Надо подождать до мая, когда начнут приезжать купцы с товаром и откроются ярмарки.

Раньше она, конечно, ожидала, что Кенрик сам обратит внимание на плачевное состояние ее гардероба, но он так и не обратил. А клянчить у него деньги на туалеты ей не хотелось.

— Как жаль, что у меня не осталось ни одного куска материи, — опечалилась Хелен. — Осенью я сшила себе кучу платьев. Но, — она оживилась, — штук пять из них по крайней мере вполне подойдут тебе.

Предложение было соблазнительное, но не для Тэсс. Она считала плохой приметой, носить одежду с чужого плеча, неважно с чьего. Она отрицательно покачала головой.

— А знаешь, Кенрик думает, что ты нарочно носишь старые платья. Вчера вечером он спросил, одеваешь ли ты это платье с желтым корсажем. Когда я ответила, что да, он нахмурился и сказал, что, видно, у тебя плохой вкус.

— Так почему ты не сказала этому благородному милорду, что мне не из чего выбирать? Он, конечно, обеднеет, но ведь не станет же нищим, если купит мне материи на платье.

Хелен улыбнулась.

— Ладно, я скажу ему сегодня за ужином. Затем, помолчав, добавила.

— Скажи, когда люди помолвлены, они… они должны быть… могут быть в близких отношениях?

— А почему ты об этом спрашиваешь? Хелен покраснела и склонилась над вышивкой.

— Да ничего. Просто так.

— Ты что, с Фитц Эланом в близких отношениях?

— Он говорит, что это так принято, если помолвлены. То есть можно заниматься любовью. — Хелен не поднимала головы, чтобы не глядеть на Тэсс.

Тэсс улыбнулась, представив, как Фитц Элан обхаживает упирающуюся Хелен.

— Я считаю, что большинство помолвленных пар так и поступают. То есть вступают в интимные отношения до свадьбы. Собственно, так родился и Фитц Элан.

— Что значит — «так родился»?

— Кенрик рассказывал, что родители Фитц Элана были помолвлены, но его отец был убит в сражении, за день до свадьбы. Он был наследником огромных владений, но его родственники уничтожили все документы о помолвке. Матери ничего доказать не удалось. Родители матери Фитц Элана объявили войну, которая длилась много лет, но не дала перевеса ни одной из сторон. В конце концов заключили мир, по условиям которого Фитц Элан лишился права наследования владений своего отца.

— Какой лжец! — возмутилась Хелен. — А он рассказывал мне, что его мать кухарка в деревенской таверне, и что она не уверена, кто его отец — то ли торговец рыбой, то ли свинопас.

Смех Тэсс только усилил ее возмущение.

— Успокойся, Хелен, — все еще улыбаясь, тихо произнесла Тэсс. — Просто он хочет, чтобы ты любила его независимо от того, где он родился и от кого. Тем более что он знал, как ты относишься к своему брату бастарду. Ты ведь не делала из этого секрета. Верно? Фитц Элан и думал, что ты его тоже презираешь.

— Ну зачем он врал мне, зачем? — продолжала кипятиться Хелен. — Он уверял меня, что родился в грехе, а на самом деле помолвку его родителей благословила церковь.

— А какая разница? — спросила Тэсс. — Благословила, не благословила, если ребенок все равно родился. Что, он от этого лучше стал или хуже? Тем более в случае с Фитц Эланом. Он имел полное право наследовать земли своего отца, а его объявили бастардом.

— Это так несправедливо!

— Да, я согласна, несправедливо. А разве справедливо, что ты называешь Кенрика бастардом, хотя твой отец согласился признать его своим сыном и женился на твоей матери? Это еще более несправедливо, Хелен.

— Это не одно и то же. Кенрик не отказался от наследства, а, наоборот, принял его.

— А ты подумай о другом, Хелен. Тебе никогда не приходило в голову, что Кенрик на десять лет старше сына короля Эдуарда от королевы? Как ты думаешь, что произошло бы, если бы церковь официально признала союз его родителей? Ага! Вот какого наследства он лишился. Перед ним Монтегю с Ремингтоном — это только жалкие крохи.