— Садитесь в машину, — пригласил он.

Шевцов пригнулся и забрался на переднее сиденье рядом с водительским местом. С полминуты оба молчали, приглядываясь друг к другу.

— Полагаю, вы меня узнали, — произнес Шевцов.

— Да. Вы Игорь Шевцов, космонавт… и отличный волейболист! — ответил Хойланд на хорошем русском языке.

— Вы помните… — Игорь тоже перешел на русский. — Я рад, разговор будет проще. Только вот не знаю, с чего начать. Понимаете… — Он замялся.

— Зовите меня Джон, — сказал Хойланд.

— Понимаете, Джон, эта история… Словом, в нее нелегко поверить.

— Возможно, я бы и не поверил, расскажи ее мне кто-нибудь другой, — заметил Хойланд. — Но вы передо мной, и я не предвижу ничего более невероятного.

Рэнди, включивший приемник подслушивающего устройства, проклинал все на свете. Они говорили на незнакомом языке! А между тем одинаково звучащие на всех языках мира слова «космонавт Шевцов» недвусмысленно указывали, что он на пороге еще одной суперсенсации. Это не совпадение, не просто похожее лицо. Это — Шевцов, похороненный в закрытом гробу, и он здесь! А Рэнди не может понять ни слова из их беседы… Ладно, переводчика он будет искать потом, сейчас главное — записывать разговор и наблюдать. Рэнди приник к окулярам бинокля. С высоты второго этажа он разглядел в машине только фигуру Шевцова ниже плеч и руку Хойланда.

— Если очень коротко, так, — сказал Шевцов. — На «Магеллане» не было никаких технических повреждений. На нас напали… Убили весь экипаж. Мне одному удалось бежать, — но меня преследуют. Когда я ехал в аэропорт, чтобы лететь во Францию, они обстреляли мою машину…

Он твердо решил не упоминать о Шерон, пока не сориентируется в обстановке.

— Почему же вы обратились ко мне, а не к американским властям? — спросил Хойланд.

— Потому что я — свидетель… И такая операция невозможна без массы крупных и мелких информаторов во всех правительственных структурах. Если же те, кто напал на «Магеллан», узнают, где я нахожусь, то и дня не проживу, будь я хоть в бронированном бункере со взводом охраны.

— И чем, по-вашему, могу помочь я, обозреватель радио? — Хойланд полез за сигаретами. В пачке сиротливо болталась одна. Хойланд рассудил, что космонавт вряд ли курит, и зажег ее сам.

— Именно тем, что вы журналист. Программа об этом превратит вас в звезду. Нашу смерть придумало правительство…

Он прикусил язык, а Хойланд сделал вид, что оговорка «нашу» прошла мимо него, и спрятался за дымовой завесой.

— Мою смерть придумало правительство, — неловко поправился Шевцов, — чтобы скрыть собственное фиаско и беспомощность. За мной охотятся убийцы, а мы с вами устроим охоту на них. Ну как? По-моему, это тема не для одной радиопередачи или статейки. Это тема для книги, самого потрясающего документального бестселлера в истории журналистики.

— Заманчиво, — сказал Хойланд. — Но что можем противопоставить мы вдвоем этому… гм… заговору?

— Я пришел к вам, потому что доверяю… Как у журналиста, у вас должны быть определенные связи… Или подходы… Словом, это ваша кухня, вам лучше знать. Мы обязаны найти выход на группу людей — в спецслужбах ли, в полиции или администрации, — которым мы… которым я смогу доверять. Тогда я передам им информацию в обмен на заботу о сохранении моей жизни. А вы опишете все это в книге.

И тут Хойланд совершил ошибку, абсолютно непростительную для Магистра. Мысль о том, что у Шевцова могут иметься важнейшие сведения для Тернера и Моддарда, заставила его сделать то, что сам он всегда считал грубейшим промахом, — поторопиться.

— Такие люди есть, — произнес он. Шевцов искоса посмотрел на него:

— И почему я должен им верить?

— А почему вы доверились мне?

— Потому что вы рисковали собой в той волейбольной истории… Так кто же эти люди?

— Один из них — Дэвид Тернер из ЦРУ…

Хойланд надеялся, что упоминание о ЦРУ произведет на Шевцова впечатление. И произвело, но совершенно обратное тому, на какое он рассчитывал… В сознании человека, выросшего в России, каких бы взглядов он ни придерживался, чаще всего отпечатывается не слишком привлекательный образ ЦРУ. Шевцов не был исключением. Говоря Хойланду о спецслужбах, он меньше всего имел в виду ЦРУ. Он боялся ЦРУ, боялся того, что именно там агенты его врагов — его и Шерон! — чувствуют себя вольготно. И вот… Ну и влип! Счастье еще, что не успел рассказать Хойланду о Шерон… Хойланд взглянул в побелевшее лицо Шевцова:

— Вам нехорошо?

Заботливый вопрос подсказал Шевцову ход. Вместо ответа он прикрыл глаза и начал медленно сползать с сиденья. Встревоженный Хойланд наклонился над ним. Шевцов резко выпрямился и нанес ему сокрушительный удар ребром ладони по шее, вложив в него всю силу. Даже из неудобного положения удар вышел великолепный. Хойланд не успел среагировать, поскольку не ожидал выпада. Он без звука повалился на рулевое колесо. Шевцов рывком распахнул дверцу и кинулся к ресторану. Редкие прохожие оглядывались на него с недоумением.

Рэнди понял, что нельзя терять ни секунды. Вслушиваясь в разговор по-русски, он уловил имя Дэвида Тернера, а спустя какое-то время в машине произошла молниеносная схватка. Все равно, что они там не поделили, — Шевцов удирает от Хойланда, это ясно. Рэнди поможет ему.

Он швырнул бинокль, кубарем скатился по лестнице, прыгнул в «сааб» и повернул ключ зажигания. Мгновение ему казалось, что двигатель не заведется, но мотор заурчал как обычно, и Рэнди дал газ.

С визгом покрышек он затормозил перед космонавтом, перегородив машиной улицу, толкнул дверцу и крикнул (по-английски, разумеется, но как правильно произносится фамилия, он уже запомнил).

— Садитесь, Шевцов!

Игорь остановился. Что происходит, кто выследил его? Те? Они бы стреляли сразу, как в Америке, нет? Или… Неужели ЦРУ? Но как, когда? Эти бессмысленные обрывки вопросов без ответов пронеслись у него в мозгу меньше чем за полсекунды, пока он стоял и ошеломленно смотрел на Рэнди.

Стил высунулся, насильно втянул Шевцова в машину, захлопнул дверцу. Тот даже не сопротивлялся, находясь как будто в ступоре.

— Не бойтесь, Шевцов, — частил запыхавшийся Рэнди. — Я хочу помочь вам. Я журналист, меня зовут Рэнди Стил, я случайно вас опознал… Где ваша девушка? Надо скорее срываться отсюда! Не сидите же как истукан! Или вы хотите, чтобы вас поймали?

Последняя фраза сработала. Шевцов моментально осознал смысл слов Стила. Перед ним журналист, он на автомобиле, а что еще нужно?! Главное сейчас — убраться как можно дальше от Хойланда, а там увидим. Шевцов выскочил из машины, дернул дверь ресторана.

— Шерон!

Та с испугом в глазах сорвалась с места и бросилась к Шевцову. Без объяснений он втащил девушку в «сааб». Рэнди не мешкал ни секунды. Полминуты спустя они были уже далеко.

… Превозмогая резкую головную боль, Хойланд с усилием оттолкнулся руками от руля, оперся затылком на подголовник. Его сигарета дымилась на полу. Хойланд поднял ее и погасил.

Конечно, космонавта поблизости не было. Пропал и темно-синий «сааб», принадлежавший, по-видимому, владельцу двухэтажного особняка. Шевцов угнал машину? Какая теперь разница… Он исчез, и необходимо срочно связаться с Тернером.

Получив вызов Хойланда, Тернер ответил, что немедленно проинформирует Моддарда и вылетит в Париж.

«Сааб» Рэнди Стила остановился на набережной Сены. Рэнди вытряхнул сигарету из пачки, закурил и обернулся к прижавшимся друг к другу на заднем сиденье, пассажирам.

— Вот теперь здравствуйте, мистер Шевцов, и вы, мисс Джексон. Очень рад видеть вас. Как я уже говорил в менее подходящей для светских церемоний обстановке, мое имя Рэнди Стил. Я американский журналист (Рэнди умышленно не уточнил, из какой газеты. Пусть считают, что он представляет солидное издание). И раз уж мы познакомились, может быть, вы объясните мне, что происходит? — Он достал стеклянную фляжку. — Виски хотите?

Пассажиры не отказались. Рэнди последовал их примеру, отхлебнул больше, чем Шевцов и Шерон, вместе взятые.