– Отвечай, дух, кому ты отдал часть Священного Ключа? – требовал Креол у худого, полупрозрачного старика. Бывший паж императрицы прожил долгую жизнь и теперь выглядел таким, каким был незадолго до смерти. Кстати, призрак получился поразительно блеклый – Сваган Дуа уже давно прошел перерождение, поэтому Креол вызвал не его самого, а лишь его тень – как бы кальку. – Говори!

– Моему сыну, – безразлично ответил старик, – Ме Дуа.

Сына Сваган Дуа назвал местным именем – в великих княжествах Е и Хи даже имена были односложными.

– Сыну, говоришь… – проворчал Креол. – Всё, можешь проваливать.

Маг проводил взглядом растворяющегося в воздухе духа и достал из сумки зеркало.

– Зеркало, покажи мне… – начал он.

– Не нужно, святой Креол! – прервал его лод Гвэйдеон. – Я уже знаю, где искать Ме Дуа.

– И где же? – недоверчиво обернулся маг. Паладин молча указал на соседнюю могилу. Надпись на ней выглядела немного лучше, чем у Свагана, но все же читалась с большим трудом. «Ме Дуа. 1559-1628. Э ми Ли Ора у фу де о та ».

– Ну хоть раз повезло… – проворчал Креол, совершая весь ритуал заново.

Ме Дуа выглядел копией своего отца и, как оказалось, также отдал часть Священного Ключа своему сыну – Хмо Дуа.

Его могилы поблизости не обнаружилось, и Креолу все же пришлось воспользоваться услугами зеркала. Конечно же Хмо Дуа тоже умер давным-давно, но его могила почему-то отыскалась далеко от Великого Княжества Е – в монастыре Святого Улофа, в восточной области королевства Дроссмал Хентара.

– По реке мы туда не доберемся, – тут же доложил лод Гвэйдеон. – Воды Зии-Тола не достигают Дроссмал Хентара.

– Тогда поплывем на восток, – высказала свое мнение Вон. – Мы ведь так и не нашли Кобука, а капитан Тортлоу говорил, что до Окоза отсюда всего три дня пути. А там посмотрим – может, коцебу к тому времени освободится…

Креол молча кивнул.

Столица Хиомонгеи была большим торговым городом, население которого ужасно страдало от того, что у их державы не имелось морской границы. Река рекой, а без моря торговля всегда вялая.

Воровской старшина Окоза – плешивый усатый карлик, бывший в молодости чуть ли не лучшим вором всей державы и парочки соседних, рассказал все, что знал. Ни на кахальском, ни на шумерском он не говорил, поэтому лоду Гвэйдеону пришлось переводить с макийского – языка Макии, Хиомонгеи, Плета и пары десятков Благородных Домов.

Да, был здесь такой Алесто Кобук. Прожил несколько лет. Нет, сейчас его здесь нет, давным-давно отбыл. Когда именно?.. Ну да кто ж его знает, записей-то никаких не ведется… Поспрашивать надо, может, кто из старой гвардии и помнит. Где его искать?.. А вот это как раз случайно известно. Графство Врагач, слыхали о таком?.. Какое-то у него там дело наклюнулось, на пару со старым графом, вот он туда и навострился. Нет, обратно так и не вернулся. Не так уж и далеко, всего четыреста переходов к северо-западу. Хорошая карета дней за восемь домчит. А если рекой поплывете, так и вдвое быстрее доберетесь. Да, если циклбот быстрый, так и вовсе три дня хватит. «Щука»?.. Слышал краем уха, балакают, хороший кораблик, хоть и маленький. Ну для скорости-то размер не нужен, верно?..

На обратном пути компания завернула на рыночную площадь – Креол хотел посмотреть каких-то травок для своих колдовских дел. Бракованное зеркало его не устраивало, он намеревался смастерить новое, пригодное для работы.

– Сум-хунь, лорд маркиз, – ответил на его вопрос торговец редкими травами и пряностями. – Замечательная травка, облегчает головные боли, проясняет ум…

– Беру, – не торгуясь заплатил Креол. – А это?

– Кровавик. Останавливает кровотечение, оберегает раны от черного духа Близнеца…

– Пригодится. А это что за порошок?

– Толченый олений рог. Болтают… – продавец явно сконфузился при даме, – болтают, что он помогает…

– Знаю, – прервал его маг. – Он и для других дел полезен. Беру все.

Креол накупил целый мешок разных ингредиентов. Судя по тому, что он ни разу не уличил торговца во лжи, тот вел свои дела исключительно честно и действительно разбирался в том, что продавал. Под конец маг указал на уродливую голову неизвестной рептилии, висящую над дверью, и спросил:

– А это что?

– На это могу ответить я, святой Креол, – сказал лод Гвэйдеон. – Это гветелквир. Ужасное создание. Ящер в два человеческих роста, покрыт несокрушимой броней, ходит на задних лапах, опираясь на хвост, а передними убивает. Рогат и когтист, ужасен ликом и грозно молчалив. Однако первым на человека никогда не нападает – он к нему безразличен. Но гветелквира выводят из себя звуки человечьей речи – если он услышит хоть слово, то тут же бросается и убивает. Бывает, эти ящеры забредают даже в города, и тогда они превращаются в царство молчания – все боятся словечко произнести…

– Так у нас и было, лод паладин, – закивал торговец. – Пару месяцев назад. Двоих детей эта нелюдь растерзала – видно, не растолковали мальчишкам, что говорить при гветелквире нельзя…

– А кто его убил?

– Паладин, конечно. Такой же, как вы, только помоложе. Очень себя корил, что детей спасти не успел…

– Он продается? – заинтересовался Креол.

– Только чешуйки с хвоста, – высыпал перед ним горсточку мелкой чешуи продавец. – Остальное, уж не обессудьте, давно по рукам разошлось, а голова ненастоящая – муляж восковой. Настоящую в королевский дворец отправили – там она и висит.

Креол не побрезговал и чешуей.

– Алесто? – капризно переспросила графиня Врагача – всё еще миловидная дама лет сорока. – Как же, я его еще долго не забуду! Его батюшка мой нанимал – предыдущий граф. У нашего соседа – герцога Тобуи – была одна предивная статуэтка, ее он для нас и украл… Да вот она стоит, сами посмотрите!

Статуэтка и впрямь была великолепной – неизвестный скульптор вырезал из сердолика Инанну в бальном платье с букетом цветов. Хотя сходство оказалось весьма приблизительным, что, впрочем, и неудивительно – откуда бы этому скульптору знать, как выглядит богиня на самом деле? Но мастерство было на высшем уровне – таким творением заинтересовался бы даже Лувр.

– А герцог не обиделся? – насмешливо спросила Вон.

– А какая теперь разница? – махнула рукой графиня Делеме. – Нет уже ни герцога, ни герцогства – всё Плет сожрал…

Королевство Плет действительно внушало неподдельный ужас Благородным Домам восточного побережья. Всего каких-то сорок лет назад Плет сам был всего лишь крупным герцогством и оставался бы им и по сей день, если бы герцогская корона не досталась юному Ушему Плетскому.

До Ушема династия герцогов Плётских вела исключительно мирный образ жизни – потихоньку торговали с соседями, разрабатывали довольно богатый серебряный рудник, имеющийся в герцогстве, покровительствовали наукам и искусствам… А вот Ушем полностью сломал все традиции, в одночасье начав завоевывать соседей. Он действовал четко и методично – вторгался к одному соседу, присоединял его земли, вырезал весь правящий род, чтобы некому было потом поднять восстание, усмирял недовольных и возвышал тех, кто желал ему служить. После этого нападал на следующего.

За эти сорок лет Плет стал одним из самых сильных королевств Каабара и однозначно обещал еще расти и усиливаться. Изрядно состарившийся Ушем отнюдь не утратил прыти и пожирал соседей все быстрее и быстрее. Связываться с ним уже никто не осмеливался – в начале его карьеры Благородные Дома пару раз объединялись, чтобы унять выскочку, но Ушем Плетский (буффоны в своих представлениях именовали его не иначе как Плетка) оказался одаренным полководцем и искуснейшим дипломатом. Он хитрейшими способами ссорил врагов между собой и потом громил их наголову поодиночке. Даже королевства Макия и Хиомонгея, пару десятилетий назад взиравшие на Плет снисходительно и с некоторым одобрением, теперь все больше нервничали.

Единственное, что всех немного успокаивало, – Ушем Плетский скоро должен был разменять шестой десяток, так что соседи отчаянно надеялись, что он не сегодня завтра угомонится. Его сыновья опасений не внушали – ни один из них даже близко не напоминал неугомонного папашу, все пошли в дедов-прадедов.