Скорая приехала минут через пятнадцать, врач объявил о подозрении на инфаркт и забрал с собой больного. Я помог вынести на улицу носилки, проводил служебную машину рассеянным взглядом и совершенно трезвый отправился домой.

На душе было пакостно. Вроде все делал правильно, а в результате пострадало полгорода, кто получил травмы во время беспорядков, кого после арестовали, лишились должностей коллеги из Невинномысска и сейчас ждут результатов служебного расследования. Сам же я умудрился ввязаться в конфликт с КГБ, который для меня, понятное дело, ничем хорошим не закончится. И в завершении довел до инфаркта начальника, в общем-то неплохого человека.

Нечего сказать, плодотворно использовал отгулы.

А в профите что? Внеочередное звание и премия в размере двух окладов.

Я рассмеялся. Прохожие покосились на меня и, на всякий случай, отошли подальше.

Попавшаяся на пути телефонная будка замедлила мой шаг. Она оказалась пуста, и я поспешил этим воспользоваться.

- Зудилину можно? – спросил я секретаря юридической консультации. – Оля? Привет, - через минуту я уже улыбался. – Хочу тебя увидеть. Оля, приезжай пожалуйста. Или давай, я к тебе приеду, - не обращал я внимания на холодный тон. – Понятно, - прослушав по инерции еще несколько коротких гудков, я повесил трубку.

Возращение выдалось безрадостным. Никому я здесь нафиг не сдался.

- Ну, наконец-то! – я поднял глаза и увидел возле своего подъезда донельзя возмущенную Алину. – Я тебя уже час здесь жду! Замерзла вся! Чего стоишь? Или ты мне не рад? – закончила она с подозрением в голосе и во взгляде.

- Рад, - выдавил я из себя, мысленно охреневая от скорости распространения по городу слухов.

- Что-то не похоже, - надула она губки.

- Алина, я просто устал, - сказав это, я обогнул девушку и зашел в подъезд.

- Даже не спросишь о коте? – услышал я за спиной сперва голос, а затем цокот каблуков по лестнице.

- Как кот? – послушно спросил я.

- Отлично! Обжирается целыми днями да спит на том же диване, что и ты. Мама в Ваське души не чает. Отец тоже любит с ним на коленях вечерами посидеть.

- Рад, что у вас у всех все в ажуре, - произнес я, открывая дверь в квартиру.

- А ты как съездил? Отец сказал, что у тебя все хорошо, и что тебя даже наградили, - выпалила Алина, снимая пальто и разуваясь.

- Нормально съездил, и да, у меня все хорошо, - подтвердил я.

- Бедненький, устал, - меня погладили по щеке и пожурили. – Опять с кем-то подрался.

- Я ни с кем не дрался, - начал было я, но плюнул и ушел в ванную.

Когда вышел, на кухне что-то шкворчало.

- Я тебе плов из дома принесла, - отвлеклась Алина от сковородки. – Мама готовила, - улыбнулась она. – Хлеба тоже прихватила. Полкаравая. Знаю ты его любишь.

Я уселся на табурет и наблюдал как девушка сервирует стол. Трикотажное платье облегало ее фигуру, ухоженные волосы были распущены и красиво падали на ее хрупкие плечи.

- Спасибо, - произнес я, получив свою порцию.

Теперь уже Алина смотрела, как я ел.

- Ладно, я пойду, - засобиралась она, помыв посуду. - А ты отдыхай.

- Останься, - попросил я ее.

- Доброе утро, - вошел я в кабинет начальника следствия на оперативку. Ответом мне были тишина и настороженные взгляды коллег. Журбина единственная, кто более живо отреагировал на мое появление. Она вздрогнула и принялась икать. Экое несчастье, теперь надо или выпить не менее литра или минут десять задерживать воздух.

- Здорово, - затем отмерли Сорокин с Войченко.

- А мы тебя уже не ждали, - внесла свою лепту Акимова. – Думали в Москве останешься. Говорят, ты какое-то крупное дело раскрыл? – раздираемая любопытством, задала мне вопрос старший следователь.

- Не могу об этом говорить, дал подписку, - разочаровал я ее, а заодно и всех остальных, которые тоже были не прочь послушать о моих злоключениях.

- Пиши объяснительную почему опоздал, - без прелюдий принялся меня строить Курбанов. – Я не Илья Юрьевич! Я тебе нарушение дисциплины спускать не намерен!

- Товарищ майор, на часах ровно девять утра, - постучал я пальцем по циферблату своих Seiko, вызвав зависть у мужской части коллектива.

- Следовать обязан приходить на службу за пятнадцать минут до начала рабочего дня! – тому подтверждением стал высунувшийся со своим мнением старший следователь Панкеев.

«Хрен плешивый» – мысленно наградил я его эпитетом, додумывая о том, что в последнее время мне вообще везет на плешивых.

- И где это написано? – Акимова ухмылялась сидящим напротив нее Курбанову с Панкеевым и явно получала от конфронтации с ними удовольствие.

- Марина Гавриловна, что с делом Пепеляева? – сменил объект атаки Курбанов. - У вас сроки выходят на этой неделе! Опять продлять решили?! Предупреждаю сразу, за волокиту буду карать жестко! Это ко всем относится, - обвел он не предвещающим ничего хорошего взглядом притихших следователей.

- Мне лучше знать, как свои дела расследовать! – зашипела в ответ Акимова. – Я в следствии пятнадцать лет, а ты и десяти не служишь! Учить он меня еще будет.

- И поучу! С сегодняшнего дня я временно исполняющий обязанности начальника следствия!

- Приказ еще не подписан! – не уступала Акимова.

- После обеда я вас, товарищ майор, лично с ним ознакомлю! – глаза Курбанова горели огнем.

- Вот когда ознакомишь, тогда и будешь указывать, да и то в рамках уголовно-процессуального кодекса! – оставила за собой последнее слово Акимова.

Потенциальный ВРИО поиграл желваками, но, видимо, решив перенести битву на более благоприятное время, переключился на Журбину.

- Людмила, что у нас по раскрытым?

- В этом месяце пока семь только. Ты же сам знаешь, что я одна работаю, - начала она объяснять ситуацию. - Левашова перевели, Чапыра полмесяца отсутствовал.

- Людмила Андреевна! – перебил ее Курбанов. – Вы курируете расследование дел по неочевидным преступлениям! Так и занимайтесь этим, а если не можете организовать работу, то расследуете дела сами! Мне нужны не отговорки, а результат! Сегодня двадцать четвертое ноября. Так что до вторника, тридцатого, доведите число раскрытых дел хотя бы до десяти!

- Но, Руслан, - принялась возражать Журбина, но ее грубо оборвали.

- Мне без разницы как ты это сделаешь! Я поставил задачу, значит выполняй! Так, кто у нас следующий, - Курбанов провел пальцем по своему списку на столе. – Войченко! – стоящая рядом с Денисом Ирочка даже вздрогнула от его окрика.

Далее врио начальника минут тридцать прессовал следователей отдела в порядке очередности и, ожидаемо, замыкая круг, вернулся ко мне. Оставил, так сказать, на сладкое.

- А для следователя Чапыры, новоиспеченного старшего лейтенанта, у нас особое поручение. До завтрашнего дня ты должен принести извинения заместителю начальника Управления торговли области товарищу Пахоменко и его сыну, которого едва не пристрелил, а затем незаконно отправил в медтрезвитель. На утренней оперативке чтоб доложил об исполнении!

- Есть! - гаркнул я.

До кресла я так и не добрался, стоял, подпирая стену, и мечтал только об одном – поскорей бы отсюда убраться.

- А теперь, работаем! Не забываем, что до конца месяца осталось совсем ничего! – с этим напутствием мы и высыпались в коридор.

- Проставляться когда будешь? – догнал меня Войченко.

С другого боку к процессии примкнул, не менее заинтересованный ответом Сорокин.

Я мысленно пробежался по своему ближайшему расписанию.

- Давайте в пятницу, - наконец, определился я.

- Может сегодня? – в свою очередь прикинул, что пятница еще не скоро Денис.

- А потом пьяным к чинуше тащиться с извинениями? – предложение меня повеселило.

- Можно встретиться после, - тут же нашелся коллега.

- В пятницу, - не сдавался я.

- В пятницу не получится, - взяла голос Ирочка, которая, оказывается, плелась в хвосте. – В эту пятницу у Ксюши свадьба. Вы что забыли?! – возмутилась она, глядя на наши озадаченные рожи.