- Просто отменим?! - первой отмерла будущая теща. – То есть мы договоримся с рестораном, закупим продукты, сошьем тебе свадебное платье, потратим уйму денег, а потом просто всё отменим?! – вилка с нанизанной на нее тефтелькой полетела обратно в тарелку.

- Еще приглашенным гостям придется объяснять почему свадьбу отменили. Слухи нехорошие пойдут, - добавил накала будущий тесть, тут же налил себе коньяк, который в одного и выдул.

- Мы не собираемся отменять свадьбу, - принялся я разряжать накалившуюся обстановку, а то Алина мало того, что растерялась, так еще начала смотреть на меня, как на обманщика, заманившего ее в ловушку.

А нет, показалось.

- Мама, папа, мы не будем ничего отменять! – бросилась моя невеста на защиту нашего брака. – Мы любим друг друга и хотим жить вместе!

- Я так и знала! У вас что-то уже было! – странно среагировала на слова дочери мать.

- Вместе жить вы будете только после свадьбы! - подытожил отец невесты.

С ним никто не стал спорить. Условие всех устроило.

- Свадьбу я оплачу, - предложил я, когда женщины ушли на кухню мыть посуду и обсуждать предстоящие хлопоты, а мы с Митрошиным остались в гостиной вдвоем.

- Пятьдесят на пятьдесят, - отрезал будущих тесть, более не желая спорить о деньгах.

Пришлось соглашаться. Долг мой перед семьей Митрошиных неумолимо возрастал. Именно поэтому я и не горел желанием идти к ним на ужин, хотя Светлана Григорьевна и приглашала заходить вечерами. Вот только равноценно расплатиться за хорошее к себе отношение я не смогу.

Поэтому сейчас я иду в Отдел. Да и не опасно это уже. Все поутихло после недавно отгремевших разборок, которые закатил следствию начальник милиции Мохов. Заявился к нам на вечернюю оперативку и принялся крыть всех матом. Все стояли по стойке смирно, кто багровея, кто бледнея, и молча внимали.

- Что еще за бабий бунт тут устроили?! – вышагивал он вдоль нашего разнополого неровного строя. – Кто позволил?! Юбки им укорачивать, понимаешь, не дают! Нашли повод для жалоб! Я вам так пожалуюсь! Вообще без юбок ходить будете! – тут он понял, что в пылу гнева сморозил, прочистил горло и выдал совсем уж запредельное. – Колени сомкнуть, титьки подобрать и идти дела расследовать! По рабочим местам, я сказал! – выставив всех, невзирая на гендер, из кабинета начальника следствия, полковник заперся в нем с майором Курбановым. Тому была прописана индивидуальная порка.

Капитолина, чей стол примыкал к начальственной двери, хоть все и слышала, но никому ничего рассказала. Коллективу приходилось гадать за закрытыми дверями своих кабинетов, а если встречались в курилке, то общались исключительно шепотом. Никто не желал становиться тем, на ком сорвет злость выпоротый Курбанов.

В этот раз мне опять повезло прошмыгнуть в свой кабинет незаметно. Чтобы не спугнуть удачу, я заперся изнутри и стал ждать звонка.

Раздался он только через полтора часа, когда я уже начал засыпать, развалившись для большего удобства в кресле.

- Мы его упустили, - обрадовал меня Скворцов.

- Ну, и куда мог поехать курьер с деньгами, есть у кого предположения? - роль вопрошающего взял на себя Болотов, который занял место по правую руку от Шафирова.

Мой телефонный звонок застал полковника на рабочем месте, и, выслушав последние новости, Шафиров велел всем ехать к нему. Вот мы и собрались, и теперь, оккупировав стол для совещаний, решали, что делать дальше.

- Из Управления Цепилов уехал в начале восьмого, сразу после планерки, - начал давать данные Ситников. – Планерка длилась минут сорок, а вы, - он кивнул на сидящих напротив него Мамонтова со Скворцовым, утверждаете, что деньги Пахоменко передал курьеру в семь часов возле своего дома. То есть в Управлении курьер с фигурантом встретиться не могли, значит рабочий кабинет Цепилова из возможных мест нахождения денег исключаем.

- Остается квартира Цепилова, – продолжил логическую цепочку Скворцов.

- Или дача, - дополнил Мамонтов. – У него ведь есть дача? – посмотрел он на Шафирова.

Этот наивный вопрос вызвал всеобщий смех. Немного натужный, но державшее нас всех напряжение ослабло, ситуация больше не казалась безнадежной.

- Ага, такой важный человек и без дачи, - не удержался от сарказма Скворцов, полыхнув классовой ненавистью. – Это мы ни хрена не имеем, а у этих упырей во всем достаток: и дачи, и квартиры...

- Отставить! - прервал его Шафиров. – Ближе к делу. Дача у него в Кедровке – это восемьдесят километров от города. Не думаю, что он туда сорвется посреди недели, да и снег сегодня с утра валит, дороги замело.

- Значит обыск надо в квартире проводить, - подытожил я.

- А если деньги Цепилов не в квартире хранит? – задал вопрос Болотов, которому этот обыск и предстояло проводить. – Проблем потом не оберемся.

- Если не в квартире, то где? В банковской ячейке? – усмехнулся я. У советских коррупционеров не было доступа к офшорам, а значит хранят «заработанное» они исключительно в своих домах, из чего следует, что искать надо в квартире или на даче, но дача по погодным условиям отпала. – Если даже конкретно наших денег в его квартире не найдем, то, уверен, взамен отыщем очень много интересного. Сами посчитайте, он только с Управления торговли десять тысяч ежемесячно имеет, и таких доноров у него целый город. Это минимум сто тысяч в месяц, более миллиона в год. Лёнь, сколько лет он уже занимает должность начальника городского ОБХСС?

- Шесть, - отозвался Ситников.

- Это семь миллионов рублей, - подсчитал я. – А сколько он из них успел потратить? Квартира, машина, дача, - перечислил я атрибуты советского материального благополучия. – Ну и близким родственникам по такому же комплекту. Максимум тысяч триста. А остальные деньги куда он дел? Больше тратить в Союзе не на что. И на счет в сбербанке такую гигантскую сумму не положишь. Информация может до компетентных органов дойти. Московская крыша, наверняка, не все забирает. Вот и остается ему эти деньги хранить где-то дома, чтобы под присмотром всегда были. В общем, будет что в протокол обыска вписать.

Мой монолог произвел впечатление. Все, включая Шафирова, сидели, позабыв закрыть рты - переваривали.

- Семь миллионов, - сглотнув, повторил Скворцов немыслимую для этого времени сумму. Его ненависть к классовому врагу полностью окрепла и теперь требовала выхода.

- И он не сможет объяснить с каких таких доходов он их накопил, - злорадно добавил я.

- Московская крыша? – Болотова сумма тоже впечатлила, но из моего выступления он вычленил то, что представляло для всех нас опасность, правильно поняв значение слово «крыша».

- Покровители из столицы, - на всякий случай пояснил я для всех остальных. – Не на свой страх и риск он ведь работает.

- Москвичами, если они проявятся, будет кому заняться, не забивайте себе голову, - среагировал Шафиров. – Сосредоточьтесь на решении своих задач!

- Постановление на обыск надо! – отозвался на пожелание руководства Скворцов. Болотов не отозвался, он полностью ушел в свои мысли. - Игнат Савельевич! – окрикнул его готовый дать бой главному взяточнику города Вадим.

Наконец, следователь прокуратуры отреагировал, открыл папку, лежащую перед ним на столе и стал перебирать собранные в нее материалы.

- Заявление Пахоменко, расписка, рапорт, - шептали его губы, - акт осмотра денежных средств, акт передачи их Пахоменко, постановление о возбуждении уголовного дела, - он поднял взгляд от бумаг на меня. - Если мы при обыске не найдем, указанные в этих актах денежные купюры, то прокурор отменит вынесенное мной постановление, а нас всех ждет служебная проверка. И это независимо от того, найдем мы у Цепилова лишние пару миллионов или нет. По ним уже будет совсем другое уголовное дело. Не это, - для наглядности следователь постучал пальцем по папке.

- Какая служебная проверка? – встрепенулся, молчавший до этого, Ситников. – Ты же сказал, что на обыск санкцию прокурора возьмешь.