Определили Урмаса в кают-компанию шхуны и приковали к столу, а сами вернулись на яхту. Джулия покопавшись в моторном отсеке запустила движок, вспыхнул свет и я тихо выпал в осадок. От всего… Впрочем, сначала о итальянке…

Вот не знаю сколько ей лет, и спросить как бы неудобно. Судя тому, что она заканчивает или уже закончила университет, и получила докторскую степень – лет двадцать семь – двадцать восемь, если не больше, но выглядела девица едва на восемнадцать.

Иссиня-черные завивающиеся в мелкие кольца локоны выбивались из– под странной шапки ушанки, отороченной серебристым мехом и похожей на кожаный летный шлем, да еще с прикрепленными к нему летными очками в оправе из красноватого металла.

Неимоверно чумазое лицо оказалось неожиданно красивым. Громадные карие глаза с пушистыми ресницами, пухлые чувственные карминово-алые губы и неожиданно хулиганистое выражение лица – эдакой старлетки сорванца.

Фигурка… такая худенькая девчушка, ростом не больше метра пятидесяти. Впрочем, некоторые выпуклости в необходимых местах присутствуют. Во всяком случае, под летной короткой курточкой с опушкой из того же меха как на шлеме, вполне просматривались узнаваемые грудки, распирающие толстый вязанный свитер под горло.

А щегольские галифе, обтягивали небольшой, но очень аппетитный задок и весьма длинные ножки. Хотя каблучки на высоких шнурованных ботинках замшевой кожи, немного добавляли им длины.

Даже не смотря на то что итальянка качественно изгваздалась в грязюке, смотрелась она просто шикарно… даже очень дорого и как-то по заграничному. Я же, на ее фоне, выглядел совершеннейшим люмпеном, только вылезшим из помойки. К тому же, небритым и с разбитой мордой. Тот урод на шхуне, прежде чем я его прирезал, успел таки двинуть меня физией об пол.

И яхта… то есть пока кают-компания, ничего больше я рассмотреть не успел… кают-компания была не просто шикарна, она… даже слов не подберу. Все крайне буржуйское.

Очень красивое, прямо светящееся изнутри красноватое дерево на потолке полу и стенах, всюду причудливо отлитая бронза и резной хрусталь, диванчики покрытые роскошными полосатыми шкурами невиданных зверюк и фотографии странных, но с виду неимоверно мощных механизмов в которых только поверхностно угадываются мотоциклы, самолеты и машины…

А апофеозом моего охренения стало фото Джулии в полный рост, и в натуральную величину. Девчонка пребыла в совершеннейшем неглиже, не считая краг, высоких лаковых шнурованных ботинок и летного шлема с очками «консервами». Все измазанная маслом и тавотом, а в руках здоровенный гаечный ключ. Причинное место прикрывала замасленная тряпочка кокетливо засунутая за кожаный ремешок на талии. Охренеть фантазия… но признаюсь захватывает…

– Тебе нравится Алекс? – счастливо потупилась итальянка, узрев что я пялюсь как придурошный на фотопортрет. – Это работа Чезаре Пьяцци – самого модного фотографа Терры. Меня на ней выбрали девушкой месяца журнала «Mechanics and Beauty»[13]

Вдруг итальянка странно посмотрела на меня, отступила на шаг, счастливо взвизгнула и силком усадила на диван. Еще раз отступила, промчалась по кают-компании и дернула какой-то скрытый рычаг. С мелодичным звоном из стены выдвинулся шкафчик. Джулия выхватила из него бутылку, выдрала зубами пробку, взахлеб глотнула рубиновой жидкости, потом всучила бутылку мне в руки…

– Что за?..

– Сделай! Сделай это для меня il mio bel… [14] – Джулия неожиданно бухнулась на колени и прижалась губами к моей руке.

– Да что за… ну ладно, ладно… только быстро… – смилостивился я еле выдрав конечность.

Нет… ну чумная девка. Если что сбегу на палубу, мало ли что у нее в голове. Какие-то они здесь на Терре малахольные.

Джулия опять счастливо взвизгнула, достала из карманчика куртки золотой тюбик кроваво-красной помады, мазнула себя по губам и влепила мне поцелуй в щеку.

– Sei bella[15]… я тебя люблю Александро… – не переставая счастливо вопить, она вихрем промчалась по каюте. Выудила из коробки здоровенную, толстую сигару, скусила кончик гильотинкой и сунула мне в губы. Затем щелкнула золотой зажигалкой, дала подкурить, отошла на шаг и критически осмотрела. Помедлила и неожиданно подскочив остервенело разодрала мне блузу с майкой на груди. Еще раз отошла, вернулась, но на этот раз ничего драть не стала. Просто раздвинула мне ноги и поставила между ними винтовку.

– Я сейчас кого-то двину… – начал было я.

– Un momento[16]… – Джулия умоляюще запричитала и достала из того же ящика причудливый фотоаппарат с длинным телескопическим объективом и вспышкой на штативе…

М-дя… даже не знаю что сказать… и как оправдываться?.. но десяток снимков я ей позволил сделать… и сам послушно вертелся как манекен. Млять… заворожила стервь. Сука… расслабился совсем или двинулся? Епнутся, во что ты превратился Санек…

– Ты Алекс, будешь Мистер Конгениальность Терры этого года! – торжественно ткнула мне пальчиком в грудь итальянка и плюхнулась мне на колени. – Это я тебе говорю. Графиня Джулия Капулетти!

– Кто? Да нахрена мне это надо?

– Как? – возмутилась Джулия. – О тебе будут мечтать все девицы от Санкт Петербурга до Хорезма. И не только девицы, но и каждая почтенная матрона сочтет своим долгом сладко вздохнуть, увидев тебя на обложке журнала. А ты будешь только мой!

Итальянка выдрала у меня из рук бутылку и сделала несколько глубоких глотков. Затем оторвалась, вздохнула слизав аленьким язычком кровавые капельки с губок… несколько раз моргнула пушистыми ресницами, смотря на меня в упор и…

И скрутившись калачиком у меня на коленях, сладко заснула.

– Нет… ну это вообще черт знает что… – озадаченно пробормотал я.

Мелькнула шальная мысль продолжить то, к чему так стремилась шальная итальянка, но подавленная в зародыше, исчезла. Я еще со спящими девушками не того-этого… В общем, черт знает что и сбоку бантик. А я планировал еще порасспросить ее про здешний мир…

– Трахнуть ты ее планировал, а потом уже расспрашивать, – поправил я сам себя посмотрев в зеркало.

Ну, да… надо быть честным сам с собой. Но ладно… значит пока не суждено. Буду делами заниматься.

Осторожно уложил спящую сном младенца Джулию на диванчик и немного порывшись на яхте обнаружил толстый пушистый плед. Закутал ее, потом заперев каюту ушел на шхуну. Прибраться надо… не хватало еще запахом трупятины нечисть всякую приманить.

На шхуне, повинуясь внезапному состраданию, вправил Урмасу пальцы, а затем заставил его перетаскивать в морозильник шхуны трупы и наводить порядок в кают-компании. Следовало, конечно, порасспросить его с пристрастием еще про Терру, но я уже совсем выбился из сил, а мозги, и так ошарашенные, напрочь отказывались воспринимать дополнительную информацию.

В связи с этим, поступил очень просто. Махнул стакан водки, слопал здоровенный бутерброд с балыком и включив рацию, устроился в капитанском кресле. Война – войной, но и отдыхать когда-то надо. Даже таким элитным бойцам, как я…

Тьфу ты… это на меня так Джулия подействовала…

Развращает это буржуинство…

Хотя на фотках я должен получиться клево…

Эдакий суровый убийца…

Еще раз тьфу… стыдно, повелся на всякую хрень. В наркомате засмеют… засмеяли бы…

А итальяночка хороша…

И шведка тоже…

Вот бы их обеих… того…

Заснуть не смог, только закрывал глаза, как сразу возникли неясные образы, совершенно непонятные, но почему-то наполненные тревогой и заботой обо мне. Я отчаянно старался понять кто это, но так и не смог, окончательно разбередив сон. Походил по рубке и неожиданно нащупал в кармашке медальон который дал мне перед запуском установки непалец…