– Тяв! – подсказал мне шпиц, прилежно сидевший на руках.

Улыбнулась.

– Спасибо! – Прикусила губу. – Спасибо большое!

Сперва мы выгуляли щенка. Задача первостепенная. Слишком уж собака торопилась сделать свои дела. А уже после этого приступили к поглощению торта, испеченного лучшим кондитером из всех, с кем мне довелось познакомиться. Не берусь описывать, насколько же вкусно было! Эфир постарался на славу.

Сразу после завтрака отправились в город. Сегодня, по словам ребят, меня ожидала богатая на развлечения программа, начиная от речной прогулки на теплоходе и заканчивая походом в боулинг. Каждый из подарков внес в этот маршрут что-то свое. Особенное, запоминающееся.

Поэтому мой девятнадцатый день рождения обещал быть самым насыщенным. Затмить собой все предыдущие, похожие один на другой. Хотя одна только компания моих дорогих мужчин была сама по себе лучшим подарком. Лучшим и незаслуженным.

Итоги этого увлекательного дня были подведены по возвращению домой.

Марафон выпал за борт теплохода и даже не спрашивайте, что послужило тому виной. Сократ поперхнулся американо в кафе, и троице пришлось колотить его по спине до тех пор, пока умнику не стало только хуже. Слава богу, всё обошлось. Но это был да-а-алеко не конец. Финальной вишенкой на торте стало эпичное падение Эфира следом за шаром для боулинга, с последующим вывихом запястья. Такие совершенные и одновременно несовершенные мужчины.

Домой все вернулись усталые, немного травмированные, но довольные. Ничто не могло испортить мне этот потрясающий день. Нагадивший посреди гостиной на ковер шпиц, встретивший нас приветливым лаем – тоже.

Оставшееся время я посветила ответу на поздравительные сообщения от родных и знакомых. Мама с папой, а также Карина позвонили мне еще днем. Всё как по стандарту. Счастья, здоровья, успехов в учебе. Подруга пожелала найти достойного мужика. Вполне в ее стиле.

Разобравшись с почтой и растянувшись на кровати, блаженно прикрыла глаза.

Вот бы почаще выбираться всем вместе до тех пор, пока еще можем себе это позволить. Пока все не поссорились, не переругались.

Щенок, сидевший на полу, жалобно заскулил, требуя моего немедленного внимания.

– Что случилось? – взглянула на него. – На улицу хочешь? В такое время? Только что ведь там был.

Снова скулёж.

 – Ладно, как хочешь.

Всё равно сна еще ни в одном глазу. Прогуляться по заднему двору можно. Воздухом свежим подышать. Еще раз вспомнить всё, что сегодня произошло.

Спустилась вниз. Ребята уже разошлись по своим комнатам. Включила свет на первом этаже. Посуда стояла вымытая тарелочка к тарелочке. Это Эфир постарался. А вот носок на полу валяется. Один одинёшенек. Это уже Марафона работа.

Раздвинув прозрачную дверь на задний двор, впустила в гостиную летний вечерний воздух. Сгустились сумерки, но тепло. Шпиц тут же выскочил на зеленую травку и, взяв разгон, принялся наворачивать кривые круги.

Я же уселась в деревянный шезлонг, вытянула ноги и устремила взгляд на ясное небо. В кустах стрекотали сверчки, на ветвях вовсю пели соловьи. Спокойствие и умиротворение. Сейчас хотелось выкинуть из головы все мысли о плохом и наслаждаться моментом.

Но одна плохая мысль наведалась ко мне лично. Я услышала шорох за забором. Животное какое-нибудь? Белка? Щенок всё еще скакал у меня перед глазами. Поэтому источник звука – некто или нечто постороннее.

Терялась в догадках, пока за забор не зацепились руки, а уже следом за ними показалась и голова. Даже в сумерках разглядела, чья именно голова пыталась пробраться на территорию общего дома. Зен пришел в гости. Через черный ход.

Я не испугалась, не запаниковала. Напротив – была крайне рада неожиданному визиту пятого подарка. Приветственно помахала ему рукой.

Мужчина спрыгнул во двор. Шпиц помчался к нему со всех лап, тявкая. Но не злобно, как это любят делать маленькие собачки, так что я была вдвойне спокойна. Животные способны отделять хороших людей от нехороших, а Зен, без всяких сомнений, ко второй категории не относился. Несмотря на его бунтарский характер, я чувствовала это.

Пройдясь по двору, он остановился напротив моего шезлонга. Начал переминаться с ноги на ногу, но я терпеливо ждала, с какими новостями он явился.

– Как удачно сложилось, что ты… здесь, – в своей колкой манере произнес Зен.

Он даже голову помыл. И одежду, кажется, постирал. Недурно.

– Не поверишь, но собака выгнала меня на улицу, – скосила взгляд на носившегося по траве шпица.

– И правильно сделала. Короче… я пришел извиниться.

– Извиниться?

– Я же не знал, что у тебя эта… амнезия. Или как там? Короче, если ты ничего не помнишь, то и злиться на тебя сейчас смысла нет.

– Очень своевременно. Вот только есть одна проблемка. Теперь я на себя злюсь. – Вздохнула. – И не важно, помню или нет. Если сделала что-то страшное, это не меняет того факта, что это сделала я.

– Но мы и правда тогда малыми были.

– Всё равно не важно, – покачала головой. – Но ты можешь рассказать мне, на что именно я злюсь. Если хочешь. Потому что никто не хочет… рассказывать.

– Я бы с радостью. Нет возможности.

– Почему?

– Эта тетка за нами бдит круглые сутки.

– Кто? – привстала с шезлонга. – Афродита?

– Ну да. Всекла мне тогда не по-детски, когда узнала, что я тебе прямые намеки даю.

– Всекла? В смысле… ударила?

– Не важно. – Зен машинально притронулся пальцами к левому уху. – Короче, мы не можем тебе сказать. Но если сама догадаешься – было бы круто. Это всё. Ах, да. – Вынув что-то из кармана джинсов, он бросил это мне на коленки. – С днем рождения. – И ушел тем же путем, которым пробрался сюда.

На моих коленках лежал потрепанный бутон черной розы.

Засушенная черная роза смотрела на меня, повешенная в рамочку над письменным столом. Необычный подарок для такого как Зен. Он явно не из тех людей, что любят дарить своим дамам, а тем более не своим, цветы. Даже в таком своеобразном виде, без черенка. Сорвал в каком-нибудь соседском саду. Хотя не думала, что черные розы вообще существуют в природе. Мрачный, но красивый цветок.

Летние каникулы были в самом разгаре, но я абсолютно не знала, чем бы таким интересным заняться. Подарки разошлись по своим работам, шпиц по кличке Зефир сладко дремал на кровати. Только мне делать было нечего.

Мысль о том, чтобы наведаться в комнату Сократа и проверить, дописал ли он свой роман, пришла ко мне ближе к полудню. Сегодня самый умный из мужчин проводил дополнительные занятия в институте, и возвращения мужчины можно было ожидать ближе к вечеру. Мне хватило бы времени, чтобы найти ту самую тетрадку и узнать, как сложилась судьба главной героини. Отомстила ли она отцу, получила ли свое наследство и с кем из банды закрутила бурный роман. Пусть Сократ и грозился сжечь свое творение, вряд ли он действительно сделал это. Скорее, спрятал поглубже, чтобы я не нашла.

Я жаждала сделать что-нибудь полезное для каждого из подарков. Для Сократа – напечатать его книгу в издательстве моего отца. Да, у меня были все требуемые связи, чтобы сделать умника настоящим писателем. Распространить его первый тираж в несколько тысяч копий по книжным магазинам города. Прийти с мужчиной в книжный и объявить, что он может не скрывать свои тайны ни от меня, ни от других. Стать тем, кем захочет сам. Но я боялась, что Сократ не оценит моего жеста, и увидит в нем только восхваление романтических качеств Эроса. Не хотелось повторения весенней истории. Хотелось, чтобы все ребята жили в мире и гармонии друг с другом.

Желание дочитать роман до конца пересилило мои переживания. Я направилась в комнату Сократа.

В ней появился второй книжный шкаф. Первый теперь был забит не так плотно, но и второй не пустовал. Найти рукописи будет сложнее. Приступила к поискам.

Первым делом пробежалась пальцами по всем книжным корешкам. Ни в первом шкафу, ни во втором рукописей не оказалось. Заглянула в прикроватную тумбочку, под подушку, на подоконник. Утешала себя лишь тем, что это не коварное проникновение в личную жизнь, а проникновение, преследовавшее благие цели. По крайней мере, мне так казалось. Дурных намерений в отношении подарков у меня не было точно.