Машина тронулась, лёгкий толчок и уродливый внедорожник мягко поехал, шурша протектором и порыкивая двигателем.

"Я вернусь. Жди", этот мысле-образ оказался последним, перед тем, как машина выехала из радиуса действия эмпатии. Дима глубоко вздохнул. Ну что, снова в Пекло. Лишь бы успеть…

***

Приграничье.

Вторая половина того же дня.

Стабильный кластер-тройник, под названием Отсечка.

До Отсечки добрались без проблем. Пострелять пришлось совсем немного. Крюки Димы делали своё дело, отгоняя заражённых. В эфире через какое-то время, как и ожидал Медоед, начались разговоры о странном поведении тварей. Мятный знал, в чём дело, дал команду прекратить лишнее словоблудие. И всё равно, рычащая и шумная колонна из пяти машин внимание привлекала и нет-нет, но лес периодически выплёвывал подтупливающих заражённых.

Стаб представлял собой классический тройник, практически идеальный равносторонний треугольник, длиной сторон метров четыреста каждая. Тоже, причуда Улья, кластеры обычно квадратные, реже прямоугольные.

Чуть в стороне от дороги, которая на тройнике была разбитой, с потрескавшимся асфальтом и множеством выбоин, имелась поляна. Вернее, раньше это была поляна, сейчас же место расчищено, расширено так, чтобы и торговый караван, если что, вместился. А почти в центре этой площадки вкопан столб, метров пяти от земли. И на этом столбе прибиты таблички с именами, некоторые попросту выцарапаны на поверхности. Они накладывались друг на друга и местами уже не прочесть. Это имена тех, кто не вернулся "оттуда", куда был направлен прибитый указатель с надписью "В Пекло".

Именно здесь на опушке леса, под одной из раскидистых старых берёз, Дима и зарыл свои мечи.

Заражённых вокруг не было. Место в глуши, до ближайшего городского кластера километров семьдесят. Но всё равно, Мятный приказал быть всем начеку, а сенсам бдеть. Он не знал, что именно здесь надо Медоеду, потому и решил заодно сделать и короткий привал.

Дима выбрался из машины, потянулся, разгоняя кровь по телу, огляделся. Бойцы рейда, настороженные, тоже потягивались, прохаживались возле техники, не отходя далеко. Те, кому требовалось облегчиться, группой отошли к опушке, по одному никто не ходил и все находились в пределах видимости.

Мятный, вставший рядом с Димой, спросил:

— Отсюда стартанёшь? Или с нами ещё поедешь?

— Отсюда. Дорогу и так плохо помню, а если дальше поеду, могу заплутать, пока выйду к знакомым местам.

Друг кивнул, не ответив.

— Лопата есть? — спросил Дима. Мятный скосил взгляд. Лопата?

— Есть… в грузовиках должны быть. Знаешь, где клад зарыт? — пошутил он.

Медоед усмехнулся.

— Почти.

Через минуту Дима держал в руках самую обычную штыковую лопату и под взгляды бойцов вместе с Мятным направились к опушке, вспоминая, под какой именно берёзой зарыл клинки. Найдя взглядом нужное дерево, Дима воткнул лопату в землю, огляделся. Мятный недоуменно спросил:

— Реально клад, что ли?

— Не знаю, может и ничего уже, — ответил парень.

Он и правда не знал, сохранились ли клинки за такое время. Если быть совсем откровенным, очень сомневался. По рассказам отца, самые его первые рассыпались через две недели. А сколько без подпитки держатся эти? Явно не год. Но проверить необходимо. Да и две Белых жемчужины здесь, с ними-то точно ничего не случится. Если их не нашли, конечно.

Медоед заработал лопатой, аккуратно вываливая в сторону комья земли. И минут через пять штык уткнулся во что-то твёрдое. Друзья переглянулись.

Неужели целые, пришла мысль. Обкопав по сторонам, Дима аккуратно вытащил полиэтиленовый продолговатый свёрток. Мятный присвистнул, догадываясь, ЧТО это может быть, присел рядом. Дима положил свёрток на землю и всё так же аккуратно распорол Крюком пакеты и полуистлевшую ткань, бережно развернул и на лице тут же расплылась широкая улыбка. Целые!

Клинки, на самом деле, целые, без единой щербинки, тускло отсвечивали. У Медоеда даже ощущение неуверенности возникло, словно когда-то давно оставил верную собаку, сейчас нашёл её и вроде как даже виноват перед ней, а та ждала всё время.

Скользнув взглядом по клинкам, обнаружил и жемчуг. Шарики, правда, были какие-то странные, не притягивали взгляд, не возникало желания их сразу взять в руки и съесть. Они, вроде, даже размером меньше стали.

— Ого… — протянул Мятный. — Вот оно почему, значит, здесь заражённых нет. Кто бы знал… и шарики ещё. Точно, клад.

Дима протянул руку к жемчужинам и стоило только дотронуться, как одна попросту рассыпалась прахом, превратившись в кучку сероватой пыли. Со второй произошло то же самое, разве что остался совсем небольшой, с ноготь мизинца, неровный серый кругляш.

Дима и Мятный переглянулись недоуменно. Это что выходит, жемчуг, за счёт своей энергии поддерживал целостность клинков?!

— Пролюбил ты Дима жемчуг… — задумчиво сказал Мятный.

Медоед забеспокоился, а если и клинки всё-таки тоже, с виду только целые? Хотя нет, ощущалось от них что-то. "Живые" ещё. Но помнят ли хозяина?

Хмыкнув, Медоед взял оба за рукояти, обмотанные твёрдой кожаной лентой. Клинки оказались целыми и даже завибрировали в руках, как показалось парню.

— Отойди-ка, — попросил Дима и сам тоже сделал пару шагов в сторону от Мятного.

Взмахнул раз, другой, третий. Почувствовалась какая-то неуверенность. И не от того, что давно уже не держал такое оружие в руках, а словно не уверены были сами мечи. Снова подойдя к Мятному, воткнул их в землю и присев, осторожно провёл по поверхности клинков кончиками пальцев. И тут же "прострелило" картинками, эмоциональное наполнение которых было полно безудержным голодом, тоской и ощущением вселенского одиночества и обиды. Было ещё что-то, но этого распознать уже не удалось. В себя Дима пришёл через мгновение, но уже сидел на заднице, а Мятный с тревогой поддерживал его за плечи.

— Ты чего?!

Медоед тряхнул головой, промочил горло из фляги, ответил:

— Нормально всё. Помнят меня, но обижены, — пауза. — Не смотри на меня так, я серьёзно. И похоже, задерживаться мне здесь лучше не стоит.

— Почему?

Медоед встал, выдернул мечи из земли и аккуратно завернул их в плащ-палатку, специально для этого и приготовленную.

— Не уверен, что твари не набегут. Есть у этих клинков свойство дурацкое, заражённые с округи сбегаются, когда их, — он кивнул на свёрток в руках, — приручать надо. Не думаю, что мне это предстоит заново, но лучше перестраховаться. Так что, Мятный, я ухожу сейчас.

Мятный хмыкнул.

— Ну как знаешь.

Вернувшись к машине, Медоед достал рюкзак, автомат, закинул на плечи, снова подтянул все ремешки, попрыгал. Вроде нормально.

— Ну все, я погнал, — произнёс Дима, протягивая руку Мятному. — Спасибо. И Удачной охоты вам!

Мятный пожал ладонь, по-дружески обнял Медоеда.

— Возвращайтесь оба. Давай, Удачи!

Дима коротко кивнул и не оборачиваясь пошёл к лесу, на Запад, в сторону Пекла.

Когда фигура Димы скрылась в лесу, Мятный снова тихо повторил свои слова и обернувшись, оглядел бойцов, гаркнул:

— Получасовая готовность парни! И в путь!

***

Ближний Запад.

Неизвестный кластер.

Три дня спустя.

На мир опускались сумерки. Тени и без того густые, стали сейчас непроглядно чёрными, словно провалы в пространстве. Лёгкий ветерок покачивал деревья вокруг водонапорной башни, на которой Медоед устроился на ночь. Неподалёку стояло несколько домов, но в них не укрыться, воняли останки людей, да и порушено жильё изрядно.

Металлическое строение возвышалось над землёй метров на пятнадцать и имело наверху небольшую площадку с люком. Внутрь, в резервуар, Диме конечно не надо, места разлечься на ночлег хватало. Парень осматривал окрестности, но взгляд притягивал горизонт на Западе. Из-за коробок домов, слившихся в одну линию, он был неровный, словно щербатый зубной ряд. Высотки тянулись вверх тупыми зубьями. И что влево, что вправо, картина не менялась. Сплошной, бесконечный город. Ещё не самое Пекло, примерно на этой границе Мятный с бойцами и охотились, заезжая порой и в города, но глубоко не совались, чревато. Заражённых и здесь полно, но Элиту встретить можно нечасто, матёрых так и вообще не сыскать. Но в любом случае, уже слишком опасно, чтобы лезть сюда неподготовленной группой. Про одиночный поход и вообще речи нет. Всё это верно для обычного иммунного, не для Димы. Он же смотрел дальше, за горизонт, в самое Пекло, куда ему и надо.