Однако, бросив ещё один быстрый взгляд в сторону холма, я моментально облился холодным потом. Анютка, сжав в руках две последних арматуры, стояла посреди холма в окружении сектантов.

— Урою!!! — взревел я, поднимаясь из укрытия, и за пять секунд отправил на тот свет целых пятерых врагов.

Ещё троих сразила Лакшери, вопреки моему приказу подобравшаяся почти вплотную к крестам. Я, перезаряжаясь а ходу, помчался к Анютке. И тут произошло то, чего не ожидал никто.

Девочка внезапно снова растворилась в воздухе, а окружившие её килдинги стали падать один за другим. Лакшери принялась снимать одного из студентов — кажется, Кекса, с креста. Кекс заорал не своим голосом, поскольку был к кресту не привязан, а приколочен гвоздями.

В хаосе, царившем вокруг меня, время, казалось, замедлялось и искажалось, словно весь этот безумный мир наслаждался жестокостью. Воздух был наполнен едким запахом пороха и металлическим привкусом пролитой крови. Каждый удар сердца отдавался в моих ушах, словно барабанная дробь.

Сектанты, уверенные в своей силе и численности, начали отступать, когда их соратники падали один за другим. Жертвоприношение приняло необычный характер, и их крики потонули в моем рёве, когда я ринулся на последних с мечом в руках.

Неожиданно за спиной Лакшери появился сектант.

— Сзади!!! заорал я.

Она, как ни странно, услышала. И действовать начала максимально грамотно. Упала на спину, вскидывая пистолет. Её «Беретта» — я вдруг вспомнил, что модель называлась «Кугар», — вопреки своему кошачьему названию залаяла, как бешеная собака, выплёвывая пули.

Нужно отдать должное ботанке — почти каждый выстрел был точен и смертоносен, так что переживать за неё не стоило. Как, впрочем, и за Аню, у Дара которой, кажется, открылось второе дыхание.

Втроём мы довольно быстро расправились с сектантами. Один, правда, ещё оставался жив и, постанывая, отползал от нас, схватившись за проткнутую арматурой ногу.

— Языка взяла, — пожала плечами Аня, когда я бросил на неё вопросительный взгляд.

— Молодец! — похвалил я её.

Килдинг неожиданно остановился и уставился на меня.

— Склонись! — приказал он. — Склонись, или рано или поздно окажешься на предназначенном тебе кресте.

— Ты не попутал ничего? — охренел я от такого поворота.

— Встань на нашу сторону! Прими Новый Мир, что воссияет на руинах старого, займи место у его начала. Или умри, и твоя энергия всё равно послужит его приближению.

Я вздохнул. Опять эта чушь! Правда, утверждение про приготовленный для меня крест мне как-то совсем не понравилось, ну да что взять с фанатика? Разве что помочь ему побыстрее отчалить в мир иной.

— Примкни к нам, — продолжил вещать килдинг. — Только так ты защитишь себя и, возможно, тех, кого любишь…

— Себя защити, чепушило! — побагровел я и обрушился на него меч.

Лезвие сверкнуло, словно удар молнии, и рассекло череп сектанта. Брызнула кровь вперемешку с мозгами.

Я опустил меч. Слишком лёгкой была эта смерть, я бы с большим удовольствием растянул её, приколотив тварину к тому самому «моему» кресту, но времени было мало.

Я подошёл к Ане в тот момент, когда мир, казалось, затаил дыхание. Сектанты были либо мертвы, либо разбросаны, как листья перед бурей. Но уж точно абсолютно для нас безопасны.

— Нют? — прошептал я. — С тобой всё в порядке?

Она повернулась ко мне, и на мгновение я увидел не хрупкую девушку, которую обучал, а могущественную и непостижимую богиню мщения. Затем, так же быстро, как и появилось, впечатление прошло. Анька громко шмыгнула носом и снова стала той молодой девочкой, которую я знал.

— Я муху проглотила, — невпопад ответила она. — Блин!

— Давайте быстрее, — влезла в разговор Лакшери. — Помогите мне снять их. Мы успели, но теперь важно быстрее уйти. Шум, который мы подняли, может привлечь других сектантов или заражённых.

Переглянувшись, мы с Аней поспешили на помощь ботанке. Втроём аккуратно сняли живых и почти здоровых студентов с крестов. Лакшери подставила своё плечо Кексу и что-то зашептала ему успокаивающе. Я помог подняться Карантину.

— Спасибо, ребят, — благодарно прошептал тот. — Я думах — всё, пасочки нам пришли.

— Идти сможешь? — поинтересовался я.

Карантин покосился на свои ноги, одна из которых была сломана.

— Ковылять. Или надо подлечиться чуть-чуть…

— Нам нужно уходить! — жёстко сказала Аня. — Будешь ковылять.

Но я, осмотрев ногу Карантина, понял, что опереться на неё он никак не сможет.

— Сейчас. Дай мне немного времени, — снова опуская сокурсника на землю, ответил я девочке. — Я быстро. Собери пока оружие и проконтролируй недобитков.

Анютка хищно улыбнулась и отошла от меня. А мы с Лакшери на пару занялись ногой Карантина.

И мы почти успели её срастить, когда вдалеке раздалось урчание и хруст ломаемых деревьев.

Я всё понял сразу.

— Ты, помнится, говорила, что мы вернёмся живыми и продолжим обучение?.. — уточнил я у Лакшери.

— Да, именно так я увидела, — кивнула ботанка.

— А сейчас?

— Что сейчас?

— Сейчас тоже самое видишь?

— Ну да. Орк, я не понимаю…

— Туда глянь, — я вытянул руку в направлении приближающейся угрозы. — Это в твоём видении тоже было?

Лакшери обернулась и, побледнев, ахнула.

— Этого не было…

— Тогда ноги в руки! — скомандовал я. — И валим! Живо!

Едва только затихла агония битвы, которая, казалось, отражала саму суть существования в мире Улья, мы влипли в новые неприятности. Сквозь пропитанный запахами озона и едкого дыма отстрелянных боеприпасов воздух я смотрел на ломящуюся в нашу сторону тварь и понятия не имел, что дальше делать. Нас было всего пятеро, а боеспособных — вообще трое. Ничто против элиты.

Из кленовой рощи выскочило массивное тело. Могучая, покрытая биологической шипастой бронёй заражённая тварь двигалась чуть медленней железнодорожного экспресса. Тошнотворных деталей её анатомии я не успел разглядеть, что, в общем меня не расстроило — в последние секунды жизни не особо хотелось смотреть на этих проклятых упырей, перестроенных чуть больше чем полностью.

Уже невозможно было угадать, кем этот среднеполый хищник был раньше. Человеком? Животным? Или другой неведомой хероборой? Я не видел ни одной черты, чтобы связать этого мутировавшего монстра с существом, послужившим исходным материалом.

Тем не менее, всё то, что делает элиту одним из самых опасных местных хищников, имелось в наличии. Угловатые пластины биологической брони, усеянной длинными острыми шипами и вполне способной поспорить с кевларом по пулестойкости. Прочные кости и могучие мускулы, не просто поддерживающие такую тушу, но и позволяющие этому биологическому танку прыгать и бегать с приличной скоростью. Про клыки, когти и до предела разогнанное обострённое восприятие можно даже не говорить.

У высших тварей также есть что-то вроде наших Даров. Только своё, не до конца изученное и чуждое. То, от чего даже суровые и бывалые рейдеры бледнеют при одном упоминании.

Уже на стадии развития матёрого бегуна заражённые могут похвастаться слухом и обонянием, которому позавидует любая собака служебной породы. Отчасти я получил представление об этом на собственном опыте с квазизаражением. Так что знал об этих мутациях не понаслышке.

Дальше у заражённых открываются повышенная скорость, запредельный болевой порог, умопомрачительная выносливость и прямо-таки фантастическая сила. И чем выше заражённый забирается по эволюционной лестнице, определяемой паразитом Улья, тем сильней эти изменения становятся заметным и тем дальше существо уходит от своего первоначального вида.

А элита получает свои Дары. Которые могут быть самыми разными, до совсем невероятных. А ещё — ум. Нечеловечески изощрённый, необъяснимый, но…

Правда, это не точно! Умный заражённый — обыкновенная байка для пьяненьких суеверных рейдеров, доверять которой — такой себе вариант.