– Катюшка! Вставай! Да проснись же наконец! Весь праздник проспишь! – Наталья Николаевна легонько потрясла дочь за плечо.

Катя открыла глаза и спросила:

– Что? Уже утро?

– Не утро, а вечер! Ишь разоспалась! Немедленно вставай и приводи себя в порядок! У тебя на все дела ровно полчаса!

– На какие дела? – непонимающе уставилась на мать Катя.

– Ну даешь! Соня! Настоящий сурок! – рассмеялась Наталья Николаевна. – Мы же с тобой идем в школу на концерт, а потом у вас еще дискотека намечается! Ну всё заспала! Так и всю жизнь проспать можно!

– Ма, а может, не ходить? – жалобно начала Катя, хотя уже понимала, что этот вариант не пройдет. Наталья Николаевна была еще в халате, но уже красиво накрашена и причесана. А еще как-то показательно весела и жизнерадостна.

– Вот еще новости! – возмутилась мать, скривив накрашенные губы малиновой змейкой. – Сейчас умоешься и сразу станешь бодрее! В твоем ли возрасте отказываться от дискотек! На пенсии поспишь! Вставай немедленно!

Катя прошлепала в ванную и глянула на себя в зеркало. Ну и рожа! Прямо Бедная Лиза! Только в пруд кидаться! Ну нет! Она не доставит Таньке с Русланом удовольствия погулять на ее похоронах! Плевать ей на них! Что такого случилось, чего она не могла бы предвидеть? Она всегда знала, что ее отношения со Шмаевским непрочны, как, впрочем, и любые другие отношения… Вот Танька была лучшей подругой, даже ближе Вероники. И что теперь?!

Катя умылась холодной водой, чтобы прогнать остатки сна. Накрасила ресницы так густо, что сама себе удивилась и даже, пожалуй, понравилась. Из ванной она вышла совсем другим человеком. Шиш вам, враги и врагини! Она не станет уходить в пещеры и спать там в рубище на голом полу! Где этот ее новый джемпер?!

– А ты это… того… не чересчур? – запинаясь, спросила Наталья Николаевна, уставившись дочери в лицо.

– В самый раз! – ответила Катя. – У нас все девчонки так красятся, а сегодня еще и праздник, сама говорила!

Она прошла в комнату, надела новый джемпер, распустила по плечам волосы и окончательно себе понравилась. Бусинок на груди, конечно, многовато, но не спарывать же их. Катя, конечно, запросто спорола бы, но мама может обидеться. Ладно, пусть все будет так, как она хочет. Похоже, что сегодня именно мамин праздник.

– Пока ты спала, тебе три раза звонил какой-то молодой человек, – сказала Наталья Николаевна, застегивая на себе нарядную кремовую блузку. – Я спросила, что передать, но он сказал, что позвонит еще. – Именно на этом месте телефон зазвонил снова. – Бери трубку, это наверняка опять он.

– Мамочка! – истерично крикнула Катя. – Скажи, что меня нет… Что я еще сплю… нет… Что я уже ушла в школу! Ну пожалуйста!

Удивленная Наталья Николаевна пожала плечами и подошла к аппарату.

– Да-а, я вас узнала, – сказала она. – Только Катюша… уже ушла… Куда? В школу… Сегодня же праздник! Да-да… Не за что…

Она положила трубку, обернулась к дочери и спросила:

– Да в чем дело-то? Ты чего так визжала?

– Я не визжала… Я так… просто… я сегодня должна была класс убирать… – сочиняла на ходу Катя, – и удрала… лень было… а он злится, в общем…

– «Он» – это кто?

– Да так… Костя Петухов… Помнишь, такой в очках… Метр с кепкой и ужасный зануда…

Актовый зал был так же пышно украшен, как и все остальные помещения школы. Сцена, опоясанная гирляндами голубых и розовых шаров, напоминала кремовый торт. Почти все места были уже заняты учащимися и их родителями, бабушками и дедушками, учителями и другими работниками школы. Катя порадовалась тому, что они с мамой незаметно притулятся на стульях у задней стены и их никто не увидит, а значит, не станет удивляться ее новому невыносимо красному джемперу с россыпью жемчужных бусин на груди. Она потянула Наталью Николаевну на облюбованные места, но та почему-то продолжала упрямо вглядываться в центр зала.

– Неужели ты не видишь, что все места там уже заняты? – недовольно буркнула Катя.

– Ну… может быть… все-таки найдется что-нибудь поближе… – как ребенок, которого в автобусе не пустили к окошку, капризно ответила Наталья Николаевна. – Отсюда мы ничего не увидим!

– Ма, ну ты будто в Большой драматический театр пришла, честное слово!

Катя хотела еще добавить, что ничего особенного сегодня школьники не продемонстрируют, но услышала, как мужской голос с первых рядов крикнул:

– Наталья Николаевна! Катя! Идите сюда! Я вам места держу!

Лицо Натальи Николаевны из капризного тут же сделалось абсолютно довольным жизнью. Она радостно и призывно заулыбалась, ответно помахала рукой и даже крикнула:

– Идем!

Катя всему этому очень удивилась и с большим подозрением уставилась на мужчину, который так и стоял возле своего места. Когда они с мамой подошли поближе, у Кати нехорошо защемило в груди. Места им «держал» отец Руслана Шмаевского. Конечно, Катя давно его не видела, но узнала сразу. Они с сыном были очень похожи. Что же это означает? Что этим Шмаевским надо от их с мамой крошечной семьи? Что они замышляют? А мама-то… мама какова? Что-то раньше Катя не замечала, чтобы она была в таких дружеских отношениях с отцом Руслана…

В полной растерянности Катя присела на предложенное место, а Шмаевский-старший тут же обратился к ней:

– Катя, а ты не знаешь, где Руслан? Обещал тут быть, а сам куда-то запропастился! Я все глаза проглядел!

– Я ему не сторож, – буркнула себе под нос Катя, а мама тут же чувствительно пихнула ее в бок локтем.

– Вы извините ее за неприветливость, Иван Сергеевич, – поспешила загладить неловкость Наталья Николаевна. – Катя заснула после школы и все еще никак окончательно не проснется. Чуть ли не в летаргию впала! Такая соня!

Ишь ты – Иван Сергеевич! Мать знает даже, как его зовут! И еще извиняется за нее, как перед… Как перед кем? Катя почувствовала, что у нее от ужасной догадки вспыхнули щеки. Ну конечно… Надо было раньше сообразить! Эта серая машина! Она часто стоит вовсе не у их дома. Она стоит на одинаковых расстояниях от подъездов домов, стоящих напротив друг друга, то есть от Катиного подъезда и подъезда Шмаевского! Вот так номер! Неужели мать с Руслановым папашей работают вместе? Нет! Не может быть! Слишком много совпадений! Они, наверное, на родительских собраниях спелись! А что, если… Нет! Только не это! Хотя… почему бы и нет? Наталья Николаевна официально разведена, а мать Руслана умерла от какой-то серьезной болезни около пяти лет назад. Этот Иван Сергеевич холост… или, как это называется… вдовец, кажется… Неужели они… Только не это! Только не со Шмаевским! Яблоня должна быть точь-в-точь такой же, как упавшее с нее подгнившее яблоко! Шмаевский-младший – подлец и обманщик! Шмаевский-старший наверняка еще почище будет! Из глаз Кати чуть не брызнули слезы обиды и гнева. Если бы это не выглядело демонстрацией, неуместной на праздничном концерте, Катя немедленно увела бы мать подальше от этой семейки.

На сцене уже вовсю шли отрывки из «Евгения Онегина», но Катя не понимала почти ничего. Перед ее глазами мелькали пышные платья, локоны, веера, эполеты. Зрители аплодировали и даже кричали «Браво!». Потом выходили новые юные артисты. И снова – локоны, пышные платья и даже настоящие свечи. Катя окончательно утратила интерес к сцене и принялась озираться вокруг. Где же Шмаевский-младший? Почему же он не сидит со своим папочкой? Что за игру он ведет? Конечно же, он решил, что Катя – легкая добыча, такая же, как ее мать для его отца! Может быть, они вдвоем с папочкой и сплели заговор против них с мамой?!

Все вокруг враги! Все ее, Катю, используют для своих целей! Оказывается, мать так серьезно и тщательно собиралась на этот концерт вовсе не для того, чтобы побыть с дочерью и посмотреть на ее повзрослевших одноклассников! Теперь это стало ясно как день! Она спешила на банальное свидание с Руслановым отцом! Конечно же, он и есть тот самый мужчина, ради которого она бросила курить меньше чем за месяц. Это ради него она сегодня красилась, завивалась и наряжалась! Она даже Кате купила новый джемпер, чтобы и она понравилась этому Ивану Сергеевичу своей жемчужной грудью! А как подобострастно мать извинялась за нее перед ним! Аж летаргию вспомнила! Какая гадость! Зачем ей надо было врать, что она хочет побыть с Катей? Зачем вообще все так бессовестно врут?!