Оставалось ещё порядка половины резерва. Десять-двенадцать чуу против… по ощущениям от земли, которая всё ещё была под моей техникой сканирования, в Обито были те самые пятьсот чуу, которые были необходимы для того, чтобы ворочать риннеганом. Видимо, то приживление или что там с ним сделал наш биологический папаша, принесло свои плоды. Даже без риннегана, с одним шаринганом, в смысле, даже с одним глазом, Обито был практически неуязвим и всесилен. Не факт, что его вообще мог победить Нагато. Риннеган ему был нужен, только чтобы мёртвых оживлять, ну и просто «для коллекции» и «для Мадары».

Это даже не Давид против Голиафа, а муравей против слона. Но и со своими десятью чуу я отчаянно сопротивлялся. Успел сформировать дождь железных пуль и поджарить его огненным шаром, мы даже обменялись парочкой ударов в полном контакте, по правде, он почти не пользовался чакрой, не в том объёме, котором мог. Ну и плюс лёгкие ранения моими пулями, наверное, сказывались. Надо будет подумать и посоветоваться с Ино или Сакурой насчёт яда, чтобы и лёгкие ранения могли притормозить моих противников, если, конечно, я вообще выживу…

Удар под дых ногой, который я не успел принять на блок, выбил из меня весь воздух. Но я тоже не остался в долгу и успел засандалить ему своего песка в виде четырёх кунаев в печень или куда-то рядом. Глаза застилал пот, но я видел, что у него идёт кровь. Потом кислорода перестало хватать, чакра на этой атаке тоже окончательно закончилась. И на этот раз у меня точно сломаны рёбра.

— Упорный мальчишка, — услышал я перед тем, как снова отрубился.

А что, хорошо «поговорили»…

Сначала вокруг были только звуки. Я не мог понять, что такое слышу, и только через несколько секунд сообразил, что очнулся от собственного надсадного сипения. Это я так дышал. И либо не смог открыть глаза, либо открыл, но ничего не видел. За страхом после того, как подумалось, что меня ослепили, выковыряв шаринганы, подключились ощущения, и меня накрыла такая боль, что я не удержался от стона, который разошёлся внутри черепа пульсирующей мигренью.

Грудь была сдавлена, глубоко не вздохнуть, всё тело мучительно ныло, для разнообразия ещё и периодически простреливая где-то в подреберье особо остро, словно меня пытали разрядами чидори. В полной мере можно прочувствовать состояние «раскатан в лепёшку». Кроме полной слепоты и впечатления, что на меня сел слон и даже не думает вставать, чакра вообще не ощущалась, и это было пипец как неприятно. За прошедшие годы я слишком привык к своей чакре. Это даже не «сила и могущество», а просто часть меня, как рука или нога. А сейчас будто отлежал эту самую руку или ногу и конечность никак не реагирует на сигналы мозга, лишь противно сосущая пустота вместо неё.

Скорее всего, я превысил лимит и слишком сильно опустошил резерв. В этом случае сам собой очаг чакры запустить не выйдет или это может занять годы. Потребуется вмешательство ирьёнина и принудительный запуск. Неджи… Неджи как-то рассказывал о том случае, той миссии, когда они пытались вернуть Саске. Хьюга остался драться с одним из похитителей… Когда я смотрел аниме, то не думал, что там всё так серьёзно. Неджи выжил, и это было самое главное. Просто в аниме не показали, чего ему и группе ирьёнинов это стоило. Что потом, после того, как его за шиворот вытащили с того света, было несколько недель весьма болезненного восстановления функций кейракукей. Он говорил, что жизненно необходимо оставлять хотя бы немного чакры в резерве. Тут аналогия по типу «не доводи машину до обсыхания двигателя, иначе словишь кучу проблем».

Ещё может быть, что вся моя чакра уходит на поддержание жизни, и из-за этого я её совсем не чувствую. Это значит, что мои повреждения куда серьёзней и листьями подорожника, прилепленными на слюну, тут не обойтись. Сначала удар волной Кисаме, потом драка с Обито. Шиноби — ребята крепкие, но и они ломают руки-ноги и сворачивают шеи. Я, по крайней мере, всё-таки больше жив, чем мёртв.

Либо… Либо я вообще, например, очнулся от комы в мире пророческой техники и окажется, что про моих братьев, клан Учиха и Коноху мне снился затяжной сон… Приснилась же мне моя тридцатичетырёхлетняя жизнь как бы в «полном погружении» и с реалистичной графикой.

М-дя… Вот даже и не знаю, какой из предполагаемых сценариев предпочтительней.

Боль мешала сосредоточиться и думать, а ещё я выяснил, что либо связан, либо в таком состоянии, что не могу шевелиться. Что за…

* * *

Новое пробуждение выдернуло меня из темноты, глаза заслезились от света, который я всё же смутно увидел сквозь ресницы. Значит, не ослеп! А то, слышал, такое бывает от ударов по темечку. Боль выровнялась и стала вполне терпимой. По крайней мере, когда Итачи щедро подсунул мне свой шаринган, голова у меня гудела куда сильней. А когда Ино и Сакура измывались над моей тушкой в пользу её «усиления», то все кости и мышцы от этого ныли и выворачивались гораздо серьёзней. То ли меня чем-нибудь накачали, то ли подлечили, то ли само начало заживать.

Лба коснулось что-то холодное, по лицу щекотно прокатилась капля воды. Превозмогая невероятную тяжесть век, я смог открыть глаза и увидел силуэт. Кажется, женский. Резкость медленно настроилась, и я убедился, что не ошибся. Даже со странно расфокусированным взглядом было ясно, что за мной ухаживала женщина, причём вполне узнаваемая. Не всякая местная красавица похожа на выросшую готик-Мальвину с пирсингом на лице, короткими синими волосами и бумажным цветком в волосах. Впрочем, очень похожую на Конан девушку я видел в Суне… Не помню уже, как там её звали, но она из того же клана кукольников, что и Сасори. Та куноичи с длинными синими волосами помогала Ино на миссии, когда мы спасали Гаару от шпиона в деревне.

Если взять во внимание историю с кланом-союзником Учиха, которую мы раскопали с Итачи, вполне могло быть, что кто-то из того клана Камихито каким-то образом сбежал в Суну и породнился с кланом Акасуна. При всём разнообразии оттенков волос в мире шиноби всё же синими, зелёными, розовыми и красными шевелюрами могут похвастать единицы, и в основном все они друг другу какая-то родня. А географически Камихито жили на границе Птицы и Дождя, то есть граничили ещё и со Страной Ветра. Так что в подобные совпадения я не верю. Как же звали ту девчонку?.. Суна?.. Соня?.. Она ещё напомнила мне о… Точно! Сая!

— Вы мама Саи? — заплетающимся языком спросил я Конан. Собственный голос показался чужим и неприятно хрипящим. К тому же внутри у меня всё пересохло, как в Великой Пустыне. — Дайте воды…

Конан приподняла мою голову за затылок и сунула к губам что-то вроде миски, из которой я с жадностью вылакал всё, что было. Она держала эту поилку и внимательно смотрела в моё лицо. А что… Даже уделанный в фарш, я тот ещё красавчик.

— Саи?.. — всё же спросила Конан, не удержав любопытства. К тому же привычка — вторая натура, а шиноби весьма падки на любую информацию.

В принципе, ей, по моим прикидкам, должно быть лет тридцать пять минимум, а Сая — моя ровесница или чуть младше. Когда Обито было столько же, сколько и мне сейчас, нашей матери было тридцать четыре.

— Это девушка, которая очень похожа на вас. У неё такие же глаза, как у вас. И такие же волосы, только длинные… И она тоже очень красивая… Сая из Суны. Я в Суне?

— Нет, — после небольшой паузы ответила мне Конан, которая, кстати, была в совершенно обычной одежде, а не в засвеченном балахоне с красными облаками.

— Тогда вы какая-то родственница, слишком похожи. Во время войн люди теряются… — бросил я ещё одну кость для размышлений. — Спасибо за заботу обо мне. Стало легче.

— Я сирота, — помолчав, всё же ответила Конан, наверное, прикидывала, что стоит мне рассказывать, а что нет.

— Вы стали сиротой в раннем детстве?

— Да…

После водички на самом деле стало легче, плюс в ней явно было что-то лекарственное. Может быть, даже что-то, что развязывает язык, так как я ощущал состояние, похожее на опьянение. Вот и поговорим.