Начальство смирилось, также потихоньку готовясь свернуть секретный проект. Учёным место найдётся в других сферах деятельности, чай, не девяностые нынче, науку не обидим! Маги? О, их-то точно пристроим, поле непаханое, полезность немереная. Все под присмотром, естественно. Вот только как классифицировать пропажу майора Ковалёва?!
– Погиб при исполнении?!
Да нет,теоретически жив-здоров, вот и Альберт Иванович подтверждает, а ему-то доверять можно.
Но человек просто пропал. Из родни у него – только старшая сестра, Евгения, в Омске – и всё,и с ней-то разговор был, был, когда та начала разыскивать не выходившего на связь Ковалёва. Конечно, сказали ей совсем другое, взяли подпись о «неразглашении» и не дали увидеться с теми, кто мог бы ситуацию прояснить хотя бы примерно…
Но поверит ли обычная женщина в том что её брат находится сейчас за невидимой стеной из элементарных частиц, раскиданных в межмировом вакууме? И ушёл брат туда добровольно, потому что… полюбил девушку.
Это всё лирика, чуждая начальству. Оно свою функцию выполнило, как умело. А Анна Смурова, в девичестве – Ковалёва, уехала к себе, в Омск,так толком и не поняв – за здравие брата свечу поставить в храме или же пора заказывать панихиду за упокой.
Так что тянулась вся эпопея с закрытием лаборатории уже многие месяцы. А Диген…
Диген захандрил.
***
Что, что было не так в его жизни, наполненной магией, удивительными блюдами молекулярной кухни, собственным любимым бизнесом, ворчливой, нo от этого не менее любимой и желанной ушастенькой Нори с когтистыми лапками и очаровательными лупастенькими глазками, в которые неромантичный с виду домофей мог глядеть часами? Что не так?
Да многое. Диген терял чувство полезности и нужности. Любому домофею необходим не только дом, но и хозяин при нём! Или хoзяйка. И что? Ллид Мариен (она же Марина, бывшая Скворцова, теперь Жаровская) – счастлива в новом браке, у её дочурки, Даши–Зайчонка теперь аж два папы, и второй папа (тут мнение Дигена совпадало с мнением ллид Мариен) куда заботливее и нежнее первого. Так что у прежней хозяйки жизнь кипит ключом, спасибо, хоть Мариен не забывает, навещает вместе с Дашей. Ковалёв… а, не будем грустить, у него должно быть всё круто: и красавица Тха-Сае, и консультант по адаптации в новом мире, наёмница Аиса. Но домофею остро не хватало «полицейского беспредельщика», с которым и шуткой сейчас не перекинешься, а новый куратор от научного отдела тупит в ответ на шутки, как и доктор Марк. Мало того, в разведчики Дигена тоже никто брать не торопится, а резидент из него вышел бы похлеще Штирлица! Домофей ведь может договориться с любым домом – от квартирки в «человейнике» на тридцать этажей до хранилища документов в каком-нибудь другом доме, да хоть в Белом за океаном! И где заинтересованность со стороны особых служб?!
Так ворчал себе под нос домофей, грустя в своём кабинетике в недрах ресторана «Микс». Рядом привычно гудела кофе-машина, которая ежедневно обеспечивала владельца ресторана литрами волшебного напитка и поглощала изрядную статью семейно-ресторанного бюджета. Экономная Нори давно бы её прикрыла, да слабость к кофе имела не меньшую, чем Дигең. Должны же быть у домофеев слабости!
Кроме Дигена, в кабинете находился еще и Витёк Полянский,тот самый маг-самоучка, что принял самое живое участие в последних совместных приключениях Ковалёва и компании. Витя, хоть и студент, к вечно голодному сoсловию собратьев не относился. Во-первых, у него было определённое трудоустройство в закрытой конторе с кое-какой денежкoй по итогу выполнения неких работ, а во-вторых, домофей никогда не скупился на вкусности для своих друзей, к которым причислял и Витю.
Сейчас, в час пополудни тридцать первого декабря, друзья сидели в кабинетике и мирно допивали кофеёк, ностальгируя по недавнему боевому прошлому и приукрашивая его мелкими, несуществующими, но очень достоверными деталями, а потом ловя друг друга на эпическом вранье.
В ресторане заканчивался сеанс спецобслуживания: детский утренник, ценник за который в самое-самое предпраздничное время могли потянуть разве что особые, состоятельные клиенты. Через час-другой Дигену пора было закрываться, с шутками и прибаутками поздравлять персонал «с наступающим» (все были довольны и так,ибо премию получили неплохую), а потом – бежать домой, сбрасывать магическую личину и готовиться к вcтрече Нового год вдвоём с Нори. Ресторан должен был открыться третьего января. Дигену дико нравилось словосочетание «акула капитала», которым наградил его доктор Марк, но капиталистом он был умеренным и персонал свой холил и лелеял, давая отдохнуть в праздники, пусть даже ценой некоторого ущерба выручке.
В общем, приятели продолжали подкалывать друг друга в предпраздничной атмосфере, покуда не выдохлись:
– Да если бы не моя магия, где бы ты был?! – фыркал Витя.
– Если бы не твоя магия, - парировал Ушастый Йода, – сел бы ты в места не столь отдалённые… за ментальные экскурсии в чужую реальность!
– Нету такой статьи в «У-Ка», - прозвучало в ответ, – так что нечего меня пугать!
Домофей собрался было выдать в ответ особо едкую остроту, касающуюся специально придуманных статей упомянутого Уголовного Кодекса, но шум за дверью заставил его насторожиться. В шуме участвовал топот и голоса, мужской и женский (точнее, не то, чтоб женский, а какой-то девчачий). Первый принадлежал администратору зала, представительному и энергичному Максиму Павловичу, убеждающему кого-то своим мягким и вкусным баритоном:
– Да поймите, милая девушка! Туда нельзя! Врываетесь, хамите! Я сейчас просто вызoву полицию, давайте не будем портить друг другу и посетителям праздничный настрой!
– Иди ты! – звонко выдал трель девчачий голос. – Я сказала, мне нужен этот… владелец, хозяин вашего… притона!
Реакция Максима Павловича едва ли не снесла стенку волной праведного гнева:
– Да… Что такое? «Притон»?! Да вы что себе позволяете! Да вы…
Настороженный Диген и Витя – они не успели сделать ничего, даже обменяться взглядами, а уж тем более что-то предпринять.
Дверь в кабинетик распахнулась с грохотом, как будто её вышибли ногой. По всей видимости,так оно и было. На пороге возникла обладательница звонкого голоса: высокенькая такая девчуля, сероглазая, с острым нахальным носом и коротенькой, под мальчика, стрижкой светло-русых волос. Уши, ноздри, а также брови девчули были обильно украшены пирсингом, серые глазищи – подведены чёрным боевым карандашом, губы изрядно напомажены чем-то не менее чёрным, да ещё и с багровым отливом, аж жуть берёт. Ну, неформальная девчуля, с кем не бывает!
Одежда была под стать раскрасу и пирсингу: короткий чёрный пуховик с капюшоном, потёртые, в заплатах, лампасах и цепях, ультрамодные джиңсы, а на нoгах – да, именно пинком одного из этих мощных мужских ботинок-«катерпиллеров» деваха пыталась нанести урон кабинетной двери.
Витя Полянский невольно залюбовался девчулей, хотя такие боевые особы его обычно не привлекали. Но где-то он её лицо видел… где-то зацепилo… Нет, не может быть, что за наваждение?!
Α Диген-Шехирев только снял очки с носа (не нужны ему они, это ж бутафория!), потёр переносицу и встал из-за стола:
– Откуда такая горячая? Чего двери портишь, дылда?
С нагловатой молoдёжью острый и бойкий на язык иномирянин не церемонился. Удивительно, но такое обхождение никогда не приводило к неприятным последствиям. Драпали от превратившегося из неприметного мужичка в маленькое чудище хулиганы, – да, было дело… Потом специалисты по безопасности вычищали из соцсетей соответствующие видеоматериалы: ушастый недомерок полквартала гнался за двумя любителями ночной наживы, метко швыряясь наспех собранным содержимым муcорной урны и громко распевая из репертуара своей любимой группы:
– «… советские ракеты всех буржуев в пыль сотрут»!
