— Жнаю, я его предупреждала, прошила покинуть Торнборн, а он думал што шправитщя.

Мы немного помолчали. Думали, конечно, обе о нем. У каждой были свои воспоминания.

— Ты знаешь, кто его убил? — тихо спросила я.

— Большое жло, штарая магия.

— Ты его видела?

— Чувштвовала. У него вежде глажа и уши, но я буду рядом. Не шмогла шпашти Эда, шпашу его дочь. А теперь ешь. Ешь, пока живая, на том швете пища не понадобитщя.

И я поела, силы ведь пригодятся. Верея достала еще кувшин компота из яблок и поздней малины, а потом прибрала посуду. Повезло мне с ней, сразу решились вопросы с охраной и с хлебом насущным.

Я сполоснула в озере руки и остановилась в нерешительности.

— Там мужики пустой кашей давятся, а я тут пирую. Не чужие они, из Рорка, — умоляюще посмотрела на девицу.

— Не чужие — это наши, торнборншкие. А для этих не понешу! — заявила она, но потом смягчилась и даже улыбнулась. — Ладно, чего уш там. Ждещь угощение поймаем. Лови!

И тотчас из воды мне под ноги выпрыгнули две большущие рыбины. Жирные, трепещущие, килограмма по два каждая.

— Ого! Ты — чудо, Вереюшка! — воскликнул я.

— Чего там… Неши шваим обеждоленным, — по-доброму улыбнулась она.

И пока я нанизывала на острую ветку рыбу, чтобы удобнее было нести, девицы уж и след простыл. Не страшно. Она ведь сама сказала, что достаточно лишь попросить ее о чем-то. Оказывается, поместные — это почти магические фамильяры для хозяина, только гораздо мудрее и во много раз полезнее.

И я, взяв в одну руку саквояж, а в другую рыбу, направилась по тропинке обратно к поляне.

Охрана обоза готовилась ужинать, чем послали боги. А они, по всей вероятности, сегодня поскупились. В горшке булькала жидкая каша, по запаху, правда, немного сдобренная маслом и кое-какими травками, но кроме хлеба к ней ничего не прилагалось.

— Ну чего у тебя, Митюк? — спросил старший молодого воина, который как раз подошел к нему.

— Пусто, — развел руками тот. — Все силки проверил. Ни птички, ни зайца.

— О-хо-хо, ребятушки, — вздохнул главный охранник. — Видать чем-то разгневали мы пресветлых, раз они велят пустую кашу хлебать. Ну да ничего не поделаешь. Спасибо и за это.

Он кашлянул и взялся за ложку. Другие обозники последовали его примеру, осенив себя защитным жестом.

— Простите, мэтры, — я выступила из темноты леса в отсвет костра.

— Чего тебе, малец? — насупился старший.

— Примите вот в знак признательности за доброту вашу.

Саквояж оставила у дерева, а рыбу протянула охранникам.

— Ого! — восхитился дядечка. — Сразу видно, что маг!

— Какая там магия, — смутилась я. — Рубашку потную прополоскать хотел, а они вот поймались. Не откажите, от чистого сердца предлагаю.

— Да уж, не откажем, — ухмыльнулся тот самый молодой неудачный охотник. — Смотри-ка, старшой, не рыбины, а лоси-то какие! Я таких давно не видывал. С того самого раза, как управляющий налог ввел на ловлю.

— Налог на ловлю рыбы? — удивилась я. — Никогда о таком не слышал.

— Ты садись, парень, — пригласил меня старший, а охранники подвинулись. Есть не хотелось, а вот послушать, и запомнить нужные сведения сейчас было самое время. — Как там, говоришь, тебя зовут-то?

— Лиссь… — осеклась я. — Лисьеном зовут, мэтр.

— Чудное имя, но для мага подходящее, — кивнул обозник. — Ты вот про налоги спрашивал, так у нас их много нынче разных. Рыбку ловишь — плати, хворост собираешь — плати, силки ставишь — снова плати. Но кто ж тронется с земли, где предки его лежат? Терпит народ, понимаю, что война не за горами. А герцог, хоть и обложил нас податями, да не жирует на них, тратит на нужды страны. А у нас вон на кашку есть и на том спасибо.

— И давно у вас так? — не выдержала и все же решила выяснить то, что меня волновало.

— Года три уже, — пожал плечами старший. — Как новый управляющий появился, так герцог и стал зверствовать.

Что-то меня смущало в этом «появился».

— А старый куда делся?

— Запомни, парень! — Охранник посмотрел на меня строго и пристально, внутри все похолодело. Нужно быть осторожнее с вопросами. — Любопытство еще никого до добра не доводило! А прежний управляющий помер. Ехал по зиме да с лошади в лесу свалился. Лошадь пришла, а от него только одежду нашли окровавленную. Наверное, волки растащили.

Ох, как же я хотела спросить, как же хотела… И не удержалась:

— А почему вы решили, что он с лошади упал?

— А как же иначе? Если бы волки напали сразу, то и лошадь не уцелела бы. А если бы напали лихие люди, то прикарманили бы все ценное: и лошадь, и кошель, что в седельной сумке был. Так-то. Ну, давай рыбку твою попробуем. Тебе, как рыбарю, самый лакомый кусочек.

Кто-то потянулся к костру, где, завернутые в листья, томились рыбьи туши. Поэтому поспешила заверить:

— Сыт я. Поужинал припасами из дома.

И кстати, это была чистая правда. Как и то, что я совсем не верила в случайную смерть прежнего управляющего. Помогли ему, чтобы на это место Берча посадить. Обычно на такие должности брали по знакомству и с рекомендациями. Узнать бы, кто порекомендовал этого проныру. Но вряд ли ответ на этот вопрос знали охранники обоза, с которыми я путешествовала.

Так и повелось, утром и вечером, оставив Вечность на попечение дозорного, я отлучалась, а Верея снабжала меня то форелью из ручья, то кроликами, то жирным тетеревом. Охранники ко мне прониклись, и больше никого не удивляли мои вопросы. Наоборот, обозники считали, что я проявляю к ним интерес, и с удовольствием делились рассказами из жизни.

А на третий день к вечеру, спускаясь с холма, мы увидели каменные стены столицы и золотые шпили храмов пресветлых богов.

— Ну, вот он, Тесшир твой, — подъехал ко мне старший. — Мы в сам город-то не пойдем. К пристани свернем, к складам королевским, а тебе, стало быть, к воротам центральным. Вон видишь слева на холме замок?

Я видела. Красивый. Из белого камня, с позолотой. Как из любимых сказок моего детства.

— Так вот это и есть твоя академия магов. Не заплутаешь?

— Нет, — заверила я дядечку. — Мне еще лошадку мэтру Гайсу сдать нужно.

— Тогда… — старший робко кашлянул в кулак. — Пусть боги пошлют тебе на пути удачу. Хороший ты парнишка, добрый.

Тепло распрощалась с охранниками, и наши дорожки разбежались. Обоз свернул направо к огромной реке, где у причалов суетились работные люди, а я поехала прямиком к огромным воротам, влившись в колонну желающих попасть в столицу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Еще дома, сидя в библиотеке, мне нравилось изучать карты городов, читать названия улиц, скверов и площадей и представлять, как я сама брожу там в толпе зевак и глазею по сторонам. Как же теперь пригодилось детское увлечение.

На улицах пахло сдобой, столярным клеем и еще чем-то напоминающим квашеную капусту. Народ куда-то спешил, что-то продавал, о чем-то говорил. Мне же, не привыкшей к подобной суете, все было интересно и в диковинку.

— Купите газету! Купите газету! — вопил парнишка. — Королевский вестник! Откровения новой любовницы графа Фициана! Купите газету! Всего одна медяшка! Войне с Ондорией помешал обвал в горах! Боги на стороне Гаэса! Купите газету!

Признаться, откровения чьей-то там любовницы меня мало интересовали. Отношения мужчины и женщины вне брака я считала греховными и аморальными, а людей, которые допускают подобное — распущенными. А вот вторая новость показалась любопытной. И достав медяшку из кошелька, я окликнула мальчугана:

— Эй, любезный!

Он широко улыбнулся, явив мне щербинку между передними зубами, и прокричал:

— Купите газету, мэтр!

Расплатившись с юным продавцом, я углубилась в чтение. Писали, что войска Ондории перешли границу и вторглись на территорию Гаэса сразу с трех направлений. Но то ли действительно помогли пресветлые, то ли природа взбунтовалась против захватчиков, но произошли поистине удивительные вещи. Несколько тысяч ондорианских солдат, которые пытались перейти перевал, погребла вдруг сошедшая в это время года лавина, чего никогда не случалось прежде. Эскадру ондорианских кораблей, почти достигших территорий Гаэса, разметал шторм. И это при ясной погоде. Неслыханно! И, наконец, силам противника, перешедшим границу, дала отпор героическая армия нашей страны под командованием герцога Рорка. Слава ему! Слава!