— Вот, держите! Сидр свежий, из ранних яблок. — Перед нами поставили по огромной глиняной, такой же, как у читающего мага, кружке. Нил встретил мой удивленный взгляд и пояснил: — Я здесь работаю иногда. Вечерами. Есть хотите?

И чего, собственно, привередничать? Мы снова дружно кивнули, при этом Хезер спросила:

— А что есть?

— Основное меню обычно готовят к вечеру, но кое-что вкусненькое найдется, — рыжий улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки.

— А я бы сейчас что угодно съела, — вдохнула удивительный аромат хорошо прожаренного мяса, обильно сдобренного лучком.

Нил исчез, а через минуту вернулся еще с одним юношей. В руках они держали большие деревянные подносы, с которых принялись составлять на стол тарелки.

— Это Шейн, мой напарник, — представили нам парня. Разумеется, из вежливости мы и на этот раз кивнули, но все внимание и мысли были прикованы уже к тарелкам.

Иногда с отцом приходилось обедать в деревенской таверне. И мне казалось, что вкуснее той еды не бывает, несмотря на то, что она была довольно простой и непритязательной, но как же я ошибалась! То, что мы ели сейчас, оказалось пищей богов — не меньше!

Все началось с мясной похлебки, куда не пожалели ни пшена, ни мяса, ни острых специй, придавших блюду неповторимый, дивный вкус и такой же аромат. Потом передо мной поставили тарелку обычной капусты, жаренной с каким-то мясом. Но, боги! Что это была за капуста! И что за мясо! И что за кудесник их готовил! Еду мы запивали совсем слегка перебродившим сидром, заедали горячим ржаным хлебом и спелыми, искрящимся дольками помидоров.

Когда уже казалось, что ничего в меня не влезет, Нил принес десерт — кружку овсяного киселя, щедро сдобренного топленым молоком, и яблочный пирог с застывшей карамельной корочкой и пиками взбитых сливок сверху. Ни я, ни Хезер не смогли устоять перед таким соблазном, хотя ели уже медленно, больше разговаривали. Вернее, говорили в основном новые знакомые, а мне же пришлось больше слушать, потому что оказалось, что я совсем ничего не знала об учебе в академии. Да и не только в ней.

Мужчина в шляпе бросил на стол монету и покинул таверну, и в зале мы остались одни.

Оказалось, что «наши» — это учащиеся среднего достатка, неаристократического происхождения, то есть, мэтры и мэтрессы. Которых «не наши», то есть представители дворянства, именующие себя «светлыми», называли «чернь».

Началось это со времен первых магических поединков, которые в последствии признали одним из самых значимых видов магических состязаний. И даже стали проводить турниры, где выигравший все бои провозглашался победителем и получал довольно приличный приз. Как правило, выступавшие в турнире делились на две команды: «Темные» и «Светлые», по цвету формы магов. И крайне редко получалось так, что в финал выходили представители одной команды. Хотя история знала и такие случаи.

Сначала команды набирали просто так, без определенных условий. Но потом что-то пошло не так, и все чаще мэтры стали оказываться среди «темных», а аристократы — среди «светлых». Темные побеждали редко, потому что не могли себе позволить талум чистой воды. Но если уж побеждали, то только благодаря своему магическому искусству, что несказанно злило светлых. Они-то этим похвастаться не могли. Камешки мешали, на которые у мэтров просто не хватало средств.

Таким образом, турнир, чья цель состояла в том, чтобы сплотить и объединить магов Гаэса, по факту все больше разобщал их и сеял между «элитой» и «чернью» вражду. И в настоящее время война магов достигла своего апогея, превратив стадион турнира в настоящее поле битвы, где, если бы не бдительность судий и магистров, кровь лилась бы рекой.

Этого мне только не хватало! Мало того, что я скрываюсь от мужа-аристократа, изображая из себя мэтрессу, так мне теперь из-за этого со всем высшим светом воевать придется? А ведь придется. Потому что Торнборны всегда стоят на стороне справедливости, и, на мой взгляд, сейчас это была темная сторона.

— Ты что никогда про это не слышала? — глядя в мои округлившиеся глаза, спросила Хезер.

— Нет, — покачала головой и почти искренне соврала: — Дар у меня проявился поздно и случайно, а в роду магов не было.

— А-а, — протянул Нил. — Значит, ты «внезапник» — редко встречающееся магическое явление.

Ну, хоть что-то я знала из книг, поэтому информация не стала для меня новостью.

— Да, граф случайно обнаружил мой дар, когда попросил подержать талум, а потом надел кольцо… — я замолчала, заметив, как скептически смотрят на почти белый, едва голубоватый камень моего нового колечка ребята. Врать никогда не умела, но обстоятельства порой вырастают выше гор, и деваться некуда. — Не это кольцо. С хорошим синим талумом.

— У тех, кого направляют в академию лорды, кольца обычно лучше, и играют они за «светлых», — заметила Хезер.

— Какое есть, — подскочив с места, ответила я, кляня себя за то, что не уделила должного внимания такому важному вопросу, как выбор талума. Но отчитываться ни перед кем не собиралась. У меня свои собственные проблемы. Еще серьезнее, чем какие-то «светло-темные» игры. Они о себе думают, а у меня людей в графстве больше ста тысяч душ. И всем им выживать приходится. Причем, без магии вообще! — Я о турнире только сегодня узнала, и своего общества никому не навязываю. Нил, скажи, сколько должна за этот прекрасный обед, и я уйду!

— Лисси, ну чего ты? — тут же поднялся парень. — Извини, если обидели. Не хотели, правда. Скажи же, Хезер?

— Ага, — кивнула блондинка. — Просто действительно странно. «Внезапник» и с самым плохим, из виденных мной, кольцом.

— Последний «внезапник» лет двести назад рождался. Говорят, силен был. Мог соперничать даже с Рорками. Да что с Рорками, с самими Торнборнами! — подтвердил Нил. — И тут вдруг ты…

— С дрянным колечком, — закончила за него фразу. — Знаете, ребята, спасибо вам и за рассказ, и за советы, и за компанию, но мне, пожалуй, и правда пора.

— Как знаешь, — пожал мощными плечами рыжий.

— Денег не возьмешь? — я кивнула на стол, с недоеденным пирогом и пустыми кружками.

— Обидишь! — процедил он.

— Тогда… Увидимся в академии?

— С таким кольцом у тебя мало шансов туда поступить! — воскликнула Хезер.

Я знала, что она не желала меня обидеть, оскорбить или подначить. Эти брат с сестрой общались довольно искренне, уж в этом отец научил меня разбираться. Но все равно что-то во мне слова блондинки задели, словно дотянулись до струн души, исторгнув из них мучительный звон. Не смогла промолчать. Просто не смогла и все.

— Посмотрим! — твердо ответила я, а потом пошевелила пальцами, и кружки поднялись в воздух. Еще одно неуловимое движение, и они закружились в хороводе. А спустя минуту, аккуратно, без единого звука посуда заняла свое прежнее место.

— Вот это силища… — выдохнула Хезер. — Теперь я верю, что ты настоящий «внезапник», как Харольд Мудрый!

Боги! В детстве это была моя самая любимая сказка! И поскольку в учебных пособиях Харольд не упоминался, я решила, что он вымышленный персонаж. Неужели, ошиблась?

— Извини, Лисси, что сомневались в тебе, — тихо произнес Нил.

— Академия — моя мечта. И я хочу учиться там. Но вовсе не для того, чтобы сражаться за светлых или за темных. Магия, она везде, а значит, и принадлежать должна всем. Я хочу, чтобы моя сила приносила пользу хорошим, добрым, трудолюбивым людям, которые любят свою землю, чтят свои корни и не забывают своей истории. Понятно? Поэтому я не стану играть в глупые игры. Буду просто учиться и соблюдать нейтралитет.

— Хорошее стремление, — улыбнулась блондинка. — Хорошее и правильное. Только вряд ли у тебя получится. Так или иначе, но тебя втянут в эти игры. Даже Нила один раз втянули, а он думал почти как ты. Только помочь хотел не всем, а тем, кто пострадал при наводнении в нашей деревне. Долго ему потом лечиться пришлось.

— Это правда? — тихо спросила я.