Мудрый напрочь отказался покинуть нос судна и, вцепившись в борт, не отводил глаз с приближающейся земли. Когда кто-то из матросов попытался прогнать Искателя с палубы, воин, не отрывая взгляда от берега, молча взялся за меч. Больше седовласого никто не трогал, и, когда отряд сошел на пристань, капитан «Ястреба» наконец вздохнул с облегчением.

Приятели очутились в белокаменной Гавани. Шумная, веселая, пьяная. Гезеш насчитал в порту как минимум пять кораблей. Пузатые, с рострами в виде воинов, с развевающимися флагами. Золотой лев на голубом фоне. Герб Эльнаи.

Город бурлил. Ржали кони, носилась чумазая детвора, вопили торговцы, заманивающие прогуливающихся мимо прохожих. Чинно вышагивали стражники в голубых перекидках.

На Искателей не обращали внимания. Только торговцы порой окликали странников, да и те смотрели с недоверием. По виду воинов трудно судить – есть ли у них лишние монеты.

Деньги… Да, тут они были в ходу. На одной из ведущих в порт улочек Искатели наткнулись на попрошайку. Одноногий, худющий мужчина лет сорока.

– Подайте несчастному охотнику за гдаффами. Жена голодная, дети голодные, – запричитал нищий.

Гезеш кинул ему золотой. Глаза бывшего охотника округлились, и он шустро припрятал свалившееся на него богатство.

– Зря, – раздался за спиной Лесоруба наглый голос. – Все равно пропьет, а гдаффов он и в глаза не видел. Достаточно было и медяшки.

– Спасибо, великий воин, да не дрогнет рука твоя! – протараторил попрошайка. – Да затупятся клинки врагов твоих.

Гезеш обернулся. Советчиком оказался молодой парень. Двадцати лет или чуть старше. Кожаная куртка с наклепанными пластинами. Серые стеганые штаны, высокие сапоги. Добротная перевязь с потертыми ножнами. Лесоруб приподнял забрало и вопросительно глянул в голубые глаза незнакомца:

– Чем обязаны?

– Меня Гором звать, – улыбнулся тот. – Вы с юга прибыли? Хотя, что я спрашиваю, сегодня же только «Ястреб» прибыл? Аннтейр-Дарг, верно?

– Ну да, – прищурился Гезеш. Он заметил, как Искатели медленно обступили незнакомца. Без угрозы, из любопытства.

– Спокойнее. – От внимания Гора движение воинов не ускользнуло. Но он придал ему другое значение. – Я проводник!

– Кто? – не понял Гезеш.

– Проводник, знаю все Мертвые Зоны в округе, могу отвести куда угодно. Плата – сущие гроши. Золотой за день пути!

– Что за Мертвые Зоны? – поинтересовался Паблар.

– О-о-о, – расплылся в улыбке Гор, – вы даже этого не знаете? Тогда вам без меня точно не обойтись. На первой же загнетесь.

– Далеко отсюда до Счастливых Земель? – Вопросу Мудрого никто не удивился.

– До Черной Стены – семь дней, это летом. Верхом. Сейчас дороги разнесло. Раньше чем через две недели из города лучше не выходить. Бесполезно. И Мертвых Зон по пути очень много. Сами не доберетесь, – весело сообщил Гор. – Но в Счастливые Земли проход закрыт. Если даже от гдаффов уйдете, то Страж точно никого не пустит.

– Что еще за страж? – деловито осведомился Друз.

– Страж Ворот. Прохода через стену. Она ж от Ангифии до Стургода длится, а пройти, по слухам, можно только в одном месте. Как раз у его цитадели. Но он никого не пускает, да и вообще – враки это, думаю. До замка еще дойти надо, а гдаффов там пруд пруди.

– Вранье, – убежденно заявил седовласый.

– Вот и я говорю – вранье, – ухмыльнулся проводник.

– Нет! Это ты врешь! – процедил Мудрый.

Гор окинул воина быстрым взглядом и спорить не стал. Почувствовал, что рискует.

– Ну так что, по рукам? – проговорил эльнаец. В последние дни Гезеш и сам склонялся к мысли, что через таинственную Стену не пройти. Безумная вера друга гнала прочь подленькие сомнения, но ненадолго.

– Друга дождемся и решим, – мрачно сообщил Лесоруб.

– Откуда друг? – живо поинтересовался парень.

– С юга, по побережью идет.

Лицо Гора вытянулось:

– Он смертник? Через Свирепый Умрал?!

– Он Горящий, – злорадно ответил Друз. – Ему плевать на все с высокой колокольни.

– Еще хуже. – Гор, как показалось Гезешу, специально издевался над Искателями и получал садистское удовольствие.

– Это почему? – удивился Паблар.

– Весна, Низины затоплены. До мая пеший путь не восстановят. А на паром Проклятого никто не возьмет, сами понимаете.

– То есть как – затоплены?'

– Скрылись под водой, – ехидно пояснил проводник. – Каждую весну Низины превращаются в море. Обойти невозможно. Черную Стену никто не отменял.

– Ты не умничай, а по делу говори, – Теккена задели интонации Гора. – Или жить надоело?

– Хочешь драки? – просиял молодой эльнаец.

– Драки не будет, – буркнул Джаззи, – а вот убийство…

Гезеш так и не понял, что произошло. Клинок Гора, оказавшийся у горла, недовольный рык Искателей. Мечи, готовые обрушиться на голову проводника.

Нищий, словно излечившись от травмы, спешно ретировался.

Лесоруб скосил глаза на легкое, но смертельно опасное острие. Пара дюймов – и смерть.

– Опусти клинок, парниша, – хмыкнул Родинка.

– Это вы опустите, – проводник держал меч у горла капитана и напряженно скалился. – А то зарежу его, и все дела!

Гезеш инстинктивно шагнул назад, видя, как удивленно расширились глаза Гора. Среагировать на движение Лесоруба эльнаец не успел и теперь оказался в глупом положении

– Не трогать его! – Капитан Искателей потер занывшее горло.

– Опустить оружие! – На улочку ворвался отряд стражников. Видимо, нищий все же поднял тревогу.

– Как же так? – произнес удивленный Гор и уставился на свою руку. – Что же я так лопухнулся, а?

Стража Гавани приблизилась, настороженно глядя на ворчащих, но убирающих мечи Диких. Эльнаец все еще неуверенно улыбался и с подозрением смотрел на Гезеша. Наконец и он вложил клинок в ножны.

– Старею… Как же я так, а? – сокрушенно покачал головой юноша.

– А! – От стражников отделился рослый воин. На его голубой перекидке, выделяя его среди остальных, красовался золотой лев. – Гор! Мы рано. Жаль, что господа тебя не зарубили, а?

Проводник кисло ухмыльнулся:

– Я вот не жалею, что-то жить захотелось.

– Десятник Ксим к вашим услугам. – Стражник кивнул Диким. – Ну что, Гор, опять в камеру?

– Да иди ты, – отмахнулся проводник, – никто же не пострадал.

– Это-то меня и печалит. Грохнули б тебя, и вся недолга. – Ксим кивнул своим мыслям и бросил стражникам: – Гора в острог. Пущай денек посидит.

– Ксим! – возмутился юноша.

Десятник превратился в статую, безучастно наблюдая за тем, как стражники уводят молодого эльнайца. Едва возмущенные вопли стихли, Ксим повернулся к угрюмым Искателям.

– Гор парень заносчивый, горячий, уж простите дурака, – неожиданно попросил он. – Сами вы нездешние, чую. Местные его обычно игнорируют.

– С юга, – коротко ответил Гезеш.

– Оно понятно, такие железки только там найти можно. – Ксим кивнул на его панцирь. – Не тяжело пехоте с такой дурой таскаться?

– Нормально…

– Доспех сейчас только в Дундэйле да Умрале делают. У них руды хватает… Но у вас совсем древние, – с видом знатока произнес стражник.

– Ан-Да-Гед, – грубо сообщил Лесоруб, старательно намекая, что разговаривать не собирается.

– Понимаю, не до бесед, – посмурнел десятник. – В Гавани впервые?

– Да.

– По этой улице, потом налево и выйдете на площадь. Там постоялый двор, «Твердыня» зовется. Дешево, кормят справно, да и места вроде были. – Указав направление, Ксим ленивым салютом попрощался и зашагал к порту. Стражники угрюмо потопали следом.

– Щенка надо проучить, – наконец выдавил из себя бледный от ярости Джаззи.

– Потом поговорим. – Гезеш опять дотронулся до горла.

– А ты вообще больной, – огрызнулся друг. – А если бы этот кретин не растерялся? Очень хотелось порадовать нас своим мертвым видом? Ты его клинок видел? Это же не меч! Эта дура колет, понимаешь? Ему надо было лишь выпад провести – ты б в крови своей захлебнулся.