Шут очнулся оттого, что ему на лицо лилась вода. Дернулся, попытался укрыться. Голова тупой болью напомнила о попойке.

– Это дождь, – спокойно сообщил голос Паблара.

Приоткрыв глаза, Джаззи увидел над собой тяжелое серое небо. По лицу, навевая звериную тоску, барабанили ленивые капли. Впрочем, связанные руки и ноги погружали в уныние гораздо успешнее.

– Что случилось? – Шут зажмурился. Одна из лихих капель залетела прямо в глаз.

– Я еще не понял, – честно признался убийца.

– Ничего не помню, – пожаловался Джаззи. – Надеюсь, мы никого не убили?

– Мы – нет… – раздался голос Мудрого, – а вот они… Друз кинжалом в живот получил.

– Чего? – Сердце бывшего шута замерло.

– Ничего, – огрызнулся Мудрый. – Зарезали его…

– Да что произошло-то? – Джаззи рванулся, пытаясь освободить руки.

– Лежи смирно, щегол, – добродушно пророкотал чей-то голос.

– Не долдонь, дятел, – машинально отозвался Джаззи. Через миг он понял: молчание – золото. Жуткий удар бросил его обратно в беспамятство.

– Отбить своих вам не удастся. А вот выкупить – легко. Вольным глубоко плевать на Зев и лезущую оттуда дрянь. Золото важнее. – Дурень допивал вторую кружку. Лицо мага раскраснелось, глаза сверкали.

Искатели сидели, задумчиво переваривая рассказ волшебника. Славный Эльнаи! Гезешу хотелось вернуться в Аннтейр-Дарг и придушить Дмита. Толстяк мог бы и рассказать о Зеве. Об огромной яме в центре великого королевства, из которой порою лезли чудовищные твари. Об обычае каждый год, в середине лета, гнать в Зев триста шестьдесят пять пленников. Жертв, проще говоря. Дмит не сказал, хотя знал, что скармливают яме иноземцев да эльнайских преступников. Что судьба Искателей предрешена. Что Диким в северной стране, если отряд меньше трех десятков, делать нечего.

Дурень говорил с ехидцей, посмеиваясь, упиваясь ужасом воинов. Он объяснил странное поведение Гора, молодого проводника. Провокация. Стоило бы Искателям ослушаться приказа стражников и не опустить оружие – повязали бы всех и отправили б в Лагерь. К остальным жертвам Зева.

Вольные работали на дорогах. Иноземных купцов не захватывали, лишь грабили. А чужаков продавали в Лагерь. Стража смотрела на лихих охотников сквозь пальцы. Народ старался не замечать.

А странники обходили Эльнаи стороной.

Поэтому нужное количество жертв набиралось редко. И тогда в течение года, каждый день, у Зева торчали солдаты, готовые встретить не получившую свою жертву тварь.

Дурень рассказывал об этом с улыбкой:

– В конце концов – все хотят жить. А своих скармливать – неправильно все же. Раньше, лет десять назад, дружина короля каждый год, осенью, уходила в набег в земли за Низинами. Хватали первых попавшихся жителей и тащили к Зеву. Но потом там рыцари свой форт поставили и встретили очередной набег короля. Уложили всю его дружину, а самого вздернули. Мол, земли теперь под защитой Дундэйла, и наплевать, что сама страна далеко-далеко на юго-востоке. Ведь если надо – Орден и сюда доберется.

Гезеш с уважением покачал головой. Королевство рыцарей, единственное противостоящее Безумию, с каждой историей нравилось ему все больше.

– Так вот, – маг уткнулся в третью кружку, – можно только выкупить. Но никто не мешает Вольным просто забрать деньги, а вас отправить в Лагерь к друзьям. Насколько я их знаю, так они и сделают. Отбить своих… Впятером… Собственно – сами понимаете?

– Да уж, понимаем, – зло согласился Рыбак. – Тебя так увлекает твой рассказ? Издеваешься?

Гезешу тоже так показалось. Маг хитро хихикнул, поднял палец к потолку:

– Терпение! Меня смешит сложившаяся ситуация!

– А нас нет!

– Терпите! Обхохочетесь. – Дурень уже напился.

Джаззи очнулся во второй раз. Застонал. Голова раскалывалась.

Повозку, в которой он лежал, нещадно трясло, отчего к горлу подкатывал ком, и Искатель с трудом боролся с тошнотой.

– А куда едем? – прошептал он.

– Не знаю. – Голос Паблара молотом ухнул по больной голове. Сжав зубы, шут процедил:

– Да не ори ты, слышу.

– Я не орал, – громыхнул Паблар.

– О, соловушка проснулся. – От знакомого рокочущего баса Искателя передернуло. – Опять петь будешь?

– Нет, – простонал Джаззи, которому каждый звук был что гвоздь в голову. – Ты точно дятел.

Поняв, что сказал, он сжался и тихонько, жалобно хныкнул.

Удар вновь отправил его в небытие.

– Это и правда смешно, – вновь хихикнул Дурень. – Если просто прд… перд… представить. Да хотите знать, что я тут делаю? А я скажу!

Искатели тоскливо переглянулись.

– Я тут жду! – воскликнул маг. Веселье мигом покинуло чародея. – Жду уже два месяца. Два долгих, проклятых месяца. Я же тоже иноземец! Да! С Ангифии. Это славные соседи. Славного, славненького Эльнаи, да…

– Не понимаю… – растерялся Гезеш.

– Они отправили в Лагерь мою жену. Мою Килавочку! – яростно рявкнул Дурень.

Сделав огромный глоток, чародей рыгнул и осоловевшим взглядом окинул Искателей:

– Вы можете себе прд… прес… представить тридцатилетнюю женщину, напавшую на стражника? Я – нет! А они обвинили! И в Лагерь. – Маг шумно вздохнул. – Из города мне… ме… не… выбраться… – Дурень поник. Помолчал, собираясь с силами. Его хорошо развезло. Пробубнив себе под нос заклятие, он мотнул головой: – Они ждут. Я маг, но со всеми не справлюсь, – неожиданно четким голосом продолжил маг. – Я отправил весточку другу. Да… Как только понял, с чем столкнулся.

Дурень протрезвел, и Искатели обменялись многозначительными взглядами. Хорошо быть волшебником. Чародей опять хохотнул:

– Вы поймете, почему я смеюсь…

– Да что ты? – процедил Рыбак, которому уже давно надоел треп Дурня.

– Поймете. Дело в том, что он должен прибыть сегодня утром! Ха-ха! А дорога из Гаваней всего одна!

– И что? – холодно поинтересовался Гезеш.

– Мой друг – Клай Буйвол! – гордо сообщил маг.

Дурень, хихикая, наблюдал за реакцией Диких. Искатели молча ждали продолжения. Улыбка сползла с лица чародея, и он неуверенно кашлянул:

– Вы не знаете, кто такой Клай?

Рыбак ядовито улыбнулся и медленно кивнул.

– Он же один из ваших! Из Диких! Из Колонны вышел! Вы же друг за друга на все готовы! – затараторил Дурень.

– Не знаем мы никакого Клая, – медленно проговорил Гезеш.

– А я что-то слышал… – подал голос Теккен. – Что-то знакомое…

– Клай Буйвол. Командир Синего Легиона, – уныло сообщил маг. – Я думал, посмеетесь.

– Гы… – коротко ответил Родинка.

Бывший дундэйлский шут очнулся в третий раз. И взвыл. Грохот, невообразимый грохот. Лязг железа, храп коней, чей-то хохот. И сотрясающаяся от тяжелой поступи земля. Сущий ад для головы Искателя. Да еще и накинутая на лицо вонючая тряпка, от которой тошнота нахлынула неописуемая. Со стоном Джаззи повернулся на бок и проблевался.

– Эй, мужик, что это у тебя в повозке шевелится? – крикнул молодой голос.

У Искателя от шума выступили слезы.

– Кабанчиков прикупил, – громко ответил знакомый бас.

– А ну, покажи кабанчиков, – хохотнул молодой.

– ЗАТКНИТЕСЬ!!! – не выдержал Джаззи.

– А ну стоять! – В молодом голосе послышалась сталь. – Говорящие у тебя кабанчики, смотрю.

С лица Джаззи откинули тряпье.

– Еще и связанные…

Искатель смотрел на синее орущее пятно, заполонившее серое небо.

– Гляди-ка, а этот еще и проблевавшийся! Эй! Держите бородатого!!!

– Не ори, гад! – взвизгнул Джаззи.

– Хам, – коротко ответило пятно, и Искатель привычно лишился сознания.

Синий Легион взбудоражил весь город. Разбив лагерь у северной части, он погрузил Гавани в нервное ожидание. Поднятые по тревоге стражники мрачно готовились к возможному нападению. Силы были не равны.