Едва Лесоруб подошел к Родергриму, как тот схватил его и швырнул в объятия Стены. Языки жадно пронзили тело Искателя, в ушах повис звон тишины. Только что был предостерегающий вопль Родинки, лязг рыцарских лат, когда големы повалили вскочившего на ноги Друза. Матерщина Паблара и проклятия Джаззи… А теперь – безмолвие.

Гезеш чувствовал, как леденит нутро проникшее Безумие. Боли не было. Словно холодные пальцы жадно шарят по всему телу да обмирает испуганное сердце.

«Свобода есть, – раздался в голове Лесоруба вкрадчивый голос. – Возьми ее».

В этот миг на Искателя обрушился шум деревьев и пение птиц. Воин упал на траву по ту сторону Стены…

Вскочив на ноги, Гезеш обернулся и столкнулся взглядом с изумленным Родинкой.

«Ты прошел!» – проговорил голос внутри. Сердце обхватили ледяные пальцы, слегка сжали, будто подгоняя.

Родергрим с напряженным видом наблюдал за Лесорубом.

«Ты достиг цели! – вновь напомнил о себе невидимка. – В том замке, за лесом, сегодня будет праздник. В честь весны. У них всегда весело!»

– Ты кто?

«Глупый вопрос. Какая разница? Успокойся! Ты долго ждал этого момента! Иди на север. Знаешь ли ты, что здесь не бывает войн?»

– Почему я жив?!

«Ты расстроен? – удивился собеседник. – Тебе не вернуться. Ты прошел! Без жертвы, понимаешь? Проклятия остались за Преградой!»

Гезеш посмотрел на удивленного Джаззи. Увидел, как шевелятся его губы. Что он говорит?

Волосы взъерошил порыв ветра. Какой запах… Свежий, нежный.

«Здесь и вправду хорошо», – промолвил голос.

Шаг вперед. К Стене…

«Ты не пройдешь!» – повторил невидимка.

– Да кто ты такой? – заорал Гезеш. – Кто?

Молчание. Рука тянется к прозрачной поверхности. Неотвратимо. Зачем? Вдруг – смерть? Может, в этот раз она его сожрет? Родергрим не шевелится, буравит взглядом. Ждет? Чего?

Пальцы касаются ледяной преграды. Неуверенно, боязливо. Стена не пускает. Легкий толчок. Яростный удар о холодный барьер. Назад пути нет?

«Я же сказал», – равнодушно замечает голос.

Родергрим оживляется, что-то произносит.

«Оно тебе надо? Мир равнодушия? Готовый смириться с чем угодно? Ты же многое видел, Гезеш! Вспомни! Церковники и Ан-Да-Гед? Сестры Гур-Дарга? Та деревня на болотах? Зев Эльнаи? – неожиданно разозлился невидимка. – Не сомневайся. Иди в Земли Счастья. Потому что за Стеной всем на всех наплевать».

Шаг назад. Родергрим хмурится, кривит губы.

– А ребята?

«Ты дурак? Зачем они тебе? Все равно либо погибнут, либо сгинут в Колонне. Их судьба предрешена. Им никогда не познать счастья! А ты прошел Стену!»

– А ты врешь, – улыбнулся Гезеш.

«Да?»

– Рыбак нашел свои Счастливые Земли…

«И бросил вас! – рявкнул голос. – А…» Невидимка осекся, помолчал и хмыкнул.

– Ты хочешь, чтобы я стал таким, как Мудрый? – заметил Гезеш. – Рыбак нас не бросил. Это другое.

«Все равно не пройдешь». – Лесорубу показалось, что обладатель голоса пожал плечами.

Алебардист бросился на Стену. Удар, холод, боль!

Еще раз – удар!

Родергрим побледнел, беспомощно оглянулся на Искателей.

«Ты точно дурак…»

Удар! Удар!

Фурмагарец на той стороне поник.

Удар! Удар!

Удар!

Родергрим зажмурился. Гезеш понял, что воин плачет.

Удар!

И тут Страж шагнул вперед и подал Лесорубу руку. Сквозь Стену. Гезеш секунду смотрел на агонию Родергрима, на пронзающие его языки. А потом схватился за протянутую кисть.

Тишина. Холод. Страх.

И голос.

С издевкой и удивлением произнесший:

«А вот это уже интересно…»

Рухнув на мертвую землю, Гезеш понял, что теряет сознание.

– Братка, ты как? – раздался вопль Джаззи.

И наступила тьма.

Первыми словами очнувшегося капитана Искателей было:

– Что он сказал?

– О, Гезеш ожил, – послышался радостный возглас Джаззи.

– Что сказал Род?

– Не хочу, – буркнул откуда-то голос Друза. – Он сказал – я не хочу. И шагнул…

Я был не готов тогда… Я и сейчас не готов, если честно…

– Наверное, это и была его роль? – предположил Родинка.

Моя жизнь смысла не имеет. Все, что я сделал, – никому не нужно. Валена только смерть. Осознанная… Определенная…

Гезеш сел и посмотрел на Черную Стену. На валяющиеся доспехи Родергрима и Теккена. Сердце вновь сжали ледяные пальцы. От резкой боли на глазах выступили слезы.

Важна только смерть.

– Что будем делать, кэп? – поинтересовался Друз.

Только смерть…

– Похоронить надо… – неуверенно заметил Родинка. – Хоть и доспех, а надо…

Смерть…

– Хороним, – сквозь зубы процедил Лесоруб. – Обоих…

Станет ли привычной утрата? Притупится ли боль при очередной потере? Или станет только хуже? Выгорят чувства или будут пылать еще ярче? Гезеш понять не мог. Покачиваясь в седле, он слушал мерный стук копыт да всхрапывание коней.

Путь Искателей лежал к Низинам.

Големы Родергрима сопроводили Диких только до барьера. Обеспечили лошадьми и вернулись к Стене, нести вечную вахту.

– Сколько нам ехать до парома, кэп? – Джаззи поравнялся с командиром.

– Откуда мне знать? – мрачно отозвался тот.

Первым ехал ссутулившийся Паблар. С ним старались не разговаривать. В глазах убийцы стыла ненависть ко всему миру, и под горячую руку никто попадать не хотел.

– Просто спрашиваю. – Джаззи со сдвинутым на затылок шлемом казался диковинной птицей.

– Не знаю. Неделя? Две? Может быть – три? – Лесоруб понуро пожал плечами.

– Интересно, как там Гнев?

– А что ему сделается? – неожиданно разозлился Гезеш. – Вот уж с кем все будет в порядке – так это с ним. Бессмертный! Бей-убивай – ему все равно!

– Не думаю, что его это устраивает. – Джаззи необычайно серьезно посмотрел на командира. – Мне кажется, ему похуже приходится.

– Да что ты говоришь? – съязвил Лесоруб.

– То и говорю… Он и живой и неживой одновременно. И повидал дерьма побольше нашего.

Сзади выругался отмахнувшийся от ветки Друз.

– Думаешь? – ехидно хмыкнул Гезеш.

– Уверен. – Джаззи потрепал коня по холке. – Просто уверен.

– Кто следующий, Джаз? – Гезеш не выдержал. – Кто?

– Вот не надо о таких вещах думать, – вздрогнул бывший шут. – Просто не надо…

– Да нет, давай подумаем! Родинка? Друз? Паблар? Ты?

Джаззи промолчал, глядя куда-то в сторону. Гезеш вдруг подумал, что не шутовское у него лицо. Отнюдь. Серьезное. Грустное. Больше подошло бы поэту или менестрелю.

– Никто! – резко ответил друг. – Никто! Так и запомни. Больше никто не умрет!

– Твои бы слова да Творцам в уши…

– Вот увидишь, – уверенно кивнул Джаззи. – Никто не погибнет! Я не позволю!

– Кэп, предлагаю на ночлег становиться. Темнеет, – раздался крик Друза.

– Не позволю! – повторил шут.

В небе прохрипел ворон.

У Низин отряд оказался через две недели.

Первой, что увидели Искатели, была россыпь шатров по берегу у парома.

Запах затхлой воды драл ноздри уже второй день, но на море Дикие внимание обратили позже. Сначала – чужой лагерь.

Шатров двадцать. Самый большой располагался на небольшом холме у леса. Над навесом красовался флаг с гербом. Повернутый вверх рукоятью окровавленный меч.

– Дикие? – предположил Друз. Наемник ехал первым, и едва увидел палатки – попятился, приказал затаиться. Про Зев помнили. Про Ловцов тоже.

– Похоже на них. – Гезеш внимательно оглядел лениво копошащийся лагерь. Человек двести, не меньше. Ждут чего-то.